Повсюду на стенах домов вывесили плакаты, яростно критикующие правительство и требующие, чтобы я немедленно взял в руки судьбу страны. Я помню, какая меня охватила тревога, когда до меня дошли эти новости. Мне было только шестнадцать лет, мое религиозное образование еще не было завершено. Кроме того, я не знал ничего о тех потрясениях, которые произошли в Китае и которые привели к агрессии против нашей страны; у меня не было никакой политической подготовки. Я протестовал, выдвигая в качестве аргументов свою неопытность и свой возраст, ведь Далай Лама принимает власть от регента в восемнадцать, а не в шестнадцать лет.
Понятно, что долгий период регентства - слабое место в нашем устройстве. Я сам убедился за эти последние годы в существовании разнообразных трений между группировками в правительстве и их пагубных последствиях для управления страной. Положение было близко к катастрофическому из-за назревшей угрозы китайской оккупации. Больше чем когда-либо мы нуждались в объединении, и как Далай Лама я был единственным, кто мог привести страну к единогласию.
Мой кабинет решил обратиться к государственному оракулу. В конце церемонии Кутен, оракул, спотыкаясь под тяжестью своего огромного ритуального головного убора, подошел ко мне и положил мне на колени катху, белый церемониальный шарф, на котором были написаны слова «Thu la bap» - «Пришел твой час».
Оракул сказал свое слово. Я должен был взять на себя ответственность и безотлагательно готовиться принять руководство своей страной, которой предстояла война.
17 ноября 1950 года Далай Лама официально стал временным главой Тибета. 1 октября 1949 года в Пекине Мао Цзэдун, победив националистов, провозгласил образование Китайской Народной Республики. После 1 января 1950 года он заговорил о намерении «освободить» Тибет, который китайцы издавна называли «Дом западных сокровищ». На языке пропаганды речь шла о том, чтобы «положить конец западному империализму» и «реакционному режиму» последней теократии в мире. А ведь в это время в Тибете жили всего семь иностранцев.
7 октября 1950 года сорок тысяч солдат Народно-освободительной армии Китая форсировали Янцзы, восточную границу Тибета и Китая. Несмотря на яростное сопротивление восьми тысяч пятисот тибетских солдат и сложные препятствия природного характера, продвижение китайских войск в глубь страны продолжалось. Они остановились только в ста километрах от Лхасы. Тибетскому правительству пришлось послать в Пекин свою делегацию, чтобы обсудить с китайскими властями условия «мирного освобождения» свой страны.
Мы ошибочно полагали, что изоляция гарантирует нам мир
Угроза, которая нависла над Тибетом, не осталась незамеченной в мире. Индийское правительство при поддержке британских властей направило в ноябре 1950 года протест руководству Китайской Народной Республики, заявив, что агрессия, направленная на нашу территорию, наносит ущерб миру. Но всё оказалось напрасным. Нам пришлось платить высокую цену за многовековую изоляцию.
География отделила нас от остального мира. В старом Тибете, чтобы добраться из Лхасы до границ Индии и Непала, приходилось целый месяц пробираться по длинному и изнурительному пути, лежащему через высокие гималайские перевалы, которые большую часть года были непроходимыми.
Изоляция - характерная черта нашей страны, и мы осознанно усилили ее, разрешив присутствовать на ней только ограниченному числу иностранцев. В прошлом Лхасу даже называли «Запретным городом». Верно и то, что в наших отношениях с соседними народами - монголами, маньчжурцами, китайцами - случались конфликты. Но мы больше всего желали жить в мире, как требует дух нашей религии. Мы полагали, что сможем вечно вести этот образ жизни, оставаясь в стороне от остального мира. Это было ошибкой. И сегодня я считаю своим долгом держать свою дверь широко открытой для всех.
Далай Лама справедливо сожалеет, что по причине отсутствия интереса к иностранной политике и неопытности в международных отношениях Тибет пропустил возможность официально продекларировать перед международным сообществом свою независимость. В 1911 году такой случай представился Далай Ламе Тринадцатому, который заявил о независимости своей страны и изгнал из Лхасы маньчжурских военных представителей - амбанов и небольшой гарнизон китайских солдат.
В начале XX века Тибет де-факто отвечал всем критериям суверенности государства. У него была территория с очерченными границами, правительство, обладавшее всеми полномочиями и имевшее право поддерживать международные отношения. В 1947 году во время паназиатской конференции в Нью-Дели тибетские делегаты заседали под своим флагом среди представителей тридцати трех наций. Но тибетская дипломатия ограничилась контактами с приграничными странами: британской Индией, ставшей в 1947 году независимой, Непалом, Бутаном и Китаем. И ее статус независимости фактически не был официально легализирован в международном плане.
Независимость Тибета от Китая допускает противоречивую интерпретацию, что связано со сложностью, часто непониманием отношений двух стран, где в течение долгого времени политика и религия были неразделимы. Так, в прошлом Тибет был воинственной монархией и вел войны в Монголии, Китае и городах-государствах Великого Шелкового пути; а в VIII веке, в период расцвета своего военного могущества, он включал в состав индоевропейские, тюркские и китайские народы. Им была даже захвачена древняя китайская столица Чанган. Затем, уже в X веке, Тибет был завоеван монголами, хотя и не вошел в состав их империи.
Между тибетскими Далай Ламами и монгольскими ханами установились отношения по типу «духовный лидер - светский протектор»[81], и когда в XIII веке монголы возвели на китайский трон династию Юань, то те же отношения установились между Сыном Неба и Далай Ламой. Тибетцы считали китайского императора земной эманацией Манджушри, бодхисаттвы Просветленной мудрости, и ему был доверен временный протекторат. Далай Лама, линия реинкарнаций которого восходит к Авалокитешваре, бодхисаттве просвещенного Сострадания, имел духовную власть, уважаемую как в Китае, так и в Монголии.
В XIII веке эти особые отношения позволили китайской армии войти в Тибет, чтобы возвести на трон седьмого Далай Ламу, поскольку в этот момент в Тибете шла разорительная гражданская война. Двое амбанов, представителей императора, поселились в Лхасе, но они должны были отчитываться перед правительством Далай Ламы и не имели никаких прерогатив на какие-либо действия от имени Китая.
Позже, в XX веке, Тибет превратился в лакомый кусок, на который засматривались Россия и Великобритания. Англичане вначале попытались подписать с Китаем договор коммерческого характера по Тибету, а также в одностороннем порядке определить новые границы гималайских государств. Но тибетцы оспорили легитимность этих договоров.
В 1904 году британская военная экспедиция попыталась силой навязать превосходство Великобритании, и тринадцатый Далай Лама был вынужден бежать из захваченной столицы. Англичане подписали с регентом Лхасскую конвенцию, по которой им должны были оплатить военные издержки и предоставить торговые привилегии. Этот договор де-факто признавал тибетский суверенитет и независимость от Китая. Он был подтвержден в 1906 году в документе, который китайцы подписали под давлением Великобритании. Согласно ему Китай официально признавал англо-тибетские соглашения.
Тем не менее в 1907 году, чтобы закрепить свои привилегии, британцы вновь вступили в переговоры с Китаем и заключили Пекинское соглашение, в котором они обязались вести отношения с Тибетом лишь через посредничество Китая. Явно противореча предыдущему договору, этот новый документ буквально признает китайский «сюзеренитет» над Тибетом. Таким образом произошла легитимация исторической неправды, послужившая основанием последующим китайским притязаниям и утверждениям, что «Тибет является частью Китая».
Далай Лама сожалеет о британской непоследовательности, итоги которой оказались столь тяжелыми для его страны: «Сюзеренитет - это старинный и неопределенный термин, совершенно неподходящий. Его использование ввело в заблуждение целые поколения западных глав государств. Он игнорирует духовные отношения между Далай Ламами и маньчжурскими императорами. Таких старинных восточных понятий, которые невозможно передать слово в слово простыми терминами западной политики, очень много»[82]. Впоследствии подтвердилось, что тибетские протесты, направленные в Организацию Объединенных Наций, не позволили признать тибетскую независимость от Китая.
