Как же хочется упасть на колени и закрыть глаза… Выстоять. Вытерпеть. Выдержать. Сдержаться. Иногда, чтобы победить — нужно проиграть… Люди так радуются своим победам, но совершенно не умеют терять. Как будто этот мир создан для удовлетворения их прихотей. А что есть наши желания? Кому они нужны и интересны кроме нас самих! Разве какой-то всемогущий Бог должен осуществлять мечты ничтожного муравья?… И можно было бы сказать, что человек один приходит в этот мир, и умирает один… Но почему так страшно остаться в этом одиночестве и пустоте? Почему так важно знать, что кто-то есть рядом и готов всегда быть с тобой? Почему это так утешает?

Закончилось. Плоть и кровь впиталась в пол. А под ним уже начался делёж добычи. Зубы обнажённых людей впиваются в свежую плоть, и на зелёно-мутном фоне воды стремительно исчезают красные разводы, превращаясь в бурую, словно обычную грязь, жидкость, пока полностью не растворяются в ней… Ал'Берит, наконец-то, отвёл её в сторону, предлагая напиток. Кажется, вкус был мятным.

— Ваше высокопревосходительство, вы как всегда оригинальны! — с восхищением признался наместник подошедшему Дзэпару. — Столько тысячелетий посещаю ваши балы, а у вас всё получается меня удивить. Поразительная фантазия!

— И не только у меня. Поверьте, виконт, вместо того, чтобы придумывать новую казнь, порой достаточно послушать земную проповедь об Аде, — даже окружающие демоны, кто слышал эту фразу, засмеялись. — Иногда я сам не понимаю, как у людей получается до такого додуматься.

— Вы даже не представляете, что нам порой снится, — равнодушным голосом ответила Лея.

— Хоть какой-то прок от такого бесполезного занятия, — заметил Ал'Берит.

— Почему же бесполезного? — поинтересовалась девушка.

— Потому что большинство людей не умеют его использовать с толком, — фраза была любопытной, но герцог не дал возможности задать новый вопрос.

— Не подарите мне танец, госпожа Пелагея? — спросил он.

— Не смею отказывать вам, Ваше высокопревосходительство, — проговорила Лея.

Кажется, объявляли, что снова будет вальс. Девушка постаралась вспомнить точнее, ибо по музыке, столь отличной от земной, было сложно определить, что за танец предстоит. Она поставила бокал на специальный столик и вместе с Дзэпаром прошествовала к центру зала.

— Похоже, я вполне определился со своим отношением относительно ваших перемен, госпожа Пелагея, — вместе с началом танца, сказал демон.

— И что же вы о них думаете?

— Что они полностью соответствуют моему мнению о вас.

— Вы говорите загадками, Ваше высокопревосходительство, — ответила Лея. — Боюсь, я не в силах без подсказки понять ваше мнение обо мне.

— Что вы не так просты, как порой любите казаться. В вас есть внутренний стержень… И это делает вашу жизнь, и жизнь окружающих вас весьма интересной, — он говорил не переставая улыбаться.

— Надеюсь, что это доставляет вам удовольствие, Ваше высокопревосходительство, — нашла в себе силы ответить Лея.

— Даже не сомневайтесь, госпожа. Когда сила воли слаба, то люди очень быстро ломаются. А это…

— Как будто играть с дешёвой китайской игрушкой, — подобрала вместо демона аналог девушка.

— Именно, — обрадовался определению Дзэпар. — А мне всегда нравились дорогие и редкие вещи.

— Замечательный вкус. Но у таких вещей есть определённый недостаток. Они иногда очень дорого стоят, — конец музыки прекратил мучительный диалог. Лея уже привыкла к стилю разговора демонов, но это требовало серьёзных усилий.

— Поверьте, всегда меньше, чем за них просят, госпожа Пелагея. Всегда.

Герцог поблагодарил за танец и покинул её, чтобы удостоить своим вниманием и других гостей. Ал'Берит, напротив, так же попрощавшись с партнёршей по танцам, вернулся.

— У меня такое ощущение, что этот восхитительный бал будет продолжаться вечно, — сказала Лея с интонацией восхищенной, кардинально противоположной той, что хотелось бы применить.

— Увы, ещё несколько танцев, и он подойдёт к концу, — с сожалением отозвался Ал'Берит, понимая истинную суть фразы, и добавил. — Но одно во всём этом должно вас радовать.

— Вы меня заинтриговали, Ваше превосходительство.

— О! Ничего такого загадочного или особенного. Я всего лишь имел в виду, что у вас будет возможность посетить ещё не один такой бал.

«Конечно, ничего особенного. Просто я ещё некоторое время задержусь в этой жизни», — подумала Лея. Но «некоторое время» ставило жёсткое ограничение. Нужно было как можно скорее найти что-либо на Хдархета. Иначе всё, что сегодня произошло, было зря. Но как это сделать?

— Вы, кажется, задумались, — скорее уточнил, чем спросил Ал'Берит. «Да, со мной и такое случается», — хотелось со всей язвительностью ответить Лее.

— Совсем немного.

— Быть может, вас от дум отвлечёт сей факт, — наместник поворотом головы указал, куда следует смотреть. Лея проследила за его взглядом. Хдархет кланялся герцогу и, не получив ответного поклона, уходил. — Жаль, что дела не позволили моему первому заместителю задержаться здесь ещё немного. Господин Хдархет так много теряет, — с искренним сочувствием произнёс Ал'Берит.

Это был единственный намёк, что виконт доволен. Дальнейший вечер проходил ровно, но действие успокаивающего заканчивалось, и Лея боялась сорваться. Когда объявили последний танец, Ал'Берит снова пригласил её на танец. Ему пришлось рассказывать смешную историю, которую Лея так и не запомнила, чтобы немного отвлечь девушку от переживаний, и не испортить только что достигнутый успех. Прощание с герцогом было не долгим. Благодарность, реверанс, поклон — и они были свободны. Оставалось лишь выйти из замка и пройти по мостику надо рвом, заполненным лавой. Почему-то на этот раз не было жарко.

Пока Лея сидела в карете, она старалась быть ещё сдержанной и холодной. Ей казалось, что она даже может шутить. Но виконт молчал. Молчала и она. Так, как будто в мире больше не осталось слов. Поездка с использованием телепорта была короткой, и служила скорее формальностью. Ал'Берит поддержал девушку под локоток, когда она выходила из кареты, проводил до дома, сказал какой-то бессмысленный комплимент, и, поцеловав руку, пожелал хорошей ночи. И только тогда, когда дверь за ним закрылась, она, едва передвигая ноги, поднялась по бесконечным лестницам в свою комнату. И каждая ступенька наверх казалась шагом в её личный Ад. Предательство свершилось. Оставалось пожинать его плоды.

Вроде бы к ней обращались, но Лея не помнила. Она не видела, как Дайна хотела последовать за ней, а Дарра останавливает ту покачиванием головы.

Войдя в комнату, Лея сняла платье. Это было очень неудобно делать из-за пуговичек на спине и трясущихся пальцев. Перчатки упали на пол. Да, без них было удобнее. В след за ними отправились и платье, и обруч, и туфли. Остался лишь браслет, который невозможно было снять. Медленными шагами, как если бы тело было свинцовым, девушка встала на дно ванны и включила душ. Некоторое время Лея просто стояла, смотря вверх, а струи воды били по лицу, как будто вода могла смыть с тела невидимую грязь души. А затем руки обхватили туловище, как будто хотели раздавить его, и она сжалась в маленький комочек. Из горла вышел сдавленный всхлип, больше похожий на предсмертный хрип. Дышать стало невыносимо трудно, но это не имело значения. Боль и агония вырывалась наружу.

Что есть наша жизнь? Что есть наша смерть? И какова граница между тем и иным? Можно ли быть живым, будучи мёртвым? И может ли то, что мертво жить?… Стоит ли смерть того, чтобы жить? А жизнь того, чтобы умереть?… И почему над этим задумываешь только тогда, когда дороги назад уже нет? Выбор сделан. А время не такая материя, чтобы любой мог узнать, что будет или вернуть, что было. Секундная стрелка на часах делает мимолётное движение. И это конец. Конец того мира, что известен. За ним новое мгновение. Целое мгновение, чтобы изменить всё. Чтобы оставить всё, как есть. Что станет свершённым? Что не успеет даже случиться?… Мир отвратителен сам по себе. Мир прекраснее всего, что только могло существовать… Говорят, каждый создаёт сам, что его окружает… Каков он твой мир? Во что превращает его твой выбор? Чего ты хочешь? Во что веришь?…