Бальт невесело рассмеялся:
– Первый кулак хочет провести смотр армии? Скорее всего, у Пормкваля есть в подчинении высший маг, а может, даже и пятерня когтей? Если он так хочет осмотреть войска Колтейна, пусть-ка прибудет сюда по магическому Пути. Не хватало еще Колтейну отправлять армию в полном обмундировании в путь длиной в четыреста лиг, только чтобы Пормкваль отругал солдат за пыль на сапогах. Такая перестановка сил оставит восточные провинции Семиградья без действующей армии. В теперешнее неспокойное время подобный уход будет воспринят как отступление, особенно если он совпадет по времени с отплытием сахульского флота. Нельзя управлять этими землями из Арэна.
– Вы отказываетесь подчиняться приказам первого кулака? – прошипел Маллик Рэл и впился в широкую спину Колтейна взглядом налитых кровью и сверкающих, словно бриллианты, глаз.
Кулак резко развернулся.
– Передай, что я советую изменить эти приказы, – сказал он, – и буду ждать от него ответа.
– Я и сам дам тебе ответ, – прохрипел жрец.
Колтейн глумливо ухмыльнулся. А Бальт презрительно сказал:
– Ты? Да с какой стати? Ты не офицер, не правитель, а всего лишь жрец. Ты даже не являешься членом верховного командования.
Яростный взгляд Рэла метнулся от кулака к седовласому воину.
– Да как ты смеешь? Императрица Ласин…
– …В глаза тебя не видала, – перебил его Бальт. – Она ничего не знает о тебе, жрец, кроме того, что докладывает первый кулак. Пойми: императрица не доверяет власть тем, кого не знает. Первый кулак Пормкваль использовал тебя как мальчика на побегушках, и таковым ты останешься в глазах нового наместника. Ты не имеешь права приказывать. Ни Колтейну, ни мне, ни даже последнему поваренку в обозе Седьмой армии.
– Я передам все это первому кулаку, причем дословно.
– Не сомневаюсь. А теперь – можешь идти.
У Рэла отвисла челюсть.
– Идти?
– Ну да, мы с тобой закончили. Оставь нас.
В воцарившейся тишине все смотрели, как жрец уходит. Едва лишь дверь за ним закрылась, Дукер обернулся к Колтейну:
– Возможно, с вашей стороны это был опрометчивый шаг, господин кулак. Не стоило так с ним говорить.
Взгляд Колтейна казался сонным.
– Так это же Бальт с ним говорил, а вовсе не я.
Дукер перевел глаза на старого вояку. На рассеченном шрамом лице виканца застыла ухмылка.
– Расскажи мне лучше о Пормквале, – попросил Колтейн. – Ты с ним знаком?
Историк снова обернулся к кулаку. И кивнул:
– Да, знаком.
– И хорошо он правит в Семиградье?
– Насколько я могу судить, – сказал Дукер, – он вообще не занимается управлением. Большинство эдиктов пишет человек, которого вы… которого Бальт только что выставил из комнаты. Есть и другие закулисные деятели, по большей части – знатные и богатые торговцы. Именно они ведают пошлинами на ввоз-вывоз товаров и местными налогами, естественно делая себе всевозможные послабления. Фактически Семиградьем от имени империи заправляют малазанские торговцы: это началось еще четыре года назад, когда Пормкваль получил титул первого кулака.
– А кто был его предшественником? – поинтересовался Бальт.
– Картерон Краст, который однажды ночью утонул в Арэнской гавани.
Кальп фыркнул:
– Да Картерон мог пьяным проплыть сквозь шторм! А потом просто взял и утонул точь-в-точь как его брат Урко. Тел так и не нашли, разумеется.
– То есть? – снова спросил Бальт.
Кальп ухмыльнулся, но промолчал.
– Братья Краст были людьми императора, – объяснил Дукер. – Судя по всему, они разделили судьбу большинства спутников Келланведа, в том числе Тока-старшего и Амерона. Их тела ведь тоже не нашли. – Он пожал плечами. – Теперь это старая история. Запрещенная история, между прочим.
– Ты подразумеваешь, что их убили по приказу Ласин, – заявил Бальт и оскалил кривые зубы. – Но представь себе ситуацию, когда самые опытные командиры императрицы просто… исчезают. Она остается одна, остро нуждается в способных людях. Ты забываешь, историк, что, прежде чем стать императрицей, Ласин была хорошо знакома с Крастом, Урко, Амероном, Дассемом и остальными. Такие раны не заживают.
– Неужели Ласин воображала, что, если убьет двух старых приятелей – Келланведа и Танцора, – это ничуть не повлияет на ее отношения с боевыми командирами? – горько спросил Дукер и покачал головой.
«А ведь эти люди были и моими друзьями тоже».
– Некоторые ошибки исправить невозможно, – проговорил Бальт. – Император и Танцор, безусловно, были талантливыми полководцами, но вот насколько они оказались бы способными правителями?
– Что толку теперь гадать? – не выдержал Дукер. – Этого мы уже все равно никогда не узнаем!
Виканец издал странный звук: не то вздохнул, не то фыркнул.
– Согласен. Но если и существовал близкий к трону человек, который мог предвидеть, что произойдет, то это была Ласин.
Колтейн снова сплюнул на пол:
– Больше мне нечего об этом сказать, историк. Запиши слова, которые прозвучали здесь, если они не покажутся тебе слишком горькими. – Он покосился на Сормо И’ната и нахмурился.
– Даже если эти слова застрянут у меня в горле, то я все равно их запишу, – ответил Дукер. – Грош цена историку, который поступит иначе.
– Хорошо. – Кулак по-прежнему не сводил взгляда с Сормо И’ната. – Скажи мне, историк, а почему Маллик Рэл обладает такой властью над Пормквалем?
– Я бы и сам хотел это знать.
– Ну так выясни.
– Вы просите меня стать шпионом?
Колтейн обернулся к нему со слабой улыбкой на устах:
– А чем ты занимался в шатре торговца, Дукер?
Историк поморщился:
– Мне придется отправиться в Арэн. Не думаю, что Маллик Рэл снова допустит меня на заседания Совета после того, как я сегодня стал свидетелем его унижения здесь. Собственно, я уверен, что он теперь считает меня врагом, а его враги имеют досадное обыкновение бесследно исчезать.
– Ну, уж я-то точно не исчезну, – заявил Колтейн. Он шагнул вперед, вытянул руку и схватил историка за плечо. – В таком случае мы оставим без внимания Малика Рэла. А ты поступишь под мое командование.
– Как прикажете, господин кулак. – Дукер поклонился.
– Совещание окончено. – Колтейн развернулся к колдуну. – Сормо, ты расскажешь мне о том, что видел нынче утром… но позже.
Колдун поклонился.
Дукер забрал свой балахон и вышел из комнаты, по пятам за ним следовал Кальп. Как только двери за ними закрылись, историк потянул чародея за рукав:
– На пару слов. Без свидетелей.
– Я тоже хотел с вами поговорить, – ответил Кальп.
Они прошли дальше по коридору и отыскали пустую комнату, забитую старой мебелью. Кальп запер за собой дверь, а затем обернулся и в отчаянии посмотрел на Дукера:
– Ну и тип! Да наш новый наместник вообще не человек! Он зверь и ведет себя по-звериному. А Бальт – Бальт распознает рычание и оскалы своего господина и облекает их в слова. В жизни не встречал такого разговорчивого виканца, как этот покореженный жизнью старик.
– Совершенно очевидно, – сухо заметил Дукер, – что Колтейну многое нужно было нам сказать.
– Зря они разозлили жреца Маэля. Подозреваю, что прямо сейчас он уже готовит свою месть.
– Возможно. Но меня потрясло то, как Бальт защищал императрицу.
– Вы согласны с его аргументами?
Дукер вздохнул:
– Насчет того, что она сожалеет о своих действиях и теперь ощутила – во всей полноте – одиночество власти? Не исключено, что так оно и есть. Сие весьма любопытно, однако уже давным-давно не важно.
– Думаете, Ласин откровенничала с этими виканцами?
– Колтейна вызывали на аудиенцию к императрице, и, я полагаю, Бальт повсюду таскается за своим господином как приклеенный, но что произошло между ними в ее личных покоях – неизвестно. – Историк пожал плечами. – К поведению Малика Рэла они были готовы, это ясно. Скажите, Кальп, а что вы думаете про юного колдуна?
– Юного? – Кадровый маг нахмурился. – Да у этого мальчика аура древнего старика. Я почуял исходящий от него запах кобыльей крови, а этим ритуалом колдуны отмечают так называемую пору железа – последние годы жизни, высшее цветение своей силы. Обратили внимание, как он себя вел? Пустил стрелу в жреца, а потом спокойно стоял и смотрел, что из этого выйдет.