— Прибежал?

— Разумеется. Очень понимающий оказался молодой человек: вел себя хорошо, сел в машину, проехал с нами в укромное местечко…

— И вы заставили его меня вызвать? Зачем?

— Заставили? — пожал плечами Виноградов. — Знаете, что касается вызова, то парень не очень сопротивлялся — он ведь вас не слишком любит. А вот зачем… Ну, допустим, от того, что вы мне сейчас расскажете, зависит: превратится ли союз в тройственный, или кто-то окажется лишним.

Михаил Анатольевич изобразил на лице возмущение:

— Виноградов… Я даже не знаю, почему вообще терплю ваше хамское поведение.

— Потому что вы меня боитесь.

— Вас?

— И меня лично в том числе. Боитесь, потому что не понимаете — что происходит, почему и кому это выгодно… Давайте так! Сначала рассказываете вы, а потом я. И вместе решим, что нам делать с торопящимся сюда Аркадием Юрьевичем. Ладно?

Пришел черед собеседника посмотреть на часы:

— Договорились.

Адвокату почти не пришлось задавать наводящих вопросов — Михаил Анатольевич начал с того, как вышел на Холодовского и его людей. Оказывается, первые сведения о существовании некоего централизованного «контрольно-ревизионного управления» российской организованной преступности имелись уже в архиве покойного Генерала. Преемнику оставалось только закончить оперативную разработку и принять одно из трех решений: взять криминальную структуру под свой контроль, уничтожить ее или наладить взаимовыгодное политико — экономическое сотрудничество.

Для первого, увы, не хватило бы сил — после гибели старого шефа наступили не лучшие времена. Ввязываться в войну до победного конца тоже не возникало желания: кровопролитие во имя высоких патриотических идеалов давно утратило для Михаила Анатольевича и большей части руководства всякую привлекательность.

Поэтому после нескольких встреч «на высшем уровне» бывший полковник и человек, просивший всех знакомых называть его просто Аркадием, нашли общий язык.

В тот период перед структурой, которой руководил господин Холодовский, возникла серьезная проблема. Ненасытные жирные черви коррупции из государственного аппарата и ветвей власти потихонечку перебрались в преступный мир. Проводимые криминальными «ревизорами» проверки вскрывали один за другим кошмарные факты взяточничества, протекционизма, хищений, растрат «общака» и прочих злоупотреблений со стороны авторитетных воров и бандитских лидеров. Появилась даже достоверная информация о нитях, ведущих от них в самые высшие слои российской и международной преступной иерархии.

Казалось бы, чего еще? Не надо ни прокуроров, ни адвокатов, ни присяжных заседателей… Все «по понятиям»!

Но увы, преступный мир — всего лишь частичка современного общества, отражающая в себе окружающую действительность. Беда его в том, что возмездие быстро и без труда настигает только мелких сошек. Для того же, чтобы по заслугам получил кто-то из криминальной номенклатуры, необходима такая сложная и замысловатая процедура, что ей могли бы позавидовать даже «неприкосновенные» депутаты и судьи.

К тому же громкие и проведенные по всем правилам и традициям «процессы» над представителями бандитской и воровской элиты могли плохо сказаться на морально-психологическом климате широких преступных масс. Никому не позволено подрывать основополагающие «понятия»!

Но и без наказания оставить зарвавшихся и «крысятничающих» типов было никак нельзя.

Те, кто еще хранил «общак» и старинные воровские традиции, поступили мудро — они потребовали исполнения вынесенных по результатам проверок господина Холодовского смертных приговоров от него самого. Причем делаться это должно было в строжайшей тайне, без всякой гласности и тому подобных вредных для общественного мнения штучек.

Так что Михаил Анатольевич со своими людьми появился как нельзя кстати. Выслушав нового партнера, он предложил ему свалить все прошлые и будущие казни на некую фантомную Систему, о которой уже рассказывал Виноградову.

Преемник Генерала на коммерческой основе готов был взяться и за непосредственное исполнение ликвидаций, но господин Холодовский предпочел обойтись своими силами: и не так дорого, и ситуацию контролировать легче. Кроме того, Аркадий Юрьевич брал на себя и запуск соответствующего «информационного фона» в газеты и на телевидение.

От Михаила Анатольевича требовалось обеспечение соответствующей реакции на отстрел преступной элиты со стороны правоохранительных органов и спецслужб. Также он обязался тщательным образом проработать безукоризненную концепцию существования Системы и расставить повсюду «ложные метки», которые должны были увести всех в сторону, подальше от подлинных организаторов террора.

В частности, потребовалось «персонифицировать» будущие кровавые расправы. И так уж вышло, что на роль мифического суперкиллера и беспощадного исполнителя приговоров Системы идеально годился человек-призрак по прозвищу Тайсон.

Конечно, Михаил Анатольевич несколько поспешил. Надо было бы дождаться поимки и ликвидации одноухого беглеца, а уже только потом начинать действовать от его имени. Но партнер торопил, требовал срочного воплощения плана в жизнь и к тому же соблазнительно помахивал перед носом толстенной пачкой долларов… Словом, бывший полковник по доброй привычке времен развитого социализма доложил Аркадию Юрьевичу, что все в порядке.

К тому же за Тайсоном действительно гонялись по всему миру движимые местью и охотничьим азартом люди покойного Генерала — так что казнь его была лишь вопросом времени. И когда в конце концов одна из заграничных резидентур вышла на тот бордель, где отсиживался беглец, Михаил Анатольевич воспринял это с чувством законного удовлетворения.

А как он бесился, когда узнал, что Тайсону снова удалось улизнуть! Впрочем, посвящать в свои проблемы господина Холодовского не стал, руководствуясь древним тюремным правилом: не спеши, признаться всегда успеешь…

Тем временем пальба уже шла вовсю. Криминальная хроника запестрела сюжетами о гибели видных воров и авторитетов — и в печать строго дозированно начала поступать первая туманная информация о Системе и некоем одноухом киллере без страха и упрека.

Понятно, что признание допущенного «прокола» с поимкой реального Тайсона на этом этапе уже могло серьезно подорвать авторитет отставного полковника в глазах партнера.

К чему суетиться?

Тем более что в конечном итоге устраивал любой вариант. Если первым до беглеца доберется Михаил Анатольевич — отлично! Да и господин Холодовский тоже знает, как поступить при поимке человека, на которого уже «навесили» столько авторитетных трупов: в конце концов, раздувать скандал и предъявлять претензии будет уже не в интересах Аркадия Юрьевича.

А если вдруг настоящего Тайсона каким-то чудом схватят официальные власти, тоже не беда… Кто его будет слушать? Да и в этом случае жизнь за решеткой для одноухого убийцы окажется очень коротка — возможности «решить вопрос» за стенами любого следственного изолятора у людей Генерала еще имелись.

Даже при том, что беглецу удалось бы всех перехитрить, «лечь на дно» и «закопаться в грунт» на другом конце земного шара, за пределами досягаемости бандитов и спецслужб, вряд ли у него когда-нибудь возникнет желание вернуться в Россию для выяснения отношений…

— Как видите, он здесь, — развел руками Виноградов.

— Откуда вы знаете?

— Пока еще не моя очередь рассказывать. — Владимир Александрович покачал головой. — Скажите, обязательно надо было убивать ту семью, в новостройках?

Михаил Анатольевич пожал плечами:

— Видите ли… Когда инвалид сообщил о появлении Тайсона, я, конечно, пообещал, что мы дождемся утра и возьмем его на улице. Но рисковать не хотелось! Поэтому сразу же подняли спецгруппу, выехали в адрес…

— И не застали?

— Да. Очень обидно было — одноухий расколол хозяина и смылся буквально у нас перед носом. Понимаете? Ну, ребята и погорячились… К тому же свидетелей оставлять нельзя.

— Это грудной пацан — свидетель? — уточнил Владимир Александрович.