— Надеюсь! — восторженно согласилась Габриель. — Но хочу, чтобы сперва она угостила Говарда!

Домой мы вернулись около одиннадцати. Габриель исчезла в моей спальне. Я поставил на проигрыватель «Песню для нерешительных» Синатры. Мне она казалась соответствующей моменту. Затем сел на стул и начал думать о Линде Скотт. И вдруг совершенно неожиданно забыл о ней, потому что в комнату вошла Габриель.

— Что это на вас надето? — спросил я хрипло.

— Это мой ночной костюм, — ответила она самодовольно. — В нем я сплю. Вам нравится?

Костюм состоял из коротенькой кофточки почти без рукавов и мешковатых шаровар, плотно схваченных на лодыжках. Ниже лодыжек звенели два золотых браслета. У этого костюма было еще два замечательных достоинства: он был совершенно черным и абсолютно прозрачным.

Габриель подошла и села мне на колени, обнимая за плечи.

— Мне нравится Пайн-Сити, — сказала она и, наклонившись, поцеловала меня.

Впечатление было такое, словно к моему стулу подвели провода и пустили ток высокого напряжения.

Телефонный звонок резанул по нервам. Габриель с неохотой выпрямилась на моих коленях.

— Кто бы это ни был, — пробормотала она, — велите им перезвонить на следующей неделе.

Я мягко спустил ее с колен, подошел к телефону и сказал в трубку:

— Чертовски поздний звонок!

— Лейтенант Уилер? — отчетливо произнес женский голос. — Это Нина Бут. Я думала, вы хотите знать…

Послышался приглушенный вскрик, потом слабый щелчок — это трубку положили на место.

— Чего она хотела? — лениво спросила Габриель из кресла. — Помириться со мной?

Я положил трубку.

— Она собиралась сказать мне что-то, но вместо этого слабо вскрикнула…

— Очень хорошо!

— Надо пойти посмотреть, — сказал я.

Глаза Габриель расширились.

— Вы хотите сказать, что уходите от меня… Сейчас?

— Я вернусь. Вы же помните, что прежде всего я коп.

Взяв шляпу, я направился к двери.

— Минуточку, лейтенант, — сказала она холодно. — Возможно, когда вы вернетесь, меня здесь не будет.

— Значит, не судьба, — заметил я, — она всегда то улыбается, то хмурится.

С большой неохотой я наблюдал, как она медленно стягивает с себя кофточку, а другой рукой опускает свои шаровары, нетерпеливо глядя на меня.

— Ну? — сказала она.

Голова у меня закружилась.

— Нет, я просто сумасшедший! — с трудом проговорил я и направился к двери.

Потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до дома Нины. Я поднялся на ее этаж, дважды нажал на звонок, дернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

Ощупал стену, нашел выключатель и зажег свет. Гостиная была в том же состоянии, как и раньше. Нина лежала на полу лицом вниз. На ковре было яркое влажное пятно, из затылка торчал ледоруб.

Я зажег сигарету и заставил себя осмотреться. На стойке бара было два мокрых пятна, вероятно, там стояли два стакана, но они исчезли. Их вытерли, догадался я, так же как и телефон.

Кто бы ни убил ее, голова его была достаточно трезвой, чтобы убрать все доказательства своего пребывания здесь, зная, что я приеду после звонка в любую минуту.

— Что еще? — устало спросил Флетчер. — Больше никаких вопросов! К черту все, лейтенант, вы теряете время! У меня нет других ответов.

Он был в халате поверх пижамы, со спутанными волосами — похоже, только что встал с постели. Его правый глаз покраснел.

— Что с глазом? — спросил я.

— Меня неожиданно навестила старая подружка. — Он чуть заметно усмехнулся. — Я как раз ушел от Нины, а вы остались. У нее вспыльчивый характер и быстрая левая рука, лейтенант. Вот и все.

— Что вы делали после этого?

— Оставался здесь, — ответил он, — в квартире. А что?

Я осмотрел комнату — никто не подпирал стен.

— Где Джонни Торч?

— Не знаю. Он вышел около десяти. Сказал, что выпьет где-нибудь пару стаканчиков.

Я прошел мимо него в спальню. Флетчер следил за мной. Покрывало сброшено, кровать выглядит неопрятно. Я проверил ванную, затем комнату Торча. Флетчер продолжал наблюдать за мной с любопытством. Наконец я вернулся в гостиную.

— Ну что? — спросил он.

— Меньше часа тому назад убили Нину Бут, — ответил я.

Его лицо неожиданно сморщилось.

— Нина? — прошептал он. — Не верю! — Он медленно сел и долго смотрел на меня, внезапно состарившись. — Как это произошло?

Я рассказал ему. Он дернул головой, словно его ударили.

— Нина! — прошептал он снова. — Сначала Линда, а теперь Нина! Кто это сделал, лейтенант?

— Вот это я и пытаюсь узнать. Вы уверены, что Джонни уходил только для того, чтобы выпить?

Позади меня послышалось легкое движение. Я быстро развернулся и увидел в дверях Торча, смотревшего на меня с безразличным выражением. Он медленно вышел на середину комнаты, не вынимая рук из карманов и сдвинув шляпу на затылок. Глаза его были несколько затуманены.

— Конечно, я выходил выпить, — сказал он. — Я выпил, кажется, четыре стакана, точно не помню. Это считается преступлением в этом городе, а, коп?

— Заткнись, Джонни! — грубо перебил его Флетчер. — Час назад кто-то убил Нину ледорубом.

Лицо Торча быстро побледнело.

— Нину? — хрипло переспросил он.

— Где вы пили?

— В баре, ниже по улице.

— Как он называется?

— Я не знаю. Он был открыт, и в нем был ликер. Вот и все, что мне надо было знать.

— Точнее, Джонни. Для вас же лучше, если вы будете точнее, — сказал я. — Намного лучше.

— Это примерно в двух кварталах отсюда к югу, — сказал он. — По той стороне улицы.

— Когда вы в последний раз видели Нину?

— Думаю, днем. Она была здесь около получаса. Мы беседовали втроем.

Я посмотрел на Флетчера, который утвердительно кивнул.

— Это верно, лейтенант. Около четырех часов. Я спустился к ней. А в последний раз я видел ее, когда пришли вы.

— Ладно, — сказал я и посмотрел на Джонни Торча. — Мы проверим этот бар. Надеюсь, кто-нибудь запомнил вас, на ваше счастье. В ресторане вас никто не запомнил. В ту ночь, когда убили Линду Скотт.

— Перестаньте давить на меня, коп! — строго сказал Джонни. — Почему вы не ищете тех, которые действительно ее убили? Может, вы их боитесь? Или вам подать на бедность, чтобы вы оставили нас в покое?

— Перестань, Джонни, — устало сказал Флетчер. — Это не твое дело.

— Заткнись! — огрызнулся Торч. — Тебе лучше помолчать. Я устал от твоих тычков, устал быть у тебя холуем, слышишь?

— Ты говоришь это мне? — холодно спросил Флетчер. — По-моему, ты работаешь на публику!

— Продолжайте, Джонни, — сказал я, подстегивая его. — Это становится интересным!

Он так сжал губы, что они исчезли с лица.

— Я уже все сказал, что собирался, коп!

Это звучало правдоподобно, поэтому я вернулся в квартиру Нины Бут, где оставил Полника, едва он пришел. Теперь там трудилась целая компания: док Мэрфи, шериф, парни из криминальной лаборатории. Квартира напоминала трудолюбивый муравейник, а Лейверс походил на растревоженную пчелиную матку.

— Ну? — закричал он на меня.

— Флетчер всю ночь был дома, — сказал я. — Торч только что вернулся. Он уходил в десять и выпивал в баре, который находится на той же стороне улицы, только несколько южнее.

Лейверс издал горловой звук, выражавший отвращение.

— Во второй раз у них нет алиби!

Из ванной явился док Мэрфи с полотенцем в руке.

— Лейтенант, он же первый любовник! — добродушно приветствовал он меня. — Молодое поколение выбирает рыжих?

— Сами понимаете, как это бывает, — сказал я. — Думать — единственное, что мне остается. Не то кончишь, как вы. Газовая камера — и то лучше.

Мэрфи одобрительно хихикнул:

— Могу подтвердить: моя профессия требует долгих лет работы и учебы. Ее убили, ударили ледорубом по затылку. Теперь вы понимаете преимущества профессии доктора?

— Перестаньте паясничать, — сердито проворчал Лейверс — Время смерти?