— Я без тебя не хочу возвращаться, — плакала Мила. — Я с тобой останусь.

— Нет. Как видишь, это опасно. Дальше я один тут поработаю. А пока, постарайся успокоиться и поспать до утра. Договорились? Я позже к тебе подойду. Только побеседую немного с похитителями и приду к тебе.

— Ты их убьешь? — встревожилась Мила.

— Нет, что ты? Побеседуем только. Потом отпущу и вернусь сюда.

Виктор закрыл дверцу карету, приставил к ней четверых бойцов и направился к корчащимся от боли похитителям.

— Парни, аккуратно перенесите их подальше в лес.

— А чего это аккуратно нести, — засверкал глазами капитан.

— Будут орать. От того. Несите аккуратно.

Перенесли их метров на двести в сторону, там тоже разожгли костер, и штабелями положили рядышком друг с другом. Кровь, текущая из простреленных во многих местах ног, заливала траву у костра.

Виктор обратился сразу ко всем пятерым:

— Я знаю, вы профессионалы. Прекрасно понимаете, что все вы будете мертвы. Но у вас остается один маленький выбор: умереть в мучениях или сразу, без мучений.

— Что взамен? — прохрипел один из них.

— Только скажите: кто конкретно заказал похищение, и все.

Настало молчание.

— Вы выбираете страдания? — начинал злиться Виктор.

— Нет, — прохрипел тот же убийца. — Скажу.

— Слушаю.

— Заказали Кренсойр и Эрхилл.

— Кто такие?

— Знатные дворяне Гордана.

— Зачем похищали?

— Этого не сказали. Только нужно было на несколько дней их спрятать в лесу и сообщить им об этом. Обещали за это пять сотен золотых.

Виктор кивнул:

— Хорошо. Вы теперь заработали быструю смерть. — Достал пистолет и, приставляя каждому из них к правой стороне груди, перестрелял всех пятерых.

Утром, как договаривались, Виктор зашел в здание партии, поднялся на второй этаж. Екатерина беседовала с десятком посетителей. Увидев Виктора, одного из них взяла за руку и подошла к нему.

— Здравствуй, Виктор. Что-то неважно выглядишь. Плохо спалось?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Виктор. — Ты привела того, о ком говорила?

— Да. Познакомься. Его зовут Герлой. Активный член нашей партии. Много мне помогает, хорошо язык наш знает. И человек порядочный.

— Рад познакомиться, Герлой. Меня Виктором зовут.

— Кто же не знает тут, как тебя зовут? — засмеялся мужчина, по глубоким складкам на лице которого видно было, как много пережил человек лиха.

— Раз познакомились, давай пройдем куда нибудь в сторонку и поговорим по душам.

— Можете пройти в мой кабинет, Виктор, — предложила Екатерина.

Поблагодарив ее, Виктор повел нового знакомого в кабинет. Расселись.

— Я просил Екатерину познакомить меня с человеком, которому могу доверить очень важное дело, — заговорил Виктор, как сели друг против друга. — Видишь ли. Коротко говоря, в нашей стране считается, что храмовники вред наносит людям. Мы хотим, чтобы со временем вы тут жили, как мы там живем. Значит, со временем и тут не будет никаких храмов и жрецов. Но это потом будет. А пока собираемся просто ослабить их влияние на граждан. Ты, наверное, заметил, что в последнее время такое началось.

Герлой кивнул:

— Все заметили.

— Так это моих рук дело.

Герлой от этих слов опешил.

— Не может быть!

— Виктор хитро улыбнулся:

— Хорошо получилось, правда? Нужно только умно направлять и манипулировать их тупостью и жадностью. Всякое можно внушить. Немного фантазии использовать, чтобы сочинить нужную сказку в нужное время, и они сделают все то, что их опорочит в глазах остальных.

— Выходит, это ты заставил их погнать горожан в горы? А сбор податей тоже твоя затея? — продолжал удивляться Герлой.

— Да. Теперь мне нужен человек, который продолжал бы мною начатое, чтобы я мог такую же работу в Эритрее провести.

Теперь до Герлоя дошло, что именно хочет от него легендарный человек из загадочной северной страны.

— Ты хочешь меня сделать храмовником…

— Не просто храмовником, а старшим жрецом. Ты согласен мне помочь?

Герлой покачал головой:

— Я слишком сильно их ненавижу, чтобы постоянно бывать среди них. Я лишился семьи от их жадности. Как я смогу спокойно с ними разговаривать?

— Екатерина мне рассказала о твоем горе. Кстати, скажи: когда это произошло?

— Два года назад. Ближе к морозной ночи.

— А кому продали твою семью, знаешь?

— Узнал только, что одноглазому торговцу. Больше ничего не знаю, — понурился Герлой.

Виктор аж подпрыгнул на стуле. Вот это может оказаться очень удачным продолжением событий.

— Герлой, я убил того торговца рабами. И многих его рабов освобождал. Ты поздно сюда попал, не знаешь. Твоя семья сейчас счастливо живет в моей стране.

— Как! — в свою очередь дернулся Герлой. Потухшая давным давно надежда ярко вспыхнула в глазах. — Как можно проверить это?

— Очень просто, — засмеялся Виктор. — Сейчас я тебе дам коня и провожатого. Скачи туда, сам проверь.

Герлой нетерпеливо вскочил на ноги. Виктор тоже встал и повел его к выходу. По пути спросил:

— А ты вернешься обратно сюда или мне уже искать другого на роль старшего жреца?

— Все для тебя сделаю, Виктор. Все! Лишь бы знать, что семья цела.

— Прекрасно. Подойдешь там от моего имени к Сергею. Ему все расскажешь. Он тебе во всем поможет. Неделю побудь с ними и скачи обратно. Как закончишь тут, вернешься к ним туда. Устраивает тебя такой расклад?

— Конечно, устраивает! Лишь бы их увидеть. Знать, что с ними все хорошо.

У казармы Виктор позвал капитана, дал распоряжение выделить воина в провожатые до плато и выдать человеку коня. Потом повернулся к Герлою:

— Жду тебя через неделю. А там уж сам своими глазами увидишь, как и тут жить надо.

Подъехал воин с конем для Герлоя. Виктор попрощался с ним и пошел в сторону дворца. Настроение было такое, словно сам только что великую потерю обратно обрел. Как это здорово делать вовремя добрые дела, отдающиеся добром в годах! Но как их можно делать, не растерзав в клочья злобных существ, называющих себя человеками по недоразумению.

Вошел в парадные двери и прямиком прошел в тронный зал. В огромном помещении посередке уже стоял круглый дубовый стол с приставленными к нему тремя высокими креслами. Никого в зале не оказалось.

Виктор устало плюхнулся на одно из кресел. Придется ждать, пока триумвират изволит собраться. Он опустил голову на столешницу и тут же задремал. Сказывалась не столько физическая усталость, сколько нервная истощенность со вчерашнего дня.

Порой странные сны стали ему сниться с тех пор, как взобрался на крышу. Что-то с вестибулярной случается в этих снах…

… протискивался сквозь частые деревца, а устоять на ногах не получается. Все норовит упасть в мерзкую грязь по земле. И двигаться вперед ой как тяжело! Изо всех сил приходится стараться, чтобы чуть-чуть сдвинуться вперед. А там, где-то за деревцами слышится плач. Он должен помочь кому-то там. Может, это Колька плачет? Виктор старается пройти туда, а силы стремительно покидают его. Ноги еле волочатся. И тело неустойчиво кренится, грозя нырнуть в липкую жижу внизу. Почему плачет Мила? Кто смеет ее обижать? Виктор отчаянно проталкивает себя еще немного вперед. Падает на четвереньки. Руки ощущают мякоть теплой гадости. Она извивается под пальцами, как куча змей. Теперь он видит сам, что всюду змеи. Мелкие коричневые змеи вместо грязи, скользят по пальцам. Глаза закрываются. Их надо продирать, чтобы видеть куда ползешь. А впереди только деревца. И плач. Виктор видит теперь, кто это плакал. Он с сердцебиением видит Милу, погрузившую лицо в каменную чашу, а рядом в грязи играется со змейками Колька. Хочет закричать во все горло «нет!». Но только стонет беспомощно…

…его трясут за плечо. А он все пытается докричаться.

Виктор словно свалился с высоты. Перед глазами набок упавшая стена, а щека до онемения отекла на столешнице.