— Возможно, что кинжалы были тройняшками, а не двойняшками, — предположил я. — Между прочим, вы не пришлете сюда Полника?

— Конечно, — сказал он. — Парни из Городского совета умрут от смеха! Еще бы, Большой Белый шериф Пайн-Сити заверял, что сможет справиться с этим делом без помощи отдела по расследованию убийств, а у нас появилось еще одно! И этот проклятый Учитель должен завтра исчезнуть с закатом солнца. Возможно, прихватит с собой сотню новеньких! — Голос звучал почти умоляюще. — Скажите, Уилер, ну есть у вас хоть какое-нибудь продвижение по делу?

— Нет, — сказал я услужливо.

— Ради всего святого! Газеты выльют на меня ушаты грязи, как только пронюхают о втором убийстве. Неужто у вас нет хоть каких-то идей на этот счет?

— Парочка есть, — сказал я. — Но не стоит на них сильно рассчитывать. Я дождусь здесь Полника, а потом поеду навестить кое-кого.

— Может быть, ваши женщины подождут, пока вы добьетесь хоть чего-то путного? — заорал он.

— Я и не собирался разъезжать с галантными визитами, — укоризненно произнес я.

— Что бы вы ни надумали делать, действуйте быстро, — сказал Лейверс. — Если мы не размотаем это дело к завтрашнему вечеру, мне придется обратиться за помощью в отдел по расследованию убийств. Даже если лицо у меня от стыда будет как помидор.

— А у меня?

— Меня не волнует цвет вашего лица! — рыкнул он. — Зеленое, синее или багровое — вам подойдет любой цвет. Вам все как с гуся вода!

Приятная прохлада обнимала тебя на вершине Лысой горы в этот поздний час. Я припарковал свой «хили» рядом с белым крытым «Континенталем» и увидел, что моя догадка верна. В кабинете Беннета горел свет, поэтому я сразу же направился к его двери и постучал. Меня пригласили войти.

Беннет сидел за столом. На его лице было написано выражение крайнего удивления.

— Лейтенант Уилер! Что привело вас к нам так поздно ночью?

— Я хотел поговорить со Стеллой Гибб, — сказал я. — И прямо сейчас.

Беннет, казалось, смутился.

— Но уже довольно поздно, лейтенант. Далеко за полночь.

— Я знаю, — сказал я. — В полицию не берут тех, кто не может с ходу назвать точное время. Спрашивают даже, какой день недели на дворе. Так где я могу ее найти?

— Ну, если это так важно, то я позвоню ей.

Он потянулся к телефону, снял трубку, набрал двузначный номер и стал ждать.

— Стелла, — наконец сказал он, — мне очень неудобно вас беспокоить, но здесь — лейтенант Уилер. Он хочет немедленно поговорить с вами… что, что? Но я никак не могу передать ему ваши слова! Это важно, вы должны… — Он какое-то время в растерянности смотрел на трубку, затем положил ее на рычаг.

— Что она сказала? — спросил я.

— Велела передать вам, чтобы вы… — Он изобразил какой-то странный жест. — Ну, она говорит, что занята.

— И с кем?

— Я честно старался, лейтенант!

— Конечно, — сказал я. — Она в том же домике?

— Да, но вы же не можете…

— Сейчас увидите, — сказал я ему.

Но выйти я не успел. Дверь была уже открыта, и на пороге стоял Чарли, раскачиваясь из стороны в сторону, — весь такой кругленький.

— Ба, да это коп. — Он оскалился в идиотской улыбке. — Что новенького? Приехали к нам позагорать? Малость не вовремя… Ночь на дворе.

— Заткнись, Чарли! — прошипел Беннет, едва сдерживаясь. — Лейтенант здесь по делу. И вообще мы заняты, у нас конфиденциальный разговор. Так что проваливай.

— Да, да, конечно! — Чарли неистово замахал руками и чуть-чуть не упал. — Только одно небольшое дельце, Ральф. Мне нечего выпить.

— О’кей. — Беннет тяжело вздохнул и вынул из своего ящика еще одну бутылку — три четверти литра. — На, забирай!

— Спасибо, друг, — невнятно пробормотал Чарли. — На моего друга, Ральфа, всегда можно положиться.

— Стой на месте, Чарли, — сказал я. — В таком состоянии тебе до стола не дойти. Я доставлю ее тебе.

— Благодарю. — Он расцвел в улыбке. — Это так мило с вашей стороны, лейтенант. Так мило.

Я подошел к столу и взял бутылку. Беннет посмотрел на меня извиняющимися глазами. Я развернулся и сказал: «На-ка, Чарли, лови!» Я мигом подбросил бутылку вверх — с таким расчетом, чтобы она опустилась ему на голову.

Он поймал ее легко и уверенно — одной рукой.

— Да, Чарли, — сказал я, — хорошая реакция для парня, который так набрался.

Он уставился на меня, ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Что из этого следует? — тупо спросил Беннет.

— Надо спросить Чарли, — сказал я. — Он заинтересовал меня с первого дня нашего знакомства. Уж слишком парень смахивал на пьяницу, чтобы быть им. Если б он и впрямь с такой быстротой уговаривал по бутылке виски, как он здесь демонстрировал, то давно бы отдал Богу душу. Чистое представление. Вот только интересно, с какой целью? Чарли, может, расскажешь нам?

— Да, — мягко согласился Беннет, — мне бы тоже хотелось услышать ответ на этот вопрос.

Чарли долго рассматривал нас обоих. Затем на его лице появилась легкая усмешка.

— Можно сказать, — произнес он нормальным голосом, — расколол ты меня.

И вышел, притворив за собой дверь. Беннет тупо уставился на меня:

— Не понял.

— И я тоже, — согласился я с ним. — Это интересно будет выяснить. Почему бы вам не спросить его?

— Уж спрошу, будьте покойны, — решительным тоном пообещал Беннет. — Слишком долго он водил меня за нос.

— Думаю, это было несложно, — сказал я как можно любезнее.

Я открыл дверь и вышел в ночь на свежий воздух. Предстояло все же навестить Стеллу Гибб и задать ей несколько существенных для дела вопросов. И если уж я выбрал для визита неподходящий момент, то все же скорее ее парню, а не мне суждено оказаться в неудобном положении.

В двадцати футах от меня дверь домика неожиданно распахнулась, и кто-то вышел наружу. На секунду он оказался в лучах света. Но я и без того в любом месте и при любом освещении узнал бы этого человека с бородкой и в набедренной повязке. Кто сказал, что нет пророка без чести, разве только в отечестве своем?

Затем дверь вновь закрылась, и «пророк» мгновенно растворился в ночной тьме. Я сделал по направлению к домику несколько шагов, как вдруг меня как будто что-то тряхануло, и я понял, что тоже оплошал. Домик, из которого только что вышел Учитель, вовсе не принадлежал Стелле Гибб — был почти вдвое меньше домика Стеллы.

Я на минуту задержался, чтобы подумать обо всем случившемся, как вдруг в голове у меня стало так же темно, как и вокруг. Я упал на землю и смутно, как будто откуда-то издалека, услышал злобное шипение:

— Поделом тебе, умник!

Сколько времени я провел за шторами тьмы, я не помню. Первое, что я почувствовал, когда очнулся, была приятная прохлада ночного воздуха у меня на лице и что-то мягкое и теплое — под головой.

Я медленно открыл глаза и понял, что мой затылок покоился на весьма конкретной груди, намного более мягкой, чем грудь матери-земли. Я слегка приподнял голову и увидел наблюдающие за мной темные, прозрачные, как вода, глаза.

— Вы в порядке? — нежно спросил женский голос.

— Чувствую себя прекрасно, — пробормотал я. — Только позвольте мне полежать тут еще парочку часов, пока голова не пройдет.

— Мне кажется, вам действительно стало лучше, — сказала женщина. — Мой домик находится всего в нескольких шагах отсюда. Как вам кажется, вы сможете дойти?

— Разумеется, — сказал я. — Если вы позволите мне крепко держаться за вас по пути.

Я поднялся на ноги, и земля резко наклонилась сперва в одну сторону, потом в другую. Я обнял женщину рукой за плечи, и мы медленно побрели к хижине. Войдя, она тут же включила свет, и я плюхнулся в кресло.

На ней уже не было того белого балахона, в котором я увидел ее впервые. Она была одета в белый свитер и черные шорты. Я с удовольствием отметил, что ее новая одежда открывала ничуть не худшую перспективу, чем прежняя.

— У вас из раны на голове немного идет кровь, — сказала Элоиза. — Я промою ее. Что случилось?