— Пока нет.
— Вам видней.
— Я не арестую его потому, что мне нужен еще и шпион. Если он и есть шпион, я хочу обнаружить его группу, его организацию и накрыть ее целиком — чего я не смогу сделать, если его гильотинируют. Ведь если он не шпион, арестовать его всегда успеется. А является ли он еще и шпионом, я не знаю. Вот так.
И таким доверием, такой уверенностью веяло от слов Ардана, прямого, спокойного и могучего, как утес, что девушка опустила голову — убежденная, побежденная им.
Совершенно очевидно, что я его достану. Поверьте, вы мне уже очень помогли, вы и Веннар. Когда я оказался перед лицом этой правды, я ее принял и как профессионал, и как здравомыслящий человек. Но я ее не понимал. Впрочем, теперь у меня есть кое-какие проблески мысли на этот счет, мимолетные, смутные, но вполне достаточные, чтобы убедить самого себя, что все образуется, все встанет на свое место. Так что вперед, дружочек, ну?
Женевьева Левель подняла голову:
— Вперед… — Тут молодость взяла верх, и она озорно добавила: -…патрон!
Но в игривом ее тоне было нечто большее, чем просто доверие и дружба,— какая-то личная нотка, которая на мгновение сделала Ардана мечтательным и счастливым.
Глава II
Ячейки сети
«Голова Старого Фрица», 28 июня 193… года
Капитан Ардан — в Службу разведки
Этой же почтой высылаю вам:
1. Топографическую схему, перехваченную в Майнце;
2. Отпечатки пальцев, означенные буквами А, Б и В;
3. Три топографические схемы А, Б и В, выполненные недавно по моему приказанию каждым из трех подозреваемых;
4. Образцы А, Б и В их почерка.
Просьба изучить:
1) Нет ли одного из отпечатков А, Б и В на наброске из Майнца?
2) Не была ли одна из схем А, Б и В выполнена автором немецкого документа. Последний имеет одну специфически германскую черту: стилизованные елочки, обозначающие лес, которых нет на схемах А, Б и В. Но от меня могли ускользнуть другие сходства;
3) Не совпадают ли сделанные от руки надписи на этом документе с одним из почерков А, Б и В.
Ардан
Париж, 2 июля 193… года
Служба разведки капитану Ардану
1) Ни одного из указанных отпечатков на наброске из Майнца не оказалось, ни один из них не фигурирует в картотеке префектуры;
2) Схемы А, Б и В сделаны одной рукой, но не рукой автора наброска из Майнца;
3) Образцы почерков А, Б и В не соответствуют почерку этого документа.
Вероятно немецкая схема — всего лишь копия с оригинала, присланного из Франции, воспроизведенная каким-нибудь служащим того бюро, где мы ее раздобыли.
В соответствии с простым здравым смыслом можно a priori[23] предположить следующее: в корзину оригинальный документ не выбрасывается — с него снимают копию, его, если нужно, размножают. Потерять можно только одну из копий.
Комментарии по второму вопросу излишни.
Заключение: следует вести поиск в ином направлении.
Начальник Службы разведки
Полковник Урсо
NB.
Дорогой старик!
Хочу добавить словечко к комментариям патрона. По достоинству оценил превосходное намерение, побудившее тебя задать трем своим подозреваемым это небольшое упражнение по практической топографии, из которого что-нибудь могло бы и получиться (кто знает?). Шеф воспользовался твоей непредвиденной оплошностью, чтобы напомнить нам, что недостаточно отдать приказ, надо еще и проследить за его исполнением. Он пришел к выводу, что тебя самое время было изъять из твоего кабинета и прополоскать в войсках и что в твоей роте, должно быть, царит большой беспорядок, если самый умелый и, видимо, наименее занятый из твоих офицеров может один выполнить работу, заданную всем, а ты этого даже не замечаешь.
Что касается реакции всей остальной Службы… Знаешь, как воплощается в театре «Одеон» сценическая ремарка из классических пьес репертуара: «веселое оживление на лицах…»?
Ну вот, теперь ты знаешь реакцию Службы.
Подпись неразборчива
Мец, 3 июля 193… года
Комиссар Веннар — капитану Ардану
Итог наблюдений за неделю, осуществлявшихся с 26 июня по 2 июля.
1) Анна Брюшо
Контактировала исключительно с:
— своим мужем, в тюрьме;
— его адвокатом;
— персоналом отеля;
— Легэном, Кунцем и Капелем, ужинавшими с ней в понедельник;
Капелем, который пришел к ней в номер один в среду вечером. Мальчик там на этаже — один из моих людей. Поскольку микрофон еще не был вмонтирован, я не имею полного представления о характере встречи, длившейся полчаса и, кажется, довольно бурной. Капель ушел внезапно, явно взвинченный. Мой человек под каким-то предлогом вошел в номер, но был выставлен Анной с грубостью, совершенно ей несвойственной.
В настоящее время микрофон вмонтирован.
2) Ниже прилагается фотокопия записки, посланной по почте в четверг утром из лагеря «Голова Старого Фрица» Капелем на адрес Анны Брюшо.
«Я так больше не могу, Анна. Я сожалею о своей вчерашней несдержанности. Но согласитесь, ваше упорное молчание и ваш таинственный вид сводят меня с ума, и я имею право на объяснение. Буду ждать вас весь день в воскресенье в моем пристанище в Меце, которое я держу за собой из верности слишком дорогим для меня воспоминаниям. Не отвечайте мне, но придите — в каком угодно качестве».
3) Вчера, в воскресенье, Капель на машине приехал в Мец в 9 часов и оставался в своем пристанище с 9 до 18 часов. В одиночестве. В 17. 30 позвонил Анне. В 18 часов направился в ее отель, но не застал ее. Оставил записку, которую она сожгла; я стараюсь восстановить ее, хотя без особой надежды.
4) Другой находящийся в увольнении офицер — Кунц впервые за шесть недель отправился в Париж. Субботний вечер провел в «Казино де Пари», ушел оттуда с венгерской танцовщицей по имени Чежедиа, которая уже в течение недели работает на ангажементе в этом заведении. Направился с ней в ночное кабаре, где они вместе ужинали и танцевали.
Затем — прогулка на машине в Булонский лес. След потерян с 2 до 5 часов. Вернулись порознь каждый в свой отель.
Встав в 9 часов, Кунц провел утро на Военной выставке, посвященной Первой империи, позавтракал (очень плохо) в Военном клубе с капитаном Орсини. У него же провел вторую половину дня. Похоже, что там работал. Прибыл туда с почти пустым портфелем, ушел с двумя томами лекций Военной академии и работой по тактике с замечаниями к ней на нескольких листках. При изучении переписки Кунц — Орсини выяснилось, что последний готовит Кунца к поступлению в Военную академию.
В 21 час Кунц сел в поезд, не увидевшись больше с этой женщиной.
5) Чежедиа.
Посещение, необычное для Кунца.
Эта женщина нам небезызвестна. Должен сказать, никогда не давала ни малейшего повода для подозрений, и хочу добавить — даже наоборот. Прошлой зимой она провела три месяца в Париже. Бесспорные талант и очарование. Сексапильна, что естественно для танцовщицы. Умна и тактична, что менее естественно.
Ваш шеф поначалу решил, что с учетом ее бросающейся в глаза и вызывающей а ля Мата Хари[24] внешности она могла бы стать превосходным агентом. Он заставил сблизиться с ней одного из своих «героев-любовников». Она все поняла с полуслова, с четверти слова и четко и ясно дала понять, что таким хлебом кормиться не желает. Превосходное замечание. Если бы она кормилась хлебом секретных служб наших соседей, то неужели бы не воспользовалась случаем, чтобы расширить поле своей деятельности? Или она побоялась? Маловероятно. Во всяком случае, шеф велел прекратить заниматься ею.
Как с ней познакомился Кунц? Никакой переписки нет. Он приезжает, звонит ей, и эта женщина, всегда окруженная поклонниками, особенно по ночам, бросает ради него все. Что делает его таким для нее притягательным? Выяснить.
Веннар
