— О, простите великодушно! Холодовский Аркадий Юрьевич… — Откуда-то выпорхнул матовый прямоугольник визитной карточки:

— Можно просто — Аркаша.

— Виноградов, — протянул руку адвокат. Ладонь у господина Холодовского оказалась пухлая и довольно большая.

Да и сам он поразительно напоминал доброго плюшевого медвежонка из детства — такой же неповоротливый, мягкий и беззащитный, с огромными черными глазами-пуговицами и смешным носом, по которому сразу же хотелось приятельски щелкнуть. Стоит также заметить, что, когда Аркадий Юрьевич улыбался, на щеках его появлялись очаровательные ямочки.

То, что было надето на виноградовском собеседнике — от туфель из крокодиловой кожи до рубашки с расстегнутым воротом, — стоило неимоверных денег и именно поэтому вовсе не привлекало внимания.

— Вы хотели побеседовать именно со мной?

— Да, если не возражаете.

— Отчего же… С удовольствием! Оба? — Владимир Александрович бесцеремонно кивнул на потупившегося в сторонке мордоворота.

— Нет, что вы! Это просто сопровождающий.

— И на улице тоже?

— Да. — Аркадий Юрьевич виновато развел руками. — Что же поделаешь, время такое! Знаете, как в анекдоте? Идет «новый русский», а сзади парочка — вроде этого. Его спрашивают: кто такие? Он в ответ: дескать, это «Дирол с ксилитом» и «Орбит без сахара», они оберегают мои зубы с утра до вечера!

Виноградов и Катя вежливо засмеялись, даже телохранитель господина Холодовского вслед за хозяином продемонстрировал свой бульдожий оскал.

— Ступай, голубчик. Подыши пока воздухом, ладно? — спохватившись, отправил его на улицу Аркадий Юрьевич.

— Но, это самое…

— Пошел вон, я сказал.

Посетитель еще не закончил фразу, а дверь консультации за охранником уже захлопнулась.

— Прошу… Кофе, чай?

— Да, собственно, все равно, — обернулся Аркадий Юрьевич к Виноградову.

— Катенька, два кофе сделаешь?

— Конечно, с удовольствием!

Владимир Александрович и господин Холодовский прошли в комнату для посетителей.

— Присаживайтесь.

По молчаливому уговору они не стали занимать ни одну из так называемых «исповедален» — крохотных клетушек, в которых клиенты могли, не опасаясь чужих ушей и глаз, побеседовать с адвокатом на разные деликатные темы. Расположились прямо у окна, в мягких креслах напротив друг друга.

— Чем могу быть полезен?

— Владимир Александрович, видите ли, какое дело… Я приехал по просьбе Олега.

— Какого Олега? — Очень часто те, кто имел когда-то дело с Виноградовым, рекомендовали его впоследствии своим знакомым. Собственно, так и формировалась клиентура.

— Олега Ратникова, журналиста, — уточнил собеседник.

— Любопытно… А что случилось?

— Речь идет о вчерашнем дорожно-транспортном происшествии. Олег попросил меня помочь.

— Каким же образом?

— Ну, во-первых, я должен внести от его имени деньги в кассу вашей юридической консультации. Как я понимаю, за ведение дела?

— Да, но… Пожалуй, в этом нет необходимости.

Аркадий Юрьевич кивнул:

— Знаю! Олег сказал… Но вам ведь тоже незачем раскошеливаться, если появился я, верно?

Виноградов пожал плечами, а собеседник продолжил:

— Кроме того, я готов взять на себя все другие расходы по этому делу… Понимаете? В том числе и ваш гонорар.

— Очень мило.

Господин Холодовский сделал вид, что не заметил иронии:

— Разумеется, я не говорю о тех копейках, которые проходят через кассу. Потому что… Извините!

Помещение заполнилось мелодичной трелью радиотелефона. Аркадий Юрьевич вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрную «нокию» и со смущенной улыбкой покосился на Виноградова:

— Ради Бога, прошу прощения!

— Мне что — выйти?

— Зачем вы так, Владимир Александрович… Алле! Кто это? Кто говорит? Понял… Перезвони попозже, я занят.

Холодовский придавил пальцем светящуюся кнопку и спрятал радиотелефон.

— Жена! Никуда не деться, я с этой трубкой — как пес на привязи. И все равно обиды, слезы…

— Сочувствую.

Некоторое время мужчины молча изучали один другого.

— Скажите, Аркадий Юрьевич, как вы считаете…

— Безусловно! Хотите воспользоваться моим?

— Нет, спасибо. — Владимир Александрович придвинул поближе стоящий на столике рядом с пепельницей телефонный аппарат производства давным-давно уже не существующей ГДР.

Стараясь не ошибиться, набрал номер Ратникова:

— Олег? Привет, это Виноградов.

— Здорово, Саныч! — Голос у журналиста был не то чтобы обрадованный, но и не такой, как вчера.

— Как здоровье?

— Ничего… Ночью тошнило, но сейчас уже получше.

— Сотрясение мозга, — авторитетно подтвердил диагноз врачей Владимир Александрович.

— Ладно! Ерунда. Оклемаемся, это не самое страшное… Ты откуда звонишь?

— Из конторы.

— Слушай, там к тебе должен человек один подъехать… Аркадий Юрьевич зовут.

— Кто такой?

— От меня. Он сам все объяснит.

— Олег, тебе вот только чужих проблем не хватает! — изобразил недовольство Виноградов.

— Саныч, все наоборот! Но это не по телефону… Не по телефону, понял?

— Пока не очень, но — ладно! Когда его ждать?

— Ну, не знаю… Он сегодня с утра у меня был, мы стали домой звонить, чтобы договориться о встрече, но Татьяна сказала, что ты уже ушел в консультацию. Сейчас сколько времени?

— Половина одиннадцатого.

— Вообще-то должен уже быть у тебя. Наверное, скоро подъедет!

— Серьезный хоть человек-то? — Виноградов поднял глаза на сидящего напротив Аркадия Юрьевича.

Журналист помолчал, подбирая ответ поточнее. Потом ограничился коротким:

— Очень… Очень! Ты поосторожнее с ним, Саныч.

— Постараюсь, — хмыкнул адвокат. — Благодарю за предупреждение… Ну, выздоравливай! Созвонимся.

— Буду ждать. — Невидимый собеседник готов был уже положить на рычаг трубку, но спохватился:

— Постой! Никаких новостей? Ну, насчет пострадавших?

— Пока ничего. Но ты голову себе не забивай, все на контроле. Так что спи! До вечера.

— Попробую. Спасибо, Саныч…

Господин Холодовский лукаво прищурился и стал еще больше похож на мягкую игрушку из детского сада.

— Итак?

— Прошу прощения, но… — Владимир Александрович отодвинул телефонный аппарат.

— Сами понимаете, необходимая предосторожность. Надеюсь, не в обиде?

— Что вы! Наоборот. С таким партнером приятно иметь дело. Рад, что бедняга Олег не ошибся в своих рекомендациях.

— Он их сегодня утром давал?

— Сегодня тоже… Впрочем, Владимир Александрович, я и до этого слышал о вас достаточно лестные отзывы. Причем не только от господина Ратникова.

Адвокат предпочел уточнить:

— У нас есть и другие общие знакомые?

— О, как говорится, Питер — город маленький, каждый человек на виду! Согласны?

— Пожалуй, — кивнул Владимир Александрович.

— Простите, можно?

— Да-да, разумеется! — Последняя реплика Виноградова относилась не к обсуждаемой теме, а была лишь реакцией на появление в дверях очаровательной Кати с подносом. — Поставьте сюда, хорошо?

— Хорошо, Владимир Александрович…

Секретарь улыбнулась, качнула бедрами и предоставила мужчинам самим себя обслуживать.

Вскоре они уже без особого аппетита прихлебывали растворимый кофе.

— Какая все-таки гадость, — первым отставил свою чашку Виноградов.

— Да, не сравнить с натуральным, обжаренным…

— Слушаю вас, Аркадий Юрьевич. Внимательно слушаю!

— Вы — меня? — удивленно приподнял брови господин Холодовский. — Может быть, сначала наоборот?

— Да вряд ли это будет правильно. Согласитесь?

— Хм… — Собеседник подумал и вынужден был согласиться. — Пожалуй, деваться некуда! Видимо, мне придется первому. Только не надо ничего записывать, ладно?

Владимир Александрович без возражений вложил авторучку в блокнот:

— Договорились.

— Начнем с того, что я по национальности — тат.

— Горный еврей? — блеснул эрудицией адвокат.