Она заглянула в пакет.

– Ты сейчас съешь свой сандвич, Кристофер?

– Я бы предпочел прогуляться на голодный желудок, если вы не против. – Он возился с темными очками, нацепляя на дужки ядовито-розовый шнурок.

– Я тоже. Поедим потом.

– А еще лучше вот что: у меня есть сумка, так что мы можем взять сандвичи с собой и расположиться где-нибудь на пикник.

– Здорово.

Кристофер надел наконец темные очки, закрыл машину и подошел к Ли, держа в руках голубую нейлоновую сумку. Она переложила туда сандвичи, и он пристегнул сумку к поясу.

Джои к тому времени был уже далеко впереди, искусно лавируя среди пешеходов на своих роликах и дожевывая сандвич. Казалось, больше его ничто и не волновало.

Она проследила взглядом за сыном и сказала:

– Господи, если бы он мог так же уверенно стоять на своих ногах.

– Удивительная вещь: как быстро все-таки растут дети.

– Да уж, прямо-таки гормональный ураган. Никогда не думала, что носы могут расти с такой скоростью.

Они весело смеялись, шагая по Северной пешеходной тропе. Путь их лежал через открытые луга, усеянные дикими астрами, среди спелых хлебов, в которых рыскали фазаны, и редких лесов, даривших желанную прохладу и тень. Тропинка огибала маленькие болотца, где перекликались краснокрылые дрозды, оглашая окрестности своим прощальным летним пением. По пути встречались заброшенные старые фермы и иногда – новые, которые казались совершенно неуместными в этой заповедной зоне. Время от времени их обгоняли велосипедисты, яростно накручивавшие педали. Встречались знакомые, которые тоже шли пешком или бежали трусцой. Иногда в поле зрения возникал Джои и тут же исчезал. Или подкатывал к ним со страшным воем, в своей голубой кепке, надетой задом наперед, что усиливало дурное впечатление от его непривлекательной внешности.

Ли вдруг заметила, что тропа совсем опустела и в лучах заходящего солнца стала похожа на реку жидкого золота. Джои умчался далеко вперед. Тропа тянулась на мили, доходя до парка Элм-Крик соседнего городка Мэйпл Гроув.

– Интересно, куда это запропастился мой акселерат, – сказала она.

– Не волнуйтесь. Он сейчас вернется.

– Как ты, готов поворачивать назад? – спросила она.

– Как вам будет угодно.

Они развернулись, подставив спины теплым солнечным лучам, и взглянули на часы.

– Мы идем уже больше часа, – заметил Кристофер. – Устали?

– Да, черт возьми, но это приятная усталость.

– Вы часто выбираетесь на такие прогулки?

– Нет, совсем нет. Да и то только летом. А ты?

– Я – регулярно. Летом хожу пешком, а зимой занимаюсь в спортзале, особенно приятно это после тяжелых дежурств.

Поскольку дыхание нужно было приберечь для ходьбы, они замолчали. Воздух заметно посвежел, послышалось кваканье лягушек. Впереди показалась площадка для пикника. Здесь был столик, оборудованная стоянка для велосипедов, мусорный контейнер и фонтанчик с питьевой водой. Ли сразу же кинулась к нему, а Кристофер стоял сзади, разглядывая ее округлые формы, пока она склонилась к воде. Он вдруг поймал себя на том, что за последнее время хорошо изучил ее фигуру. Ли выпрямилась и обернулась, вытирая рот рукой и улыбаясь.

Он наклонился к фонтану, обхватив его руками и выставив локти. Очки свободно болтались на шнурке. Она следила за тем, как он глотает воду, разглядывала пульсирующую под ухом жилку, упругие мышцы спины, проступавшие сквозь майку. Уже много лет прошло с тех пор, как она в последний раз с таким пристрастием разглядывала мужчину.

Он выпрямился, крякнув по-мужски от удовольствия. И этот звук тоже давно не раздавался в ее доме. Рукой он вытер бровь.

– Сандвичи, сандвичи! – радостно воскликнула она, дважды хлопнув в ладоши, словно бедуин, созывающий танцовщиц.

– Вытаскивайте, – сказал он и повернулся к ней спиной.

Она принялась расстегивать молнию сумки, сосредоточившись только на этом, – глупая женщина, любуется мужчиной, который на пятнадцать лет моложе нее! – и, порывшись, достала сандвичи. Они уселись за столик и принялись ужинать, разглядывая друг друга. Измазанные майонезом губы. Сбившиеся и чуть взмокшие у корней волосы. Разгоряченные быстрой ходьбой лица. Старая, поношенная одежда…

И ощущение удивительного покоя, которое приходит так редко…

– Итак… – начала она, вытирая рот жесткой бумажной салфеткой с оранжево-черными иероглифами. – Больше не было у тебя скоростных гонок?

– Слава Богу, нет.

– Что нового на работе?

– Меня назначили инструктором по стрельбе.

– Ух ты… поздравляю.

– Но я не единственный, один из многих.

– Все-таки… инструктор. Теперь тебе нужно готовить место для очередной нашивки на рубахе?

– Да нет, никакой нашивки, лишь маленький значок.

– А что делает инструктор по стрельбе?

– Правильное название должности – ответственный за организацию и проведение учебных стрельбищ. Я должен буду проводить ежеквартальные аттестации по стрельбе из боевого оружия.

– А где это проводится?

– У нас есть небольшой тир, в парке за рестораном Перкинса.

– Это там же, где и спортзал?

– Да.

– Я была там. Грег однажды взял меня с собой, показал, как движутся мишени. Надел мне наушники, а сам сделал несколько выстрелов. Так ты, значит, будешь проводить аттестации?

– Да, и придумывать новые формы их проведения. В следующем месяце у нас будут проходить гамма-стрельбы, в которых примут участие все полицейские округа.

– А что такое гамма-стрельбы?

– Они проводятся с применением гамма-машин – это своего рода тренажер.

– А ты изобретаешь и тренажеры?

– Нет, я занимаюсь совсем другим.

– И чем же?

– Сейчас я обдумываю вот что: офицеры начинают соревнования в цоколе здания, бегом преодолевают три пролета лестницы, затем – коридор, открывают дверь и с ходу выстреливают в шесть красных шаров из разбросанных по полю двадцати четырех разноцветных. Все это – за две минуты.

– За две минуты? – Скорость ее, казалось, не впечатлила.

– А вы когда-нибудь пробовали сделать шесть точных выстрелов за две минуты? Особенно когда дышите, как паровой двигатель, и в крови клокочет адреналин? А если ты к тому же работаешь в спасательной команде, на тебе еще и противогаз. Или, скажем, действуешь в кромешной темноте, а эти красные мишени мигают и слепят глаза. Ситуация не из легких. И что самое сложное в разработанном мной задании – ты должен выполнить его шесть раз подряд.

– Ты все это сам придумал?

Он пожал плечами.

– Идеи подсказывают сюжеты фильмов и книг, а я лишь преломляю через свой опыт, накопленный за девять лет службы в полиции.

– Ты прекрасно справишься со своей новой работой.

– Не лучше других. Просто я более хладнокровный по сравнению со многими ребятами. По крайней мере, стараюсь сохранить выдержку до окончания операции… а уж потом даю волю эмоциям. Как в тот день, когда были эти бешеные гонки на шоссе.

Он рассказал ей о том, что чувствует полицейский в условиях экстремальной опасности, когда нервы напряжены до предела и ни на минуту нельзя поддаваться слабости. Как тяжело потом прийти в себя, уснуть, вернуться к нормальному ритму жизни.

– Вот почему я в тот день приехал к вам чинить шланг. Не мог уснуть… и нужно было куда-то разрядить так долго сдерживаемое напряжение.

Повисло короткое молчание. Когда возникали такие неловкие паузы, они с особым волнением смотрели друг другу в глаза, словно там таилось недосказанное.

– Ну что ж… довольно обо мне. Расскажите теперь, что нового у вас?

– У нас… – Она с трудом оторвала от него взгляд. – Скоро начинается учебный год. Сразу после Дня труда в школу пойдет Джои, а еще через две недели начнутся занятия и у Дженис. Ей приходится самой оплачивать свою учебу. Сегодня она как раз проходит перерегистрацию в университете. На следующей неделе у Джои открывается футбольный сезон. А мне еще нужно успеть затащить его в магазин купить кое-что для школы. За лето у него не только нос вырос. Все джинсы уже выше щиколотки.