— Неважно, — продолжал профессор. — Но, думаю, прицеливаться в своих поступках нужно четко в эту мишень. Любое отклонение будет вредить. Есть конкретные вопросы по этому пункту?

— Есть, — сказал Виктор. — Если такие отклонения будут вредить, то мы должны соотносить их законодательно к возбраняемым деяниям. Тогда в нынешнем положении дел почти все в остальных странах окажутся возбраняемыми. Что с этим делать?

— Ты неправ, Виктор, — возразил Сергей. — Законодательство тут не причем. Это область общественного порицания. Точно такое же, как отсутствие культурного поведения в обществе. Если человек не умеет себя прилично вести за столом, того закон не преследует.

— Согласен, — подтвердил Василий Иваныч. — Будем ориентироваться на общественное мнение, а не на закон. Вспомним, как прошел расцвет религиозности по постсоветским народам. Никаких законов не издавали, однако четко контролировали со стороны общественное мнение. Довели до того, что в большинстве случаев стеснялись называть себя атеистом.

— Почему же? Я всем говорил, что неверующий, — возразил Виктор.

— Ну, во-первых, ты не большинство. Уже тут ты это доказывал не раз. Во-вторых, вспомни, какую реакцию производило твое такое заявление.

Виктор задумался, потом подтвердил:

— Да. Вы правы. Даже на работе всячески клевали по этому поводу. Но убей, не понимаю, как такое изменение можно контролировать?

— Элементарно. Управляемо вылупляются марионеточные кумиры, которые прилюдно выставляют нужные приоритеты. Вот эти приоритеты слепо и копируются поклоняющимся сбродом. А так как их, как всегда, большинство, то есть реальная сила, заурядным оставшимся в стороне выгоднее притворяться сочувствующими. Могу даже добавить, что притворство у некоторых вполне нормальных людей быстро перерастало в личное убеждение, как в их основное собственное мнение. Я понимаю такой парадокс. Он является исключительно приспособленческим актом выживания слабого сознания. Легче выживать в своре бездарей, совместно накидываться на непохожего на всех, чем быть тем самым непохожим.

— Мы же не будем повторять подобную пошлость! — возмутился Сергей. — Чудом вырвались из нее сами. Хватит с нас.

— Согласен и с этим. — Василий Иваныч принялся набивать трубку. — Мы пошлости из той жизни не собираемся в этой повторять. Мы должны опираться в своих делах исключительно на интеллект, а не на обезьяньи повадки толпы. У нас, в отличие от прошлых руководителей, задачей является не оболванивание народа для облегчения управления ими любым чиновником, а наоборот, просвещение, обучение разумным рассуждениям для усложнения управления ими любым чиновником.

— Но это долгий процесс, — сказал Сергей. — Каковы будут сегодняшние наши дела?

— Сегодняшний наш срединный путь, это соблазнение вершителей и религиозных деятелей. Игра на их пороках. Верно продуманные гамбиты, которые расставят их фигуры в нужных клетках. Пусть расположат сами их так, как нам нужно. Мат будут ставить наши дети. Потом.

Сергей и Виктор внимательно глядели на Василия Иваныча. Кто из них о чем теперь думал, трудно предположить, но то, что они были убеждены в разумности направления его мыслей, было очевидно.

— Как же мы такое сделаем? — охрипшим голосом вопросил Виктор.

Василий Иваныч пустил к потолку клубок дыма и задумчиво продолжил:

— Гамбит в нашем деле подразумевает отклонение на время от собственных принципов, чтобы потом, вернувшись на круги своя, разом разгромить логово зверя. Главным таким зверем является логово жрецов. Их влияние на толпу велико. И с этим не считаться — близорукость. Поэтому, нашей задачей первых дней — уничижение их влияния. Необходимо в их среде оказаться Виктору, чтобы извести их.

— Мне!? — подсочил Виктор. — Это как?

— Вроде, ты Избранный, — усмехнулся Василий Иваныч. — Вот и продолжишь дело избранного Буд в его же храме. Пока не станешь сам диктовать остальным жрецам.

— Черт побери! А как на такое должны среагировать наши люди? Как они отнесутся к такой моей метаморфозе?

— Решим и этот вопрос, — заверил профессор. — Поверенные будут знать о цели. Остальные в конце поймут.

— Да, но я и язык-то их не знаю! Как мне с ними общаться? С переводчиком жрецов не бывает.

— Изучи, пока есть время. Марзан научит немного. А там и сам поднажмешь. Родина прикажет — выучишь, — заулыбался Василий Иваныч.

— Блин! — только смог выдать Виктор под насмешливый взгляд Сергея.

— Витя, это гамбит. Не забывай. Но это только первый из них твой. Еще будут. Сергей тоже будет участвовать в гамбитных играх.

— Нет. Я в жрецы не пойду! Хоть убейте, — тут же вскинулся Сергей, чем вызвал смех у остальных.

— Тебе не придется, — сквозь смех заверил его Василий Иваныч. — Ты займешься самими вершителями. Они должны поверить, что мы готовы помогать им стать властителями мира. Но только при условии триумвиратного правления в их странах, где один из членов наш человек, а основные решения принимаются только при согласии всех троих. Затем передадим им список этих основных. Понимаете мысль? В основной список введем все те дела, которые нам могут мешать в достижении главной цели. Тебе придется для них поработать в качестве демонстрации готовности сделать их завоевателями всего мира.

— В смысле, по их желанию напасть на какую-то страну?

— Нет, конечно. Но спровоцировать нападение на них и его же отбить. Одним словом, продемонстрировать нашу мощь на их благо.

— Сложная задача.

— Естественно. Как и всякий гамбитный ход. Крепко подумайте, как можно провести такую операцию.

— Хорошо. Подумаем.

— Вот я вам предложил первые два пункта основного плана. От их реализации зависят остальные пункты.

— Предлагаю назвать этот план: «Срединный путь», — предложил Виктор, поняв, в чем смысл задумки профессора. — Никто не против такого названия?

Сергей пожал плечами:

— Можно.

Василий Иваныч ухмыльнулся, кивнул и дописал сверху листок.

— Пусть будет так называться.

Сергей с Виктором задумчиво прогуливались по плато, размышляя над словами профессора.

— Спровоцировать! Легко сказать. А кого? — заворчал Сергей, уперев массивные руки на перила Балкона.

— Может, карябанов использовать для этой цели? Мы их и так собирались завсегда бить.

Сергей вопросительно поглядел на друга:

— Как себе это представляешь?

— Пока не знаю, — вздохнул Виктор. — Как-то должны их соблазнить накинуться на одну крепость Горданов, потом сбоку самим появиться и уничтожить всю ораву. Что-то вроде такого.

Сергей задумался. После некоторой паузы кивнул и сказал:

— В общем-то, неплохо. Можно попытаться устроить показательный спектакль.

— Среди наших граждан есть и бывших степняков. Можно через них организовать такую провокацию.

— Тоже верно, — вновь кивнул Сергей. — Будем думать в этом направлении. Тем более что есть у меня такой надежный человек из карябанов. Молодой, но толковый, надежный. С ним поговорю, посмотрю, что сам скажет.

— А если выдаст?

— Нет. Не думаю. Семью оставляет тут. Как же выдаст? Главное, чтобы самого не раскусили. Иначе пропадет парень. Лютой смерти предадут.

— Значит, тщательно готовить нужно.

— Вот и я о том же. И возможность связи разработать необходимо будет. По крайней мере, язык условных сигналов придумать, выглядящих естественными, чтобы в подзорную трубу разобраться.

— Они перемещаются. Поэтому, за кланом, куда он попадет, постоянно и незаметно нужно будет моим парням следовать. Сложная задача так долго оставаться незамеченным. Но другого выхода я не вижу, — добавил Виктор.

— Да! Задал нам загадку профессор, — вздохнул Сергей. — Но хорошо продумал. Мне нравится его задумка. Особенно, твоя миссия, — вдруг захохотал он.

— Смейся, смейся, — обиделся Виктор.

— Не обижайся, Витек. Тебе действительно досталась очень важная миссия. Если удастся, совершим скачок в истории.