— Вы сами сказали, что убьете его.

— Думаю, что в некоторые моменты тебе изменяет память. Я никогда не угрожал своему деду. Это ты внушила ему мысль, что я собирался убить его?

— Он слышал, что вы говорили. Вернее, он слышал, как мы ругались. Он знал, что вы избиваете меня. Он был прикован к постели, но не был глухим. Вы угрожали всем нам.

Фостер посмотрел на нее с сочувствием.

— Меня считают человеком, который держит свое слово, Рейчел. Если я обещаю что-то сделать, то я делаю это. Но я никогда не собирался причинять вред собственному деду, которого я любил.

— Старому козлу.

— Это одно и то же, — проговорил он с милой улыбкой. Из нагрудного кармана Фостер достал фотографию. — Я всегда ношу это с собой, Рейчел. Ты помнишь? — Он повернул фотографию так, чтобы она могла ее разглядеть.

Затаив дыхание, Рейчел взглянула на снимок. На фотографии была изображена она сама.

— Я вижу, что ты помнишь. Я так и не отдал этот снимок деду. Возможно, это было несколько жестоко по отношению к нему, но я хотел проучить его. Глядя на твою фотографию, я набирался решимости.

Рейчел быстро встала со стула и подошла к печке. Ей вдруг сделалось очень холодно.

— Думаю, что у мистера Мэддокса не случилось того последнего удара, о котором вы говорите, — сказала она. — Эта уловка помогла ему продержаться целых пятнадцать месяцев. Он наблюдал за тем, что происходило вокруг него. Он оказался намного умнее, Фостер, чем вы про него думали.

— Ты так думаешь?

Рейчел почувствовала, что Фостер подошел к ней и теперь стоял за ее спиной. Внезапно ее охватил ужас. Она повернулась и посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы вы немедленно ушли. Я уже сказала вам, что ожидаю гостя.

— Да, ты сказала мне это.

— Если Уайатт узнает, что вы приходили ко мне, то вам придется провести в тюрьме еще одну ночь.

— Если? — спросил Фостер. — Значит, существует вероятность, что ты не скажешь ему о моем визите? Ты хочешь сделать это для меня, Рейчел?

— Я не хочу неприятностей.

— Твой муж забрал мой пистолет. Моих охранников он посадил в камеру. В моем распоряжении только бухгалтер, голова которого занята лишь цифрами и который не умеет ничего держать в руках, кроме карандаша. Если и случится какая-то неприятность, то не по моей вине.

— Но вы можете спровоцировать…

— Ах, я понял. Ты пытаешься защитить своего мужа. Вероятно, от самого себя. Меня-то ему незачем бояться. — Фостер убрал фотографию обратно в карман. — Меня мало волнует мебель, которую ты вывезла из дома, и я могу простить тебя за то, что по твоей вине я получил травму головы, но сейчас речь не об этом. Речь идет о собственности «К. и К.». Ты должна отказаться от железнодорожной ветки.

— Эта ветка не принадлежит компании. Ваш дед оставил ее мне.

— Мой дед мог подписать все, что ему подсунули бы под нос. И я не раз видел, как ты это делала. Ты давала ему подписывать письма, приглашения, которые, как ты считала, следовало отклонить. Он едва смотрел на то, что ты давала ему на подпись.

— Вы думаете, что именно таким образом я и стала владелицей ветки? — Она покачала головой. — До приезда в Рейдсвилл я и не подозревала о существовании этой железной дороги.

— Он все рассказал тебе. Тот факт, что ты приехала из Сакраменто именно сюда, и доказывает это. Эта ветка является собственностью компании «К. и К.».

— Но это лишь небольшая ветка, — сказала Рейчел. — Всего семьдесят три мили. Это ничто, это меньше, чем ничто, в сравнении с тем, чем владеете вы. Почему она так важна для вас?

Переминаясь с ноги на ногу, Фостер молча испепелял ее взглядом.

— Она важна для меня потому, что она была важна для него, — наконец сказал он. — Что же до моего бухгалтера… До этого бумажного червя с карандашом в руках… Он ревностно блюдет интересы моего деда. И мне очень хочется посмотреть, в чем тут дело. Может быть, мой бухгалтер прав? Может, эта ветка и в самом деле имеет какое-то особенное значение? Может, мистер Доувер не ошибается?

Рейчел сжала перед собой руки, чтобы они перестали дрожать. Она чувствовала себя очень неловко, ее сердце колотилось, а к щекам прилила кровь. Она повернулась лицом к печке, чтобы сделать вид, что она раскраснелась от огня. Фостер вдруг быстро подошел к ней, отрезав ей путь к отступлению, и схватил ее за руки. Рейчел некуда было теперь деться: с одной стороны была печка, с другой — Фостер.

— Пожалуйста, Фостер, не усложняйте все до невозможности, — проговорила она.

— Мои чувства к тебе, Рейчел, не изменились.

— Вы испытываете ко мне только одно чувство, — сказала Рейчел. — Ненависть.

— Как ты можешь говорить это? — Он сильнее сжал пальцы, и они впились в рукава ее платья. — Ты постоянно огорчала меня и провоцировала на поступки, которые при других обстоятельствах я бы никогда не сделал.

Он снова обвинял ее, снова перекладывал ответственность за случившееся на нее. Рейчел молчала, ей нечего было сказать.

— Ты все такая же высокомерная, Рейчел. Кажется, с тебя должна была бы слететь эта спесь. Ты ведь уязвима сейчас со всех сторон. — Его пальцы сжали ее запястья.

Рейчел попыталась вырваться, но из этого ничего не вышло. Его пальцы лишь сильнее впились в ее руки.

— Отпустите меня, Фостер.

— Конечно, — фыркнул он, не собираясь отпускать ее. — Потерпи чуть-чуть. — Одной рукой Фостер обхватил Рейчел за талию и прижал ее к себе. — Мы забыли с тобой поздороваться по всем правилам этикета. Сейчас мы это быстренько поправим.

Фостер наклонился к ней, собираясь поцеловать ее в губы, но Рейчел успела подставить ему щеку. Он слегка приподнял ее, и она почувствовала, как Фостер прижал ее спиной к печке. Жар стал проникать под одежду. Она закричала от боли, но Мэддокс, вместо того чтобы отпустить ее, накрыл ее рот своими губами. Не долго думая Рейчел с силой стукнула каблуком по пальцам его ног, он ослабил хватку, и Рейчел оттолкнула его и бросилась бежать к входной двери.

Рывком открыв дверь, она увидела Вирджинию Муди, которая собиралась постучать.

— Вы слышали, как я поднималась по ступенькам? — спросила Вирджиния. — Мне казалось, что я иду тише, чем… — С лица Вирджинии мгновенно исчезла улыбка, когда она более внимательно посмотрела на Рейчел. — С вами все в порядке? Вы очень взволнованы. — Она привстала на цыпочки, чтобы заглянуть Рейчел за спину.

— Со мной все в порядке. Я просто очень торопилась, вероятно. Мне хотелось как можно скорее закончить ваше платье.

Вирджиния нахмурилась, и ее тонкая верхняя губа, имевшая форму лука, дрогнула и растянулась. Не дожидаясь приглашения, гостья нырнула под руку Рейчел и заглянула в коридор.

— У вас кто-то есть?

Рейчел покачала головой. Она надеялась, что Фостер успел уйти из ее дома через черный ход. Времени на это у него было достаточно.

— Заходите. Я попросила Уайатта пригласить вас ко мне. Надеюсь, вам это не слишком неудобно?

— Вовсе нет. — Перед тем как протянуть Рейчел свое пальто, Вирджиния стряхнула с него снег. Через мгновение она сняла шляпку и перчатки. — Сегодня в пансионе тихо, и я не могу больше смотреть на Эзру. У бедняги один глаз совсем заплыл и стал похожим на отбивную, а на голове такая большая шишка, как его левое яйцо. — Она быстро приложила руку ко рту. — Ах, простите, я забыла, где я нахожусь.

Рейчел мягко рассмеялась. Ей хотелось надеяться, что эту шутку Вирджинии слышала только она.

— Все в порядке. Проходите, пожалуйста, в мой кабинет. Я работаю там. — Рейчел попыталась провести Вирджинию сразу в нужном направлении, но молодая женщина впервые была у Рейчел, поэтому она все рассматривала с откровенным любопытством. Разумеется, Вирджиния не могла не заметить стоявший на столике в гостиной поднос.

Увидев бутылку с виски и пустую чашку, гостья захихикала.

— О, вы время от времени любите приложиться. — Она заговорщицки улыбнулась Рейчел. — Я и сама люблю это, но у Розы не забалуешься. Девочкам всегда подают воду.