Убийца сел рядом с девушкой, а второй за руль. На всю операцию ушло не больше трех минут, и они умчались.

Маша потеряла дар речи. Она дрожала. Ей показалось, будто рядом сидит женщина. От нее исходил слабый аромат духов. Но какое это имеет значение? Стреляет она не раздумывая, точно и быстро. Девушку привезли в старый район Москвы. Тихий переулок. Тот, что сидел за рулем, вышел. Женщина, сидевшая рядом с Машей, заклеила ей рот пластырем, завела руки назад и надела наручники, после чего вытолкнула из машины. Ее обыскали, забрали все, что нашли, в том числе и ключи от квартиры. В подъезд ее завел мужчина. Это было понятно по росту и силе, с которой он ее держал.

Квартира на втором этаже выглядела убого. Похоже, дом был выселен. На жилое помещение не похоже, мебели тут не было. В одной из комнат горел допотопный торшер без абажура. С крюка люстры свисала веревка с петлей. Под ней стоял табурет сомнительной прочности. Маша попыталась сопротивляться, но у нее ничего не получалось. Мужчина в маске все же водрузил пленницу на табурет и накинул ей петлю на шею. Когда табуретка скрипнула, девушка замерла. Здесь не попляшешь.

Мужчина сорвал пленку с ее рта.

— Если не договоримся, ты сдохнешь. Кричать бесполезно. Тебя никто не услышит, а выбить из-под тебя табуретку — одна секунда.

— Что вам от меня надо? Я ни в чем не виновата. В дела Макса не лезу.

— Стоп! Не бубни. Он давал тебе слушать пленку жены твоего отца?

— Я не стала ее слушать. Он залез к ним на дачу, чтобы деньги украсть. Но сейф оказался ему не по зубам. Он начал листать книги в поисках загашников и случайно нашел кассету. Вырез в страницах книги был сделан под нее. Вот он ее и хапнул.

— Все! Не тараторь, как угорелая. Где пленка?

— В сапог засунул. В мой. Черные осенние сапоги лежат на антресоли в коридоре.

Мужчина достал телефон и набрал номер.

— Я на месте. Антресоль в коридоре. Черные женские сапоги. В одном из них пленка.

Он убрал трубку в карман.

— Снимите удавку. Я же могу упасть.

— Можешь. Стой смирно и не раскачивайся. Тогда уцелеешь. Ты уговорила Максима убить жену отца?

У девушки навернулись слезы.

— Я даже ее не видела. Мне ничего от них не надо. Это Макс все придумал. Но он не мог ее убить.

— Крыша съехала.

— Отпустите меня. Я хочу жить. Мне ничего не надо.

— Подумай еще раз. Заявление из суда ты заберешь. Оригинал завещания вышлешь по почте «До востребования». Кому, я скажу позже, если ты доживешь. Тебе придется хорошенько подумать. Мы не оставляем живых, если нам делают пакости.

Он опять заклеил рот ревущей девчонке и вышел из квартиры. Тут Кирилл Майский снял маску с лица и стер у нее пот. Впервые он играл роль палача, и она ему очень не нравилась. Он хотел пойти в соседнюю забегаловку и там напиться, но боялся, что девчонка может упасть и тогда ее уже не спасти. Риту не интересовала жизнь падчерицы. Она дала ему конкретное указание, и он, как послушный солдат, выполнял все, что она от него требовала. Кирилл приоткрыл дверь и присел на ступеньках темного вонючего подъезда. Минут через двадцать позвонил адвокат Риты.

— Мы нашли пленку. Сейчас вызову Ратехина. Он «найдет» труп в машине и сумеет связать нужные концы в один узелок.

— Что мне делать с Машей?

Адвокат хихикнул.

— Отведи ее к себе и приласкай. Эта чумичка должна отдать нам завещание. Или она умрет. Ты же собирался с ней договориться по-хорошему. Вот и пыхти. Но помни. Эта змея ядовитая.

Адвокат положил трубку.

Кирилл встал, отряхнулся и вошел в квартиру. Девушка все еще стояла, стиснув зубы, а ноги у нее стали деревянными, похожими на костыли. Она держалась из последних сил. Невероятная концентрация силы воли. Сейчас Кирилл ей завидовал. Сам он никогда не попадал в экстремальные ситуации. Жизнь не хлестала его по щекам. Он подошел к ней на цыпочках, будто боялся разбудить спящего. Сначала снял с нее наручники, но она не пошевелила руками. Девчонка в шоке. Может сорваться. Кирилл пододвинул второй стул, встал на него и снял петлю с шеи. На горле отпечатался след от веревки, напоминающий ожог. Он спрыгнул и снял ее со стула. Она окаменела, как окоченевший труп, суставы не работали, ноги не сгибались.

— Ну все, дорогуша. Смерть ушла. Ты можешь вернуться в этот мир.

И тут она словно разлилась, как вода из разбитой банки, и распласталась на полу без сознания. Волосы закрыли ее лицо, и только сейчас он увидел широкую седую прядь. Кирилл выругался. Он начал называть себя последними словами. Его душили злость и отчаяние. Не все женщины похожи на Риту. Не все имеют каменное сердце и высушенную душу. Есть и живые, с чувством, зрением и элементарными слабостями.

Он поднял ее на руки и понес на улицу. Его машина была припрятана во дворе. Его партнер не собирался за ним заезжать. У каждого свои задачи.

В дом, где они снимали квартиру с Максимом, ее везти нельзя. Там сейчас орудуют менты. Адреса ее родителей он не знал. Да и сказать им нечего. Адвокат прав. Придется ее пригреть на своей груди.

Подполковник Ратехин выслушал медэксперта, перелистывая паспорт жертвы.

— Два выстрела в затылок из «ТТ». Скорее всего, он нагнулся, что-то доставая с заднего сиденья. Там лежат сумки с продуктами. Убийца зашел сзади. Он его не видел. Сопротивления не оказывал. А мог бы. За поясом заткнут пистолет. Такой же «ТТ». Китайский, того же разлива.

— Возможно, свои грохнули, — кивнул Ратехин.

— Ты что-то знаешь, Юра? — спросил медик.

— Нужны уточнения. Остапчук по кличке Дылда уже мелькал в делах. Запрошу его досье и проверю. Увози труп, Пантелей, не собирай здесь зевак.

— Как скажешь.

— Снег примят, — продолжил подошедший криминалист. — Тут узкий проезд, машины то и дело шастают. Следы искать бесполезно.

— Уверенное заявление, Коля. А если стрелок пришел пешком?

— Нет. Он бы его в подъезде поджидал, а не рисовался бы на улице. Ехали следом. Остапчук припарковался к обочине и вышел. Второй с ним поравнялся и выстрелил. Потом лишь подтолкнул труп вперед, захлопнул дверцу и уехал. Стопроцентный глухарь.

— Не торопись с выводами. За так просто людей не убивают. Даже отморозков. Что-то нашел?

— Пистолет ты видел, героин в пакетиках можно не считать. Жмурику обвинения не грозят. Перстенечек любопытный. Дорогой, и на пальце болтается. С чужой руки.

Эксперт протянул подполковнику массивный золотой перстень с черным камнем. Тот его осмотрел.

— Тут гравировка есть: «А.Е. Злотверу в день юбилея». Надо бы выяснить, кто это такой. Кольцо можно снять только с трупа. А что этот обалдуй тут делал? Прописан в другом районе.

— Соседей опросили. Парня не знают. Но в кармане есть ключи. Можно примериться к замкам. Тут всего-то пять этажей.

— Хорошая идея. С этого и начнем.

Она очнулась в чужом доме, в постели. Долго соображала, где она очутилась. Ей снились кошмары. На горле все еще чувствовалась щиплющая боль, словно ее кололи иголочками. Ощупав шею, Маша вздрогнула. Это не сон. Все происходило на самом деле. В памяти всплыли чьи-то слова о завещании.

Девушка быстро вскочила с постели и нашла свои вещи. Они аккуратно были развешаны на стуле. Маша оделась и вышла из комнаты, попав в другую. Мужчина спал на диване, свернувшись калачиком. За окнами темно. В комнате горел торшер, возле дивана стояла опустошенная бутылка из-под водки и стакан. Маша осторожно выбралась в коридор. На этом ее планы оборвались. Крепкая железная дверь оказалась запертой изнутри. Ключей нет. Но он же ее не убил! Даже не изнасиловал. Правда, как можно изнасиловать полутруп? Насилие предполагает сопротивление. Она всегда смеялась над ментами, дающими интервью: «Маньяк убил свою жертву, а потом изнасиловал ее». Какая чушь ей лезет в голову. Она не может сосредоточиться. Мысли мотаются в голове, как бильярдные шары.

Маша тихо прокралась в кухню и подошла к окну. Совсем рядом, чуть левее, находилась Шаболовская башня. Большой квадратный двор с кирпичными девятиэтажками. Она находилась на пятом или шестом этаже. Прямо под окнами бойлерная. Одноэтажная будка желтого цвета. Примет немало. Адрес нетрудно установить. Телефона в квартире нет. Скорее всего, он просто выключен. Вряд ли квартира арендована. Здесь живет хозяин, на времянку не похоже. Очень много книг и дорогих вещей. Перевалочное гнездо выглядит иначе. Это вчера ее привели вешать в заброшенный дом. Но почему этот тип оставил ее живой? Это был он. Она узнала его по ботинкам, стоящим у дивана. Маша увлекалась психологией. Она часто давала людям характеристики по одежде, а потом ей рассказывали о ее подопытном правду. В восьмидесяти процентах девушка не ошибалась в своих оценках. Но что в этом проку сейчас. Она выжила только потому, что им нужно завещание. Но какую оно имеет силу, если наследник мертв? Значит, если ее убьют, то подозрение падет на другого наследника. Но этот тип сказал, будто жену отца убил Максим. Сплошная неразбериха…