Зато он знал ГДЕ — в Висконсине, в районе озера Дженива. Это место так или иначе наверняка было связано с местонахождением подлинных бухгалтерских книг фонда. «Не доверяю я тебе в этом» могло значить лишь одно: Ленни Сэндс разболтал все Литтелу.

Пит знал, что такое «четкое разграничение полномочий». Ленни тоже это знал. Джон Стэнтон сообщил, что и ЦРУ этот принцип был очень по нраву.

Стэнтон позвонил ему в Вашингтон в середине апреля. И сообщил, что Лэнгли только что отгородился от их планов «разделительной стеной».

— Нас вычеркнули из списка, Кемпер. То есть о нашем подразделении знают и одобряют его, но ни цента из бюджета мы не получим. Иначе говоря, нам будут платить жалованье как персоналу блессингтонского лагеря, однако фактически подразделение отлучат, так сказать, от самого Управления.

Что означало: никаких шифров Управления. Никаких аббревиатур, которые намекали бы на Управление. Ни кодовых названий, ни тайных обозначений — ничего из обычной секретной цээрушной тарабарщины.

Иными словами, шефы ЦРУ четко разграничили себя и их подразделение.

Кемпер вновь принялся переключать каналы, вырубив звук у телевизоров. Он поймал роскошный коллаж — Джек и Мэрилин Монро на соседних телеэкранах.

И рассмеялся. Ибо в голову ему пришла идея финального «привета мистеру Гуверу».

Он снял телефонную трубку и набрал номер метеосправки. И услышал в ответ тихое, совершенно неразборчивое жужжание.

Он сказал:

— Кенни? Здорово, это Кемпер Бойд.

Выждав четыре секунды, он сказал:

— Нет, мне надо поговорить с сенатором.

Подождав на сей раз четырнадцать секунд, он сказал:

— Привет, Джек, как оно? — бодрым и радостным тоном.

Отсчитав пять секунд, достаточных для правдоподобного ответа, он твердо сообщил:

— Да, с эскортом все улажено.

Двадцать две секунды.

— Знаю, что ты занят.

Восемь секунд.

— Да. Передай Бобби, что я уже провел инструктаж службы безопасности в нужном месте.

Двенадцать секунд.

— Да, я позвонил, именно чтобы узнать, хочешь ли ты перепихнуться, поскольку если да, то я уже ожидаю звонков от нескольких красоток, которым не терпится тебя увидеть.

Двадцать четыре секунды.

— Невероятно!

Девять секунд.

— Это вам Лоуфорд устроил?

Восемь секунд.

— Да ну, брось, Джек. Неужто правда с Мэрилин Монро?

Восемь секунд.

— Поверю, если ты скажешь мне не присылать моих девочек.

Шесть секунд.

— Господи боже.

Восемь секунд.

— Конечно, они страшно огорчатся, но я пообещаю, что в следующий раз все непременно состоится.

Восемь секунд.

— Еще бы я не хотел услышать подробностей! Точно. Пока, Джек.

И Кемпер положил трубку. Джек и Мэрилин на телеэкранах почти стукнулись головами.

Он только что создал райское лакомство для вуайериста — любителя «жучков». Гувер точно теперь кончит себе в штаны — а может, и выдумает какую-нибудь безумную легенду.

Вайоминг покорился Джеку-Бесхребетнику. Делегаты с ума посходили от счастья.

Хьюз убавил звук в телевизоре и заерзал на подушках.

— Он номинирован. Однако это еще вовсе не значит, что его выберут.

Пит сказал:

— Да, сэр.

— Ты нарочно прикидываешься дурачком. «Да, сэр» — не есть правильный ответ. Сидишь в моем кресле и еще к тому же нарочно грубишь мне.

На экране замерцала реклама: ««Якер Олдсмобиль» — выбор избирателей!».

— Тогда как насчет: «Да, сэр, у Джека, конечно, шикарный причесон, но на всеобщих выборах твой парень Никсон ему покажет».

Хьюз сказал:

— Это уже лучше, но мне все равно кажется, что ты грубишь.

Пит защелкал суставами пальцев:

— Я прилетел сюда, потому что ты хотел меня видеть. Я привез тебе трехмесячный запас дури. Ты сказал, что желаешь поговорить об этой твоей головной боли с уклонением от повесток, и я готов ее обсуждать, но пока что все, что ты делаешь, — ругаешь Кеннеди.

Хьюз пробормотал:

— А вот это уже большая грубость.

Пит вздохнул:

— Тогда зови своих мормонов, и пусть укажут мне на дверь. Пусть тебе тогда твой Дуэйн Спарджен дурь привозит в нарушение ста с хреном законов штата и федеральных в придачу.

Хьюз поморщился. Натянулись его внутривенные катетеры; задрожала бутылочка с кровью. Вампир Говард: сосет кровь через трубочку внутривенных переливаний, чтобы обеспечить себе долгую жизнь без микробов.

— Ты — очень жестокий человек, Пит.

— Нет. Как я уже говорил, я твой очень жестокий человек.

— Твои глаза стали маленькими, как у зверя. И ты как-то странно на меня поглядываешь.

— Да все боюсь, что ты вцепишься мне в шею. Я, конечно, всякого повидал, но ты в образе Дракулы — это что-то.

Хьюз заулыбался своей сучьей улыбочкой.

— Не менее удивительно то, что ты борешься против Кастро.

Пит улыбнулся в ответ:

— Есть что-то действительно важное, о чем ты хотел бы со мной поговорить?

В телевизоре снова замелькали кадры со съезда партии. Сторонники Джека-Бесхребетника восторженно вопили и падали в обморок от избытка чувств.

— Я хочу, чтобы ты проверил на вшивость стратегию избегания повесток, которую разработали мои мормоны. Просто они тут придумали какой-то хитроумный…

— Мы могли бы обсудить ее по телефону. Ты уклоняешься от повесток по делу компании «Трансуорлд эйрлайнз» года с пятьдесят седьмого, и я не думаю, что министерству юстиции это все еще интересно.

Хьюз покрутил приспособление, с помощью которого управлял капельницей. Кровь в бутылочке из красной стала розовой.

Пит вздохнул. Пит сказал:

— Слушаю.

— Когда я наконец решусь распродать «Трансуорлд», я использую деньги от продажи для покупки отелей-казино в Лас-Вегасе. Я хочу накопить побольше денег, которые невозможно будет отследить, и дышать целебным воздухом пустыни. И чтобы администраторами в моих отелях были бы мои коллеги-мормоны, чтобы они сделали так, что негры, эти потенциальные разносчики заразы, были бы вежливо, но твердо изгнаны от самых дверей моих заведений; и еще я хочу создать базу для потока наличности, который позволит мне вкладывать средства в различные отрасли оборонной промышленности и не платить налоги за начальные инвестиции. Я…

Пит перестал его слушать. Хьюз все сыпал цифрами — миллионами, десятками миллионов, сотнями… В телевизоре мелькал Джек К. — все вещал: «Голосуйте за меня!», правда, с убавленным звуком.

В голове у Пита тоже крутились цифры.

Литтел был на озере Дженива — охотился за подлинными бухгалтерскими книгами фонда. Там живет Джулиус Шиффрин — уважаемый ветеран чикагской мафии. Есть кое-какая вероятность того, что эти книги хранятся у него дома.

Хьюз отрезал:

— Пит, ты меня не слушаешь. Прекрати смотреть на этого страшного человека и смотри на меня.

Пит нажал кнопку. Улыбка Джека-Причесона постепенно исчезла с экрана.

Хьюз прокашлялся.

— Так-то лучше. А то, смотрю, ты глядел на этого парня прямо-таки с восхищением.

— Не на него, а на его волосы, босс. Просто диву даюсь, как ему удается их так причесывать.

— У тебя короткая память. И ты забыл, что я завожусь с пол-оборота, когда мне отвечают с иронией.

— Да ну?

— Да. Я могу напомнить тебе еще кое-что: ту историю двухлетней давности, когда я дал тебе тридцать тысяч, чтобы ты попытался скомпрометировать нашего мальчика, подложив под него проститутку.

— Помню.

— Ответ неполный.

— Полный ответ звучит так: «Все меняется». Неужели ты думаешь, что Америка захочет лечь в постель с Диком Никсоном, когда она может поиметь Джека?

Хьюз откинулся на своих подушках. Зазвенели пружины кровати, закачалась капельница.

— Ричард Никсон принадлежит мне.

Пит сказал:

— Да знаю я. Уверен, он очень благодарен за дружеский кредит, который ты выдал его брату.

Дракулу аж затрясло. Зубные протезы Дракулы зацепились друг за друга и застряли где-то на уровне нёба.