Ляля запомнила адрес, взяла ключи и вышла из дома. Хитрости ее никто не учил. Скорее сработал инстинкт, а может, наследственность.

Она надела короткую шубку из песца, белые кожаные сапоги без каблуков и через чердак перебралась в другой подъезд. Так же делала ее мать, но Ляля не знала об этом.

Через десять минут она ехала уже в автобусе к метро. Путь оказался не длинным. От Кузьминок до Марьино недалеко. Никаких машин, только верхним транспортом. На всякий случай она зашла в подъезд соседнего дома и переждала полчаса. Бегать от слежки она не умела, но знала, что за их домами наблюдают. Хуже всего то, что Лялька не понимала планов Риты. Мать всю жизнь оставалась для нее загадкой. В детстве она ей очень нравилась и Ляля пыталась ей подражать. Но однажды она увидела, как Рита хладнокровно убила человека. На обрыве у Москва-реки за Серебряным Бором, куда они уехали на пикник. Рита подвела подругу к обрыву и просто сбросила ее. Внизу метрах в двадцати лежали огромные валуны. Женщина разбилась насмерть. Рита спокойно взяла дочь за плечо и повела к машине.

— Поищем себе другое местечко. Здесь дурно пахнет. О моей подруге забудь. Многие спорные вопросы иначе не решаются.

Ляля не спала три ночи. Ей виделись кошмары. Девочка долго приходила в себя. В дальнейшем выяснилось, что она убила жену своего бывшего клиента. Ляля давно забыла эту историю. У нее своих накопилось выше крыши, но она знала, чем занимается ее мать и почему у нее всегда не хватает времени на дочь. Сейчас она ее возненавидела. Впервые в жизни встретила порядочного человека, да еще влюбилась в него, забыв страх, риск, совесть и порядочность. Все в ней это было. Но в микроскопических долях. Где-то в задатках. Но чего от Ляли не отнимешь, так это ее бесстрашие и презрение к риску. Тут она вся в мать пошла. И эту фразу «наше место в преисподней» она слышала уже не первый раз. По всей видимости, так и будет. Она свое место знает. Но сначала всех в пекло заманит и только после этого сдохнет.

В квартиру Ляля проникла легко. Что-то похожее на захламленный музей. Все стены увешаны фотографиями в рамках. И везде одна и та же женщина. На нескольких снимках она в полицейской форме. Тут Ляля наткнулась и на свою картонную коробку. Все ясно. Вот почему при допросе о ее тайнике ничего не спросили. Роман его унес вместе с ней, когда перевозил ее в квартиру в Текстильщики. Промолчал. А ведь в дневнике много чего написано. И нож он видел. И опять промолчал. А если он ее любит? Таких вопросов Ляля себе не задавала. Она взяла его силой и гордилась этим. Сейчас он нуждался в ее защите. Она сможет его спасти. Пусть даже ценой своей жизни, которую она не ценила. Она ею пользовалась, как мать, но ничего не хотела взамен. Теперь у нее есть Роман. И этот подарок судьбы она не отдаст никому и ни за что.

Одной коробочки оказалось мало. Она нашла другую, где хранились письма его матери да еще пробирка с марганцовкой и четкое описание страшного яда.

Она еще не знала, как поступить, но колбу с ядом забрала, пересыпав его во флакон из-под духов. Забрала и свою финку на случай обороны. Теперь ей надо незаметно вернуться в дом. Роману пора делать перевязку.

Спектакль можно было устроить с боем, автоматами и прочей пестротой. Савва Артамонов просто нанял десяток ребят и вырядил их в форму ОМОНа. Эффекта не произошло. Люди спокойно въехали на территорию сервис-центра, очень быстро нашли кабинет директора, и через пару минут с Вадимом Коломийцем разговаривал подполковник. Удостоверение подлинное. Коломиец сделал контрольный звонок в бригаду. «Майор Чупра на выезде».

— То, что ваши люди легко опознаются, вам известно? Все их данные фигурируют в дактилоскотеке МУРа.

— Они давно уже ведут примерный образ жизни. Многие висят на стенке почета.

— К стенке ставят. А портреты вешают на доску почета. Где сейчас находятся Супрун, Мацкевич, Зухта, Борзунов?

— Надо спросить у начальника цеха. Если их нет, то они заболели.

— Да. Посходили с ума. Взяты за убийство с крупнокалиберными винтовками военного образца. Они у нас. Теперь мы приехали за вами. Требуется очная ставка. Охрану можете с собой взять, но поедете в нашем автобусе. Наша охрана надежней. Тем более что вы задержаны как подозреваемый.

— Кого убили-то, можете сказать?

— На месте вам все расскажут. А вы ответите под протокол.

— Я должен вызвать адвоката.

— Он уже в пути. В вашем кабинете останутся мои сотрудники. Трое. Они проведут обыск. Понятых можете выбрать сами. И не тяните время. Мы едем в областную прокуратуру. Выстрелы произведены за окружной дорогой.

— Ладно. Посмотрим, что вы еще придумали.

Вадим взял со стола только сигареты и спички. За его спиной захлопнулись наручники. Его отвели в машину спецназа. Охранникам дозволили его сопровождать, но на почтительном расстоянии.

Джип «Чероки» с шестью охранниками держался на почтительном расстоянии от ОМОНа. Скандала никто не хотел. И все же казус произошел. Автобус на высокой скорости проскочил узкий длинный мост через Пахру. Под мостом пролетел катер, а когда другие заехали на мост, то в самой середине он провалился, как карточный домик. Похоже, на катере были лебедки, и они выбили стойки. Тяжелая машина тут же ушла под лед. Очевидно, глубина была здесь не маленькая. Никто не выплыл, а автобус с ОМОНом поехал своей дорогой.

Минут через пятнадцать они выехали на поляну с участком, огороженным забором. Только трудно было поверить, что здесь идут строительные работы. Даже столбов с электричеством не было. В калитку пропустили только Вадима. Он увидел то, что и ожидал увидеть. Шесть вырытых могил. Трупов всего три. Это были те самые. На одном из холмиков стоял Савва с лопатой в руках. За поясом у него сверкал пистолет. Судя по внешности, «вальтер» времен войны, но укороченный и покрытый никелем.

— Я бы таким оболтусам серьезного дела не доверил бы. Они же потеряли квалификацию. Супрун получил пулю первым. Затем Мацкевич и Зухта. Должен тебя огорчить. Ни один из них свою работу не сделал. Обоз и ныне там.

— Я так и знал, что Рита пойдет к тебе. Ты самое слабое звено, Савва, хотя и не лишен фантазии. Хочешь начать войну?

— Зачем? Были люди, и их не стало. С кем воевать-то? Ты уже не игрок на этом поле. Остальные против меня не пойдут.

— Ты забыл про Риту. Пока она не станет хозяйкой фирмы, никто из вас не выживет.

— А что она с ней делать будет? Где рабочие руки брать? Денег у нее выше крыши. Ты оказался лишним, Вадим. Но при Андрее мы процветали. Придется исправлять ошибки.

Савва достал пистолет и дважды выстрелил в Вадима. Тот упал в вырытую яму.

Савва вонзил лопату в землю и вышел из калитки. Переодетые омоновцы его уже ждали.

— Этих закопать, сровнять с землей и заложить дерном. У нас еще двое непойманных.

— Один. Но я думаю, он по своим работает.

— Двое. Риту тоже придется убрать. Я ей не верю.

Деловой походкой Савва направился к своей машине, на которой приехал.

Двое остальных в деле не участвовали. Рита их попросту отравила самым привычным образом во время застолья. Они ничего не знали о задумках Саввы и Риты. В это же время к ней на квартиру приехал Павел Мажуга. Еще один директор, но самый тихий и безвредный. Молчун. А Рита очень боялась молчунов. Он все носил в себе и был единственным, кто не сидел, оттого ему и доверили общак. Такого даже обыскивать не станут.

Он осмотрел обстановку и равнодушно спросил:

— Чем это их?

— Не знаю, пили все из одного ящика. Я не пила, а потому и выжила. Савва начал войну. Я даже знаю, где могила Вадима и его лучших людей. Следующие мы. Что скажешь?

— Я с Саввой не справлюсь.

— Он остался один. Я ему подсуну одну из бутылок отравленного ящика.

— Что ты хочешь?

— Фирма по наследству принадлежит мне. Андрей рассчитывал на мое чутье. Я ошиблась. Теперь надо взять все в одни руки. В твои, Паша. Ты самый грамотный. Будешь генеральным. Я же останусь хозяйкой, но без доли. Деньги у меня есть. О них поговорим, когда дела пойдут в гору. Но не сейчас. Мы должны защищаться.