Всей этой кажущейся суматохой руководит офицер с тремя галунами. Полицейский представляется ему.

– Рад видеть вас, господин комиссар, – сердечно приветствует его капитан Дезорм. – Это дело как с неба на нас свалилось, но мы постарались как могли…

– Не сомневаюсь, – кисло отзывается Кро.

– Разумеется, все собранные нами данные в вашем распоряжении. Хотите сразу же встретиться с заложниками или осмотрите вначале помещение и раненого?

– Мы разделимся, – решает Кро. – Видалон, пойди взгляни на раненого, а я займусь малышом и этой… Жанвье.

Комиссар Кро застает своих «клиентов» в «эстафете» за игрой в слова. Жандарм, дежурящий у радиотелефона, с некоторым удивлением наблюдает за ними. Комиссар находит, что Мари-Клод красива до неприличия. Правда, ее синяя форма утратила свой безукоризненный вид во время аварии, но Мари-Клод с грехом пополам удалось привести ее в порядок в отделении жандармерии. Мальчик – у него перевязана голова – внушает ему инстинктивное недоверие, которое он испытывает к детям богачей, взирающим на остальных людей свысока.

– Комиссар Кро, – представляется полицейский. – Я руковожу расследованием вашего похищения. Мадемуазель…

– Полицейский Мари-Клод Жанвье, – поправляет она, но улыбка смягчает некоторую агрессивность ее тона. – Рада познакомиться с вами, господин комиссар.

Несмотря на все свое недовольство оттого, что у него из-под носа увели крупное дело, Кро не может устоять:

– Хочу поблагодарить вас от имени всей полиции за проявленные храбрость и инициативу…

– Ты дашь ей орден, а? – прерывает его Фабиен. – Мари-Клод – молоток! Она переплюнула всех этих девиц, которых показывают в фильмах по телевизору

– Не волнуйся, Фабиен, она получит награду, – заверяет комиссар. – А ты как, не очень испугался?

– Нет, а чего бояться? – отвечает он с некоторым вызовом. Но честно добавляет: – Думаю, что без Мари-Клод я бы все-таки немножко испугался.

– Фабиен вел себя необыкновенно мужественно, – говорит Мари-Клод. – Особенно когда мы решили бежать. После того, как мне стало ясно, что бандитов всего четверо и что трое из них отправились за выкупом, оставив с нами одного, мы решили попытать счастья… Правда, бандиты вернулись, когда мы уезжали. Тут дело чуть не обернулось плохо. Если бы не водитель грузовика, который подъехал как раз вовремя и отвез нас потом в жандармерию…

– Вы им сделали отличный подарок, жандармам, – замечает Кро с улыбкой, в его тоне звучит легкая горечь. – Но в итоге… Все хорошо, что хорошо кончается. Однако на процессе возникнет интересный вопрос: что бы они сделали, если бы не появился шофер грузовика? Возможно, они бы вас ликвидировали, чтобы вы не могли их опознать.

– Именно так я и думала, – признается Мари-Клод. вздрагивая от одной мысли об этом.

Но тут к комиссару присоединяется Видалон.

– Я знаю этого типа. – сообщает он. – Некий Бьянкари. Впрочем, жандармы нашли в доме и его документы. Это мелкий мошенник, специализирующийся в краже автомобилей. Одно непонятно, как он попал в эту компанию.

– Они, наверное, взяли его, чтобы украсть машину дипломата, – предполагает комиссар. – Скоро он сможет говорить?

– Как только придет в себя, будет в нашем распоряжении. Я поеду с ним в больницу в Фонтенбло.

– О'кей. – соглашается комиссар, потирая руки. – С этого момента расследование опять ведем мы. Мадемуазель и ее приятели жандармы слегка обошли нас, но мы доведем дело до конца с честью, поверь мне.

Мари-Клод Жанвье поднимает палец, словно прилежная ученица.

– Расследование, несомненно, очень важно, – говорит она, – но не важней ли поскорей успокоить родителей Фабиена и отвезти его домой?

– Не беспокойтесь, коллега, – успокаивает ее комиссар. – Родителям уже сообщено о благополучном завершении этой истории, и я сейчас отвезу вас в Париж. Видалон. ты останешься здесь, чтобы обеспечить связь с жандармами. Брекар и остальные уже едут сюда и присоединятся к тебе. Они должны появиться с минуты на минуту. Пусть Бьянкари перевезут в Париж, как только проведешь первый допрос.

Еще добрых четверть часа уходит на то, чтобы попрощаться с капитаном жандармерии и сделать все необходимое для передачи следствия.

В машине комиссара, направляющейся в город, воцаряется гнетущая тишина. Сидящей на заднем сиденье вместе с Фабиеном Мари-Клод ясна причина этого молчания, мальчик дуется в своем углу.

Желая завязать беседу, Кро обращается именно к нему.

– Ты знаешь, Фабиен, – говорит он, – у папы и мамы будет много народу. Все журналисты уже в курсе дела. Они ждут тебя дома. Ты устроишь настоящую пресс-конференцию.

– Чихать мне на это, – мрачно отвечает мальчик. – Я не хочу домой.

Полицейский чуть не подскакивает на сиденье.

– Ты не хочешь возвращаться домой? А чего же ты хочешь?

– Я хочу остаться с Мари-Клод.

Кро в изумлении поворачивается к молодой женщине.

– Ну. снимаю шляпу. – шутит он. – Должен ли я привлечь вас за совращение малолетних?

– Все это не так просто и не так смешно, комиссар, – говорит Мари-Клод. И обращается к Фабиену: – Послушай, милый, я знаю, о чем ты думаешь, чего ты боишься, но ты ведь мужчина. За последние двадцать четыре часа ты доказал это. Значит, ты будешь вести себя как мужчина. Надо вернуться домой и в школу и учиться лучше всех.

– Почему? – спрашивает он сварливым тоном.

– Ну, прежде всего потому, что такова жизнь, твоя жизнь. Затем потому, что твои родители после этого происшествия уже никогда не будут прежними. Они едва не потеряли тебя и теперь поняли, что ты значишь для них.

– Ага… два миллиона.

– Не будь злым. Они так переволновались, теперь они будут внимательны к тебе. Твой папа будет проводить дома больше времени, а мама – реже уходить. Вот увидишь. Другая будет жизнь.

– Ну, и что еще?

– Еще? Что ты хочешь сказать?

– Ну, ты сказала «прежде всего» и «затем». Разве не будет «наконец»?

Мари-Клод чувствует, что краснеет, ей неудобно отвечать перед комиссаром.

– В самом деле, есть и третья причина, – говорит она. – Ты сделаешь это, чтобы доставить мне удовольствие. Ведь мы еще увидимся, мой милый. Если твои родители позволят, мы будем с тобой гулять по средам или воскресеньям. Я хочу гордиться тобой. Вот третья причина.

Фабиен сует ладонь в руку Мари-Клод, кладет голову ей на плечо.

– Если хочешь, – соглашается он покоренный.

Комиссар Кро охотно бы выразил вслух восхищение ее педагогическим талантом, но чувствует, что это неуместно. Про себя комиссар решает как можно быстрей побеседовать с Мари-Клод про то, что ей удалось узнать об атмосфере, царящей в семье Лефевр.

Громко сигналя, два мотоциклиста прокладывают дорогу автомобилю комиссара Кро на улицу Верже. Этот оживленный, но мирный квартал давно не был свидетелем подобного спектакля. Приехали автобусы телевидения, каждая программа прислала свой. Каждая из радиопрограмм тоже прислала машины, которые вели прямую трансляцию с места действия. Все мало-мальски значительные агентства печати и ежедневные газеты направили сюда репортеров. В обоих концах улицы внушительные силы полиции проверяют у журналистов документы. Они повсюду, вплоть до лестниц дома №45 и балконов домов напротив.

Доктор Лефевр вернулся домой в десять часов и, здесь узнал новость одновременно с женой, напустившей на себя вид такого строгого достоинства, что друзьям мадам Лефевр трудно было бы ее узнать.

Новость сообщил по телефону комиссар Кро, как только сам узнал о ней и перед тем, как отправиться в Фонтенбло.

Появление главных участников событий вызывает необычайное оживление в собравшейся на улице Верже толпе. От лифта приходится отказаться, а двое стражей порядка вынуждены как следует поработать плечами, чтобы дать возможность Фабиену и Мари-Клод добраться до четвертого этажа. На лестничной площадке третьего мальчик останавливается. Через несколько мгновений он встретится с родителями в свете прожекторов, перед телекамерами, под огнем блицев десятков фоторепортеров, перед включенными диктофонами.