В старинном городе, чужом и странно близком, Успокоение мечтой пленило ум. Не думая о временном и низком, По узким улицам плетешься наобум… В картинных галереях – в вялом теле Проснулись все мелодии чудес, И у мадонн чужого Боттичелли [197], Не веря, служишь столько тихих месс [198]… Перед Давидом [199] Микеланджело так жутко Следить, забыв века, в тревожной вере За выраженьем сильного лица! О, как привыкнуть вновь к туманным суткам, К растлениям, самоубийствам и холере, К болотному терпенью без конца?.. <1910> Война Прошло семь тысяч пестрых лет — Пускай прошло, ха-ха! Еще жирнее мой обед, Кровавая уха… Когда-то эти дураки Дубье пускали в ход И, озверев, как мясники, Калечили свой род: Женщин в пламень, Младенцев о камень, Пленных на дно — Смешно! Теперь наука – мой мясник, Уже средь облаков Порой взлетает хриплый крик Над брызгами мозгов. Мильоны рук из года в год Льют пушки и броню, И всё плотней кровавый лед Плывет навстречу дню. Вопли прессы, Мессы, конгрессы, Жены – как ночь… Прочь! Кто всех сильнее, тот и прав, А нужно доказать, — Расправься с дерзким, как удав, Чтоб перестал дышать! Враг тот, кто рвет из пасти кость, Иль – у кого ты рвешь. Я на земле – бессменный гость, И мир – смешная ложь! Укладывай в гроб Прикладами в лоб, Штыки в живот, — Вперед! Между 1914 и 1917 На Петербургской стороне, в стенах военного училища [200], Столичный люд притих и ждет, как души бледные – чистилища. Сгрудясь пугливо на снопах, младенцев кормят грудью женщины, — Что горе их покорных глаз пред темным грохотом военщины? Ковчег-манеж [201] кишит толпой. Ботфорты чавкают и хлюпают. У грязных столиков врачи нагое мясо вяло щупают. Над головами в полумгле проносят баки с дымной кашею. Оторопелый пиджачок, крестясь, прощается с папашею… Скользят галантно писаря, – бумажки треплются под мышками, В углу, невинный василек, хохочет девочка с мальчишками. У всех дверей, склонясь к штыкам, торчат гвардейцы меднолицые. И женский плач, звеня в висках, пугает близкой небылицею… А в стороне, сбив нас в ряды – для всех чужие и безликие, — На спинах мелом унтера коряво пишут цифры дикие. 1914 За раскрытым пролетом дверей Проплывают квадраты полей, Перелески кружатся и веют одеждой зеленой, И бегут телеграфные нити грядой монотонной… Мягкий ветер в вагон луговую прохладу принес. Отчего так сурова холодная песня колес? Словно серые птицы, вдоль нар Никнут спины замолкнувших пар, — Люди смотрят туда, где сливается небо с землею, И на лицах колеблются тени угрюмою мглою. Ребятишки кричат и гурьбою бегут под откос. Отчего так тревожна и жалобна песня колес? Небо кротко и ясно, как мать, — Стыдно бледные губы кусать! Надо выковать новое, крепкое сердце из стали И забыть те глаза, что последний вагон провожали. Теплый ворот шинели шуршит у щеки и волос, — Отчего так нежна колыбельная песня колес? Август 1914 Этапный двор кишел людьми – солдатскою толпой. Квадрат казарм раскинул ввысь окошек ряд слепой. Под сапогами ныла грязь, в углу пестрел ларек, — Сквозь гроздья ржавой колбасы дул вешний ветерок. Защитный цвет тупым пятном во все концы – распух, От ретирадов [202] у стены шел нудный смрадный дух… Весь день плывет сквозь ворота солдатская река: Одни – на фронт, другие – в тыл, а третьи – в отпуска… А за калиной возле бань в загоне – клин коров. Навоз запекся на хребтах… Где луг? Где лес? Где кров?.. В глазах – предчувствие и страх. Вздыхают и мычат… Солдаты сумрачно стоят, и смотрят, и молчат. Между 1914 и 1917 На утренней заре Шли русские в атаку… Из сада на бугре Враг хлынул лавой в драку. Кровавый дым в глазах, Штыки ежами встали, — Но вот в пяти шагах И те и эти стали. Орут, грозят, хрипят, Но две стены ни с места — И вот… пошли назад, Взбивая грязь, как тесто. Весна цвела в саду. Лазурь вверху сквозила… В пятнадцатом году Под Ломжей [203] это было. Между 1915 и 1917 вернутьсяБоттичелли Сандро (1445–1510) – итальянский художник. вернутьсяМесса – обедня, католическое церковное богослужение. вернуться«Давид» – скульптура Микеланджело Буонарроти. вернутьсяНа Петербургской стороне в стенах военного училища – сборный пункт располагался во 2-м Кадетском корпусе на Петербургской стороне. вернутьсяКовчег-манеж – одно из зданий, принадлежавших Кадетскому корпусу. вернутьсяРетирады – укрепленные участки фортификационных сооружений. вернутьсяЛомжа – город в Восточной Польше, где происходили ожесточенные бои. |
