Рейчел замедлила шаг, чтобы никто не подумал, что она пыталась сбежать от шерифа, хотя именно это она и собиралась сделать.

— Мне не нужны сопровождающие, я сама могу добраться до дому.

— Рад слышать это, так как мне в другую сторону.

— В другую сторону?

— Да, и я тороплюсь. — Уайатт намеренно отошел от нее подальше, когда они оказались рядом с указательным столбом. — Подойдите сюда. У меня есть кое-что для вас. — Он открыл сумку, висевшую у него на плече, и достал из нее туго скрученные брюки. — Вот взгляните. Миссис Истер говорит, что они чистые и что вам не нужно их возвращать.

Рейчел не протянула руки, чтобы взять брюки, а продолжала стоять и молча смотреть на туго скрученный сверток.

— Я не возьму это, — наконец сказала она.

— С вашей стороны это очень невежливо, Рейчел. Энн Мэри непременно узнает об этом и обидится.

Вспыхнув, Рейчел выхватила из рук Уайатта сверток и сунула его себе под мышку.

Джона Клея и Сэмюела Кирби наняли на работу в то время, когда железная дорога еще строилась. Рейчел не стала скрывать то обстоятельство, что ее очаровывали рассказы этих двух людей о тех далеких днях, которые стали уже историей. Инженеры поведали ей о том, что прокладывать дорогу в горах было невероятно тяжело. Иногда на трудных участках строилось всего лишь по нескольку миль дороги в день. Случалось, что обваливались тоннели, а время от времени оползни повреждали уже проложенные рельсы. На строительство одного моста уходило порой несколько месяцев.

Все эти рассказы перемежались поеданием бараньих ножек с подливкой из смородинного желе, картофеля, лимской фасоли и домашней выпечки.

Инженеры говорили о поезде номер четыреста семьдесят три и «Адмирале» с такой страстью, с какой можно говорить только о деле всей жизни. Не забыли они рассказать и о «темпераментах» своих основных локомотивов, и об особенностях основных участков пути, о том, на каких отрезках следовало добавить жара в котлы, на каких — уменьшить, чтобы миновать опасные участки плато, на котором располагался Денвер. Они были хорошо осведомлены об имевшихся на пути следования поездов водонапорных башнях и о том, что надо было делать, чтобы поддерживать их в рабочем состоянии. Перед подъемом к Рейдсвиллу, как выяснилось, следовало пополнять котлы локомотивов водой.

Рейчел была благодарна Уайатту за то, что он взял организацию и проведение этой встречи в свои руки. Он осторожно подводил ее к тому, чтобы она задала нужный вопрос в нужное время. Ее деловая хватка привела в восторг Клея и Кирби, но сама Рейчел прекрасно отдавала себе отчет в том, что она лишь следовала указаниям Уайатта и шла проложенной им дорогой.

— Если вы не возражаете, мисс Бейли, — проговорил Сэм Кирби, — то я расскажу вам о том, что нас уже давно беспокоит.

— Сделайте милость, расскажите, — кивнула Рейчел. — Я очень огорчусь, если не узнаю этого.

— После того как вы пригласили нас на чудесный обед и выслушали все наши скучные истории, с нашей стороны было бы невежливо не сказать вам того, что мы охотно станем работать для человека, которого мистер Клинтон Мэддокс выбрал своим преемником. Нас весьма огорчил тот факт, что Фостер Мэддокс после смерти мистера Клинтона Мэддокса уволил с работы на линии большое количество хороших операторов и заменил их послушными ему людьми, лояльно относящимися к проводимой им политике. Может быть, это и правильно, если смотреть на данное обстоятельство из кабинета мистера Фостера Мэддокса. Но из кабины локомотива, в которой сидим мы с Джоном, это видится с несколько иной точки зрения.

— Я поняла вас, — проговорила Рейчел. — И вас беспокоит, что я последую примеру мистера Фостера Мэддокса?

— Именно так, мисс Бейли. Нас, надо сказать, обрадовал тот факт, что рейдсвиллская ветка не будет принадлежать Фостеру Мэддоксу. Но с другой стороны, мы опасаемся, что вы можете пойти по его стопам.

Рейчел перевела взгляд с Джона на Сэма и затем обратно с Сэма на Джона.

— Пусть все тогда идет к дьяволу? Да? Такие мысли бродят в ваших головах?

— Что-то вроде того, мэм.

— Вы и сейчас так думаете?

— Да нет, мэм. Мы не хотели бы, чтобы этим все закончилось. По крайней мере я не хочу этого. Да и Джон толкает меня сейчас под столом ногой. Уверен, что и он не хочет такого конца. Мы рады, что будем работать на вас. Просто мы хотели бы предложить вам кандидатуру человека, который может организовать нормальную работу на нашем участке дороги.

Облегченно вздохнув, Рейчел проговорила:

— Это как раз то, над чем я сейчас думаю. Так кого вы хотели предложить мне?

— Что ж, мы назовем вам его имя, но боюсь, оно вам не слишком понравится, так как этот человек немного помешался на вас, мисс Бейли. Эйб Дишман.

— Что это, черт возьми, на вас надето, Рейчел? — Уайатт приподнял шляпу и провел рукой по выгоревшим на солнце волосам. — Что это такое, черт побери?

— Вероятно, вы не слишком внимательно слушали проповедь пастора Дууна. Он всегда напоминает, что сквернословие не лучшая привычка. — Она закрыла за собой дверь и вышла на крыльцо. Уайатт продолжал рассматривать ее, сидя на лошади. Выражение лица Рейчел оставалось сдержанным, а поза — полной достоинства. Этот его взгляд слегка косящих глаз вызывал у Рейчел легкое раздражение и заставлял ее нервничать. — Разве со мной что-то не то? Я надела брюки, как вы и хотели.

Уайатт снова водрузил шляпу на голову.

— Мне трудно это объяснить. Может, стоит подтянуть вверх этот мешок, который на вас надет?

— Это рабочая одежда.

Уайатт покачал головой и показал рукой на накидку, которую Рейчел набросила на плечи:

— А как называется это?

— Это называется мантилья. — Рейчел поправила застежку у шеи, сделанную в виде лягушки, затем расправила складки пелерины на груди и плечах.

— Гм-м… Кажется, эта штука сшита из бархата.

— Так и есть. Мне в ней будет тепло.

— И у нее есть подкладка. Вероятно, атласная. Я видел, как мелькнуло что-то красное, когда вы застегивали мантилью на груди.

Рейчел раздраженно выдохнула, ее ноздри слегка дрогнули.

— Это так важно?

— Я не знаю, важно ли это, но это очень интересно. А у вас имеется пара перчаток? — Когда Рейчел достала из кармана пару мягких красных и очень маленьких перчаток, Уайатт прижал ладонь к губам, чтобы подавить приступ душившего его смеха. — А у вас есть перчатки для работы?

— Есть, но они слишком грубые. Мне будет в них неудобно учиться стрелять. В них я могу случайно пристрелить вас.

В этот момент глаза Рейчел на мгновение вспыхнули, потом она повернулась к Уайатту спиной и убежала в дом. Шериф похлопал по шее своего черного мерина:

— Ты видел это? Разве я не прав? — Рейдер покачал головой и громко фыркнул. — Все правильно. Если бы у тебя не отрезали яйца, то ты почувствовал бы то же, что чувствую я.

Пока Рейчел переодевалась, Уайатт проехал к источнику и набрал во фляжку холодной воды. Он позволил Рейдеру вдоволь напиться и выпил сам немного воды, а потом внимательно осмотрел ружье.

Он успел убрать ружье в чехол, когда услышал за спиной шаги Рейчел и обернулся. Увидев ее, он буквально потерял дар речи.

Рейчел предстала перед ним в черной шляпе с широкими полями и в кожаной куртке, воротник которой был сзади немного приподнят. Пока она застегивала пуговицы, шериф успел заметить, что под курткой были надеты ослепительно белая рубашка и голубовато-серый жилет. Теперь на ней были черные шерстяные брюки, аккуратно заправленные в ботинки. Словно пораженный молнией, Уайатт продолжал молча смотреть на нее, пока она доставала из карманов куртки черные перчатки для верховой езды, а затем стала неторопливо надевать их на свои изящные руки.

— О Пресвятая Дева Мария…

— Это не может польстить мне, шериф.

— Уайатт, — поправил он ее. — На вашем месте я бы почел это за комплимент.