Пять миров, расположенных ниже горы Меру, предоставлены для всякой нечисти. Там обитают исконные враги богов; точнее сказать, это злые боги разных категорий и названий — преты, асуры, наги. Они, как правило, имеют животноподобный образ змей, драконов, разного рода чудовищ, но похоже на то, что в этих образах надо видеть людей-грешников. Весь обычный ассортимент мучений и наказаний фигурирует и в тайском аду, но здесь еще следует отметить и разновидность наказаний, в какой-то мере аналогичных знаменитому образу сизифова труда. Грешников постоянно преисполняют всевозможные вожделения, которые они не в состоянии выполнить. В частности, это относится к желаниям сексуального характера. Наказываемого таким способом человека преследует желание, объект которого находится на высоком дереве. Он прилагает отчаянные усилия к тому, чтобы достичь вершины дерева, но, когда ему это наконец удается, объект вожделения оказывается внизу у подножия дерева; все надо начинать сначала. То же и с грешниками, наказываемыми неизбывным голодом, жаждой и т. д.

«Обмирщение» буддизма в его тайском варианте и его сближение с добуддийскими религиями, бытовавшими в Юго-Восточной Азии и Таиланде, особенно сильно сказалось на его культе и его образном оснащении.

В заботу человека должно всегда входить стремление наладить нужные отношения с духами-демонами, с одной стороны, и добрыми демонами-охранителями, с другой стороны. И те и другие являются двойниками всех окружающих человека вещей, и ему постоянно приходится пребывать в их обществе, либо претерпевая неприятности от вредоносных демонов, либо пожиная плоды охранительной деятельности добрых. За последними надо всячески ухаживать, их надо ублажать, и прежде всего надо их обеспечивать жильем. На окраине селения строились специальные домики, которые предназначались для духов-покровителей данного селения. При монастырях, как считалось, тоже проживали один или несколько охранителей, и их изображение нередко выставлялось для постоянного обозрения рядом со статуей Будды. Жилище каждой семьи тоже охранялось сверхъестественным «караульным», для которого иногда строился специальный домик. Поле, сад, река, холм, роща имели своих охранников. Это был универсальный пандемонизм, органически сраставшийся с буддийской религией «утонченного» хинаянистского толка.

Сам Будда оказывался в ходе такого сращивания чем-то вроде обыкновенного демона, а его изображения, в особенности скульптурные, в истолковании верующих оказывались чем-то наподобие идола. Изображение Будды наделялось сверхъестественными свойствами и, по представлениям верующих, могло творить чудеса. В истории религии такие верования, правда, не являются уникальными. Чудотворные иконы в православии обладают, как известно, не менее удивительными свойствами.

Различные изображения Будды могут вступать между собой в определенные отношения. Так, например, считалось, что две статуи — «Изумрудный Будда» и «Пхра Банг» — находятся во взаимной вражде, и когда они оказываются в территориальной близости, то всячески вредят не только друг другу, но и людям, которые чтут другого Будду ¹². И здесь можно провести параллель с ветхозаветным повествованием о том, как Ковчег Завета, оказавшись в одном храме с филистимским идолом Дагоном, напал на него и покалечил. Статуи Будды подвержены таким же переживаниям, как и любые живые существа, — они плачут и радуются, залечивают свои раны, разговаривают между собой и людьми.

Тайская сангха имеет централизованную организацию и издавна обладает большими богатствами. Раскопки средневековых храмов иногда обнаруживают целые клады золотых статуэток и прочие драгоценности. Как и в других странах Азии, в Таиланде сангха владеет большими земельными угодьями. Одним из видов ее хозяйствования является ростовщичество, признаваемое вполне благочестивой формой деятельности.

В течение первого тысячелетия нашей эры на полуострове шли непрестанные передвижения и переселения ряда народностей и этнических групп (моно, пью, араканцы, мьямма и т. д.), основывались и распадались государства, на их месте возникали новые. Известно существование в IV–IX вв. государства пью Шрикшетра со столицей на месте теперешнего города Пьи. С первых веков нашей эры на юго-западе Бирмы существовало государство Аракан. На южном побережье Бирмы в течение столетий существовали населенные монами города-государства, известные под общим названием Раманадессы. В VIII–X вв. имело большую силу тайское государство Наньчжао. С IX в. в Бирму все в большем количестве стали переселяться из Северной Индии и из Китая племена, которые были известны под названием западных цянь, а потом — мьямма или мрамма, каковой этноним преобразовался в наименование бирманцев. В середине IX в. они образовали ставшее впоследствии сильным и влиятельным государство Паган с одноименной столицей, постепенно ассимилировавшее прежние, расположенные здесь государства. К середине XI в. относится особое усиление мощи этого государства, связанное с именем царя Анируды (1044–1077).

Вероятно, буддизм появился у араканцев раньше, чем у других народов Бирмы, но к концу первого тысячелетия у них получил преобладание ислам. Уже с первых столетий новой эры буддизм проникает в среду других народностей полуострова, преимущественно в форме тхеравады, чему способствовали оживленные сношения с Цейлоном.

В течение первого тысячелетия нашей эры буддизм не был официально признан государственной религией в бирманских государствах. По содержанию же верований, распространенных в этих государствах, по формам и инструментарию отправляемого культа, по характеру культовых зданий он был тесно связан и переплетен с индуизмом и с примитивным полидемонизмом. В некоторых случаях эти религиозные явления настолько теснили буддизм, что он практически исчезал, бывало даже, что государственная власть формально прокламировала его упразднение. Один такой случай связан с именем паганского царя Сорахана, который известен своей активной религиозной политикой. Он строил пагоды и ступы, но заполнял их больше статуями демона-змея Наги и деревьями, которые считались священными. Принадлежа по рождению к простонародью, он, по преданию, пришел к власти при помощи всевозможных колдовских церемоний. А в некоторый момент времени, около 1000 г., Сорахан даже официально решил отказаться от буддизма в пользу культа Наги. Это стоило ему престола — он был свергнут и убит.

Его преемники были буддистами, приверженцами тхеравады. Особенную роль в утверждении буддизма в государстве Паган сыграл царь Анируда (Анората). Он провел ряд завоевательных экспедиций на юг, в области, заселенные монами, твердо стоявшими на позициях тхеравадического буддизма. Он покорил эти области и присоединил к своему царству, сам же у них позаимствовал безусловную приверженность к буддизму и в 1057 г. провозгласил эту религию государственной для Пагана. Она пришла на смену ранее распространенному среди бирманцев полидемонизму с сильной примесью индуизма. Известную роль в этом сыграл таиландский монах Шин-Арахан, который одно время жил при Анируде и сумел «просветить» его истинным буддизмом. Правда, этому царю пришлось предпринять настоящую охоту за рукописями Типитаки, так как в его распоряжении были только джатаки (жизнеописания Будды в прежних воплощениях). Предание свидетельствует о том, что Анируда, отправившись на Цейлон, собственноручно переписал там Типитаку, отправился обратно, прихватив заодно по пути статую «изумрудного Будды». Ее он, однако, в перипетиях морского путешествия не сумел доставить к себе, и она попала в Таиланд, где пребывает до сих пор. По другому преданию, Анируда не переписывал Типитаку, а захватил сразу 30 ее экземпляров готовыми.

Царь Анируда вошел в историю религии, в частности буддизма, не только как повелитель, навязывающий своим подданным исповедуемое им вероучение, но и как проповедник и даже теолог этой религии. Отвлекаясь от вопроса о его возможной субъективной убежденности в истинности буддизма, обратим внимание на то, что распространение этой религии имело для него военно-политическое значение: как это нередко бывало в истории религий, завоевательные походы предпринимались Анирудой именно под предлогом просвещения народов светом истинной веры.