- В автобус.

   - Чаво? - старушка приложила руку к уху.

   - Ппппппрошу Ва-ва-вас миссис Д-д-джонсон в автобус.

   - Пожалуй я приму Ваше любезное приглашение, только не гоните быстро молодой человек. Вы не возражаете если я возьму котёночка с собой?

   - Ннннн-е ннн-адо, - чуть не плача выдавил Джим, пятясь к кабинке.

   Пока набирали скорость Джим нервничал и дико озирался, ожидая, что вот-вот мелькнут когти и зубастая пасть откусит его головёнку. У филлипинки стали такие огромные сексуальные глаза. Теперь она смотрела ими на мир строго через прицел пулемёта. Вот только Джимми так хотелось не её, а срочно отлить, что хоть в штаны мочись. В кузове на горе початков восседала миссис Джонсон, опираясь на зонтик и подслеповато щурясь, смотрела как врач пихала кукурузные початки в топку газогенератора автобуса и посекундно оборачивалась назад.

   Потеряшки бывают разные, но столь удачливой потеряшки как миссис Джонсон этот свет ещё не видывал. Выпасть посреди дикой прерии, самостоятельно выйти к единственной дороге, да ещё умудритьтся пройти через дневную лёжку львов, взять и посадить львёнка в сумочку и после этого всего остаться в живых, чуть не попав под колёса к единственному автобусу на тысячи километров, который экстренно послали для проверки больных на ВИЧ.

   Везение миссис Джонсон сегодня зашкаливало до неприличия.

   Тихо и туманно было в гавани Квебека. Заночевали прямо на дороге посреди прерий Джимми и миссис Джонсон, дремал прямо в седле мустанга Лесной Кот. Нежился в постели Юсуф Аль-Кардави и другие герои. Взвыл вечноголодный койот в прерии и ему ответили такие же вечноголодные койоты. Пёс Хмурый, единственный в Квебеке, вскочил и грозно гавкнул, давая знать всем койотам прерий, что этот посёлок под его защитой и пока будет биться его сердце, людям здесь ничто не угрожает. Волны лизали борта рыбачьих лодок у причала. Где-то в крайних строениях всматривался в бескрайнюю прерию часовой, а в это время непрошенные гости входили в незащищённую гавань со стороны моря. Сначала один, а затем второй каяк показался из тумана и вот уже к берегу направилась небольшая стайка кожаных судёнышек, в каждом из которых сидел гребец с двухлопастным веслом. Это были морские каяки с высокими и острыми кормой и носом для разрезания морских волн. Каркас каждого каяка был из кости или дерева и обтянут шкурами морского зверя. Каяки шли много дней, но ни один не потонул, мастера знали своё древнее ремесло. Внутри каяков были отделения для нехитрого скарба приплывших, всё было герметично упаковано и само по себе добавляло каяку плавучести.

   Первый каяк ткнулся носом в береговую гальку и из него вылез хмурый белый человек в плаще из крапивного волокна на голом теле. Набедренная повязка у него была из шкур, на ногах были тоже куски шкурок, собранные кожаными ремешками на щиколотках - дёшево и сердито, на любой размер. Типа русской обувки называемой "поршни". Ступал он как опытный охотник тихо и осторожно. Дав знак разгружаться, человек в крапивном плаще пошёл в Квебек искать местное начальство.

   А дело шло к утренней молитве и Юсуфу Аль-Кардави за неимением муэдзина пришлось выполнять его роль и лезть на недостроенный минарет, откуда он и начал созывать правоверных на молитву. Хмурый вовсю подвывал человеку в чалме, забравшемуся высоко, чтобы повыть. Юсуф в который раз проклял идиотского пса каждое утро издевавшегося над ним и спустился во двор недостроенной мечети. Тут уже собрались многие правоверные и начали расстилать коврики для молитвы. Юсуф поискал взглядом паршивого пса и увидел его возле ворот, высунувшего язык и пускающего слюни. Юсуф вооружился посохом и направился, чтоб прогнать собаку. Внезапно широкоплечий незнакомец в чёрти-каком плаще, появился в воротах и первым делом сграбастал пса в охапку и начал его целовать. Пёс тоже пускал слюни, лизал незнакомца и повизгивал от нежданной ласки. Юсуф указал посохом на незнакомца и трясясь от праведного гнева изрёк:

   - Никогда правоверные не целуйте собак и им не позволяйте прикасаться к вам, ведь это нечистое животное и слюна его делает вас нечистыми!

   Человек погладил собаку, потрепал её по ушам, а затем выпрямившись шагнул к Юсуфу. Четверо крепких послушников загородили учителя широкими спинами, в руках их были лёгкие томагавки и боевые тяжёлые ножи. Однако незнакомец не обратил на них никакого внимания, а снял капюшон с головы. Голова незнакомца была почти полностью выбрита за исключением макушки, на которой оставалась прядь волос. Зато рожа незнакомца не знала бритвы давно и заросла чуть ли ни до бровей.

   Пёс, всегда добродушный, вдруг зарычал и медленно начал приближаться к четвёрке молодых послушников, те уловили угрозу от пса и теперь ловили движения и пса и незнакомца в плаще. Незнакомец заговорил уверенно хоть и не громко.

   - Человек, оборачивающий тканью голову, ты видимо не здешний. Посмотри наверх. Видишь флаг с белой головой оскалившейся собаки? Это значит, что эта земля принадлежит племени псов. И вот ты стоишь на земле псов и оскорбляешь своими словами моего младшего брата Хмурого.

   Человек поманил пса к себе. Хмурый беспрекословно послушался, подошел и сел справа от незнакомца.

   - Наказание за обиду любому члену племени псов - кровная месть, но ты же нездешний и не мог знать местных обычаев, поэтому я прошу тебя извиниться перед моим младшим братом и мы забудем об этом происшествии.

   От такой непроходимой тупости и наглости этого оборванца Юсуф Аль-Кардави просто потерял на время дар речи, а затем побагровев, сумел выдавить из себя только одно слово.

   - Нет.

   Дальнейших событий никто не предвидел и среагировать должным образом не успел. Из плаща в сторону Юсуфа Аль-Кардави мелькнула рука, но не достала ровно несколько сантиметров до шеи. Только в отличие от обычной руки человека, продолжением этой руки был длинный клинок чудовищного вида, иззубренный с одной стороны. И этот самый клинок как в масло вошёл в горло Юсуфа и вышел сзади, по пути пройдя между двумя шейными позвонками. Все с ужасом уставились на шею проповедника, а тем временем незнакомец шагнул, быстрым движением провернул клинок и подхватив голову отступил назад. Фонтан крови ударил вверх из обезглавленной шеи. Тело, постояв рухнуло, толпа правоверных отпрянула. Голова продолжала пучить удивлённо глаза и пытаться, что-то сказать, а человек в забрызганном кровью плаще сдёрнул и отбросил чалму с головы Юсуфа Аль-Кардави и обрадовано воскликнул.

   - О, дружок, да тут у тебя волос на весьма достойный скальп хватает!

   С этими словами он уселся прямо в пыль, скрестив ноги калачиком, положил поудобнее отрезанную голову и начал деловито и быстро срезать с неё скальп. Слабонервные начали помаленьку оседать. Явился неизвестно откуда чувак, который чик и отрезал голову любимому учителю, причем всё случилось как-то быстро и буднично, как будто чувак только и делал, что с утра пораньше головёшки резал. Наконец до чётвёрки телохранителей дошёл весь смысл происходящего и под нарастающий враждебный гул толпы они двинулись на одинокого убийцу.

   - Вчетвером на одного это смело, И интересно, я даж оружием не воспользуюсь.

   С этими словами окровавленный нож был убран в ножны. Внезапно белый полуголый дикарь подпрыгнул и сверху чудовищным ударом срезал первого телохранителя в грудь. Того отшвырнуло под ноги двум другим, только рёбра хрустнули. Пока двое пытались сбросить с себя третьего, четвертый телохранитель получил такой мощный удар снизу вверх, что буквально перекувыркнулся как тряпичная кукла и рухнул. Тут замелькали томагавки и ножи в руках двух вступивших наконец в драку телохранителей. Но недолго она длилась. Ударом лбом одному был сломан нос, а второй просто был обезоружен и избит без всяких ухищрений. Теперь четверка, уделанных под орех защитников ислама в последнюю очередь интересовала обладателя свежеснятого скальпа. Его внимание привлекла конная колонна, показавшаяся в конце короткой улочки Квебека. Швырнув оскальпированную голову в толпу бывших учеников Юсуфа, убийца направился к конникам, бросив уже через плечо: