Как только мы связались с Арде, стало ясно, что это будет самый необычный сеанс из всех, что мы видели. С Йендредом творилось что-то странное.

Йендред стоял в одиночестве на скалистой почве Дал-Радама. Наклон тут был меньше, и мы поняли, что скоро вершина. Йендред размахивал всеми четырьмя руками, как будто отгонял каких-то невидимых насекомых, и мотал головой то вправо, то влево.

Прошло три или четыре часа, а Йендред вел себя все так же странно. Время от времени нам удавалось убедить. его сделать несколько шагов вверх по склону, но потом он заявлял, что впереди открылась пропасть, или что мы пытаемся его обмануть.

Постепенно его поведение изменилось, хотя и осталось таким же безумным.

Как и раньше, мы ничего не видели, но промолчали. Йендред двигал руками уже не так суматошно, казалось, он находился в экстазе. Чен попытался объяснить его странное поведение.

— Я думаю, это кислородное голодание… вернее, храбховое! Похоже, его мозгу не хватает кислорода.

Все сразу стало ясно. Йендред впервые поднялся, вернее, поднимался прямо сейчас на вершину плато. Воздух здесь был более разреженным и содержал меньше животворного газа. Наверное, Йендреду бы стоило, как раньше, размахивать руками, чтобы в жабры поступало больше воздуха.

Все тщетно. Йендред продолжал бредить, но, по крайней мере, он шел, и шел в правильном направлении. Мы не стали советовать ему лететь на шаре. По нашим расчетам на Дал-Радаме только что стемнело. Мы понятия не имели, далеко ли до обсерватории и сможет ли Йендред приготовить себе еду или расположиться на ночлег.

Мы могли лишь надеяться, что это огни обсерватории. Мы все кричали:

— Иди, Йендред, иди!

Он неуверенно брел вперед, подчиняясь нашим понуканиям, но потом вдруг останавливался и замирал, глядя вверх.

Неожиданно на экране появился второй ардиец.

Ардиец нес электрический фонарь. Это был астроном, сотрудник обсерватории, расположенной поблизости. Он взял Йендреда за руку, чтобы его успокоить, и по пути объяснил своему невменяемому спутнику, что у того известная болезнь, случающаяся со всеми путешественниками, которые слишком быстро взбираются на плато. Болезнь называлась «смертельный восторг». К счастью, Йендред не выбросил по пути свою сумку с припасами. А еще, как мне кажется, Йендреду повезло, что с ним были мы.

Обсерватория оказалась огромным и внушительным зданием. Астроном увел Йендреда вниз, в комнату для гостей, чтобы напоить его крепким травяным отваром, помогающим от смертельного восторга. Мы тем временем начали осматривать обсерваторию.

Здесь была платформа с двумя паровыми двигателями, которые могли поднимать ее и опускать, а на платформе стояли два огромных телескопа. Один из них, направленный в западную часть неба, сейчас не использовался. У второго сидел астроном и фотографировал какую-то далекую галактику на востоке.

Йендред начал потихоньку приходить в себя. Здесь же оказался и Тба Крид.

Однако Тба Криду помогли сразу же, как только грузовой шар приземлился. Поэтому у него не было приступов безумия, и он очень быстро восстановил силы. Разговаривая, он ритмично поднимал и опускал руки и посоветовал то же самое делать Йендреду. Со свойственным ему энтузиазмом Тба Крид начал рассказывать Йендреду о том, как устроена обсерватория.

Астрономы делают снимки всей окружности ночного неба с очень высоким разрешением. Так им удалось открыть сотни новых галактик, некоторые из которых расположены на огромных расстояниях от Арде. Как оказалось, все эти галактики удаляются от системы Шемса, и быстрее всех удаляются самые дальние. Йендреду это показалось очень странным, и он спросил Тба Крида, почему так происходит. Тба Крид ответил:

Тба Крид попытался объяснять Йендреду эту загадку, сравнивая вселенную с кругом. Если круг расширяется, все галактики в нем станут удаляться друг от друга. Более того, если выпустить в космос ракету, которая будет двигаться в одном и том же направлении, пролетая через галактики, то рано или поздно она вернется в то место, откуда вылетела. Йендред притворился, будто обдумывает эту мысль, но на самом деле обратился к нам за помощью:

Если пуницланские астрономы определили форму своей плоской вселенной в виде двухмерного круга, то мне хочется представить Планиверсум в виде поверхности огромной сферы, усеянной множеством галактик и галактических скоплений. Возможно, эти скопления вы глядят примерно так:

Другими словами, Планиверсум — это что-то вроде огромного воздушного шара с бесконечно тонкой оболочкой, в которой лежит вся физическая реальность ардийцев: галактики, звезды, планеты, дома, да и сами ардийцы.

Именно удаляющиеся друг от друга галактики и навели пуницланских астрономов на мысль о расширяющейся вселенной.

На что похожи эти галактики? По мнению пуницланских астрономов, каждая из них состоит из множества звезд, а каждая звезда представляет собой диск из двухмерного вещества, в котором идет очень сильная, но длительная реакция, и в результате во все стороны от края диска расходятся лучи света.

К сожалению, пуницланские астрономы не могут ответить на вопрос, бывают ли в Планиверсуме галактики в форме спирали. Галактики видны им, если можно так сказать, с торца, и поэтому определить, спиральная ли у них структура, невозможно. Но все же мы легко можем оценить размеры Планиверсума, если рассмотрим модель одной из таких галактик и представим себе, что одна из этих крохотных точек — звезда Шемс.

Йендред снова обратился к Тба Криду и спросил, заинтересовала ли астрономов идея контакта с другими разумными цивилизациями. Как оказалось, эта идея их не привлекла, а один из астрономов даже высмеял ее. Но зато Тба Крид придумал совершенно новый план по улучшению жизни ардийцев.