— А что же вы, Василий Иваныч, в те племена не подались? Они ведь неподалеку — поинтересовался Виктор.

— Ууу! Я видел их. Это же дикари! — с ужасом в голосе проговорил профессор. — Судьбу Гука повторить, как-то не хочется.

Друзья от души расхохотались, от чего профессор обиделся.

— А вы бы пошли к таким? — с вызовом спросил он.

— Собственно, скоро мы собирались возвратиться именно к подобным, — с улыбкой ответил Сергей. — Но вы не пугайтесь. Там, куда мы вас отведем, все будет нормально.

Весь этот разговор шел на русском, поэтому пленник, а теперь уже, одураченный ими, союзник, ничего не понимая из слов; отрешенно смотрел на угли костра.

Подошла пора завершить операцию: «предатели».

Сергей придвинулся к раненному поближе и спросил:

— Сможешь сам добраться до своих?

Тот кивнул:

— Недалеко отсюда наши на дозоре. Они помогут.

— Отлично. Тогда добирайся до них, и одного из них пошли вперед. Пусть сообщит нашему доверенному, что пришли с ценными сведениями от касты строителей. И пусть сразу принесет с собой много порошка. Скажи, что если будет мало, они ничего не будут говорить. Ты меня понял?

Тот снова кивнул.

— Я тебе дам вот этот посох, чтобы легче было идти.

С этими словами, он, буквально, вырвал из рук профессора его палку, в которую он вцепился мертвой хваткой и не хотел расставаться. Протянул раненному гонцу:

— Вот, возьми. И извини, что мы пытались тебя убить. Передай вашим, что мы по ошибке решили, это за нами шпионит рур. А как узнали, что это ты, спасли от смертельных ран. Это сильное лекарство. Ты скоро поправишься.

Раненный третий раз просто кивнул, стараясь лишний раз не говорить, и со стоном, опираясь на подаренную профессорскую палку, с трудом поднялся на ноги.

Затем, он повернулся к Сергею, кивнул в сторону Василия Иваныча, мол, а с ним что делать?

— А, — махнул рукой Сергей. — Отведем его к рурам. Там при всех отрежем голову. Передай остальным, что больше никто не станет грабить женщин.

Раненный, теперь уже в роли гонца касты строителей, заковылял в сторону леса.

Вдогонку Сергей крикнул:

Когда их ждать?

— Завтра утром, — прохрипел гонец и поплелся дальше.

Сергей проводил глазами его, пока он не скрылся за деревьями, потом обернулся к Виктору, азартно потирая ладони.

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели.

И спросил профессора:

— Скажите, уважаемый профессор. Когда вы в последний раз купались?

Василий Иваныч задумался и не очень уверенно ответил, что, кажется, за день, как попал сюда.

— Тогда айда на речку, — весело скомандовал он. — А ты, Витек, прихвати свою острогу.

Вода, когда профессор вошел в нее, жутко замутилась. Пришлось на берегу дожидаться, пока медленное течение унесет грязище. Потом и они поплескались в теплой водичке. Виктор отошел подальше, чтобы забить несколько рыбин. Даже барахтанья профессора их не отпугивало.

На обед, как всегда в походах, ели рыб, печеных в угольках.

После до вечера состязались в стрельбе из лука, на которых, к стыду Виктора, он занял лишь второе место.

Завершал таблицу уважаемый профессор, который так и не сумел ни разу попасть в кусок коры с двадцати шагов.

Тем самым, право пойти на охоту за ужином заслужил чемпион.

На этот раз Сергей вернулся относительно быстро, и тащил за рожки тушу небольшой косули.

— Устроим пир для нашего гостя, — объявил он и понес ношу к реке. Там Виктор пустил в ход один из своих обоюдоострых клинков. Как профессиональный мясник сдернул шкуру, ловко разделал мясо.

Друзья решили приготовить на этот раз настоящий шашлык, что тоже требует много углей. Посолив сколько надо, они сложили небольшие ломтики будущего деликатеса на свежесобранные листья дуба, установили на нужном расстоянии друг от друга, два больших камня, между которыми разложили костер. А сами пошли на поиски «шампуров», что росли на кустах поблизости.

Уже совсем стемнело, когда при свете мерцающих углей, они досыта поели свой поздний ужин и довольные, как удавы после удачной охоты, отвалились в разные стороны.

За все это время, профессор в красочных выражениях рассказал всю свою историю жизни и завершил рассказом попадания в этот мир.

Василий Иванович Кузьминов, пятидесяти восьми лет отроду, оказывается, был известным человеком среди светил российской общественной науки. Да и за рубежом хорошо знали его труды в области фундаментальной философии. Даже значился в философской энциклопедии.

Преподавал в социальном университете, был почетным членом российской академии наук.

А еще был дедушкой двух внуков и одной малышки внучки, воспоминания о которой, вызвали у него невольные слезинки.

В ту ночь он проснулся один в один, как Виктор. Накинул ватный халатик прямо на голое тело и на минутку выскочил на балкон посмотреть что происходит. Сразу оказался под фиолетовым светом. Очнулся тут. Прямо на вершине самого высокого дерева, в самом центре леса. Там же до утра трясся от страха, ничего не соображая.

После, постепенно перебрался к опушке, чтобы добираться до реки.

Умирал с голоду, пока не сообразил собирать дары природы. Благо их вокруг было в изобилии.

Иногда замечал странных людей с копьями. Но был, почему-то, уверен, что как его увидят, сразу убьют. В такие минуты замирал на верхушках деревьев, ожидая, когда те удалятся.

Однажды наткнулся на женщину из тех людей. Она несла целую корзину на вид вкусных фруктов, среди которых сверкали янтарем соты с медом. Он не выдержал. Не соображая что делает, кинулся к корзине, схватил и убежал. Слышал только за спиной истеричный женский крик.

За все это время он такое преступление совершил только один раз. И был очень удивлен, когда от новых друзей узнал, что тот раненный был специально послан убить его за нападение на их женщин.

Халат на нем быстро разодрался в клочья, цепляясь за ветки крон. Он долго оставался только в семейных трусах, пока не нашел однажды дохлую, разлагающуюся тушу непонятно какого животного. Кое-как содрал с костей шкуру, прикрылся как мог.

На их вопрос: что бы он делал дальше, если не встретился бы с ними, он смущенно улыбнулся, потупив глаза, заявил, что планировал уже утопиться. Только пока силы духа не хватало.

Виктор вызвался, как в прошлый раз, первым подежурить до трех. А там дальше, до утра, уже Сергей. Бурные протесты профессора игнорированием его очередности, отклонили сразу.

Как они легли, Виктор снова взялся за свой лук и стрелы, присел на пенек возле пылающего костра.

Было уже около полуночи, когда по локальным звездным затмениям он понял, что высоко над их головами опять планирует нечто громадное.

Внутри, как в прошлые разы, все сжалось в комочек.

Виктор вдруг ясно осознал, насколько он слаб и жалок. Что он даже не жучок, а гораздо беспомощнее. Что есть великие творения природы, по сравнению с которыми чувствуешь себя ничтожеством будучи самозваным венцом природы.

Это было сильное чувство, принизывающее не только сознание, но, как будто, все тело до последней клетки.

Он не успел заметить ни контуры, ни размеров той тьмы, что стремительно пронеслось по небосклону за линию видимости, но то, что это было нечто громадное крылатое, не сомневался.

Виктор очухался от наваждения не сразу. Потом долго упрекал себя за то, что все это время оставил доверившихся ему друзей без присмотра. А, следовательно, в опасности. Но, слава богу, все обошлось.

Они продолжали мирно сопеть, лежа рядышком. Один огромный молодой великан, другой — щуплый пожилой, замученный посланным небесами испытанием.

Виктор встал, обошел вокруг лагеря, внимательно присматриваясь, прислушиваясь к ночному лесу. Ничего подозрительного не обнаружив, успокоился и снова присел на пенек.

Костерок почти догорел. Виктор глянул на часы: был уже четвертый час ночи.

Он набросал побольше дров в костер и пошел будить товарища по оружию.