Немного погодя Райли тоже принялась разравнивать песок. Но не садовым орудием, а пальцами.

— Эй, посмотри, — сказала она, подняв осколок стекла.

Алиса забрала у нее осколок и положила в мешок с мусором.

— Хорошо, что ты его нашла.

Райли работала старательно, каждый раз с удовлетворением извлекая из песка потенциально опасный предмет.

Незадолго до обеденного перерыва появилась миссис Боксер, начальница Алисы. Она увидела, как Райли помогает разравнивать песок, и лицо ее приняло подозрительное выражение.

— Я не плачу двоим, — сказала она.

— Хорошо, — вежливо произнесла Райли.

— Мы знаем, — подхватила Алиса.

На следующей неделе погода резко изменилась. Алиса знала, что это, скорее всего, пустые обещания, или, во всяком случае, преждевременные. Но, тем не менее, на коже у нее, казалось, появились миллионы новых пор, и все они открылись навстречу теплу и солнечному свету. Солнечные лучи, падающие на лицо, едва не заставили ее расплакаться. Она была рада, что площадка пуста и что в тот день Райли не пришла.

Она легла навзничь на песок, чувствуя, как у нее словно расплавляются кости, а мышцы, бывшие в напряжении последние несколько месяцев, превращаются в воду. Непонятно было, сможет ли она возобновить работу граблями или даже добраться домой.

Через все эти миллионы открытых пор входил солнечный свет, а также разные ощущения. Входил и выходил. Она стала похожа на губку.

Воздух пах воздухом взморья. Солнце пахло солнцем. Туалет в нескольких десятках метрах отсюда пах туалетом. Она слышала чуть поодаль от себя рев машин и автобусов, нарушающий гармонию неба над головой и песка под ногами.

Она думала о Поле и о том, как, обнимая его в первый раз, ощутила песок на его спине. Она думала о Райли, об отслаивающемся линолеуме, сэндвичах с яйцом, умывальнике для ног, который работал, и о душе, который не работал. Она думала о своих потерях. Боль то усиливалась, то затихала. На нее нашла апатия.

Очень глупо получилось, когда на нее упала тень миссис Боксер. Начальница стала спрашивать, что делает Алиса. Алиса тотчас же села.

— Просто прилегла на минутку, — сказала она, вытирая глаза и нос тыльной стороной ладони.

Вернувшись домой, Алиса увидела Райли, которая читала на диване книгу.

— Что читаешь?

Райли повернула к Алисе обложку, на которой была изображена женщина с ярко-рыжими волосами, в платье с глубоким декольте. Ее обнимал длинноволосый головорез. Алиса рассмеялась. «Анна и пират», — прочитала она.

— Интересная?

— Довольно глупая, — сказала Райли. — Но занятная.

Алиса не могла припомнить другого случая, чтобы Райли по собственной инициативе читала книгу.

Алиса села в угол дивана. Она чувствовала, что на коже у нее остался солнечный свет.

— Сегодня было так красиво. Уже немного чувствуется лето.

Райли кивнула. У нее был усталый вид.

— Я ходила на прогулку, но раньше.

Алиса сидела скрестив ноги, а Райли положила ступни ей на колени и продолжала читать. Было хорошо. В квартире было в кои-то веки тихо — ни сирен «Скорой помощи», ни шумных грузовиков на Амстердам-авеню.

Немного погодя Райли отложила книгу и подвинулась, чтобы дать Алисе побольше места. Алиса растянулась на диване, головой в противоположную от Райли сторону, и, таким образом, пальцы ее ног оказались около подбородка Райли, а ступни Райли — на животе Алисы. Давно забытое, знакомое чувство.

— Можно, я тебе кое-что расскажу?

— Давай.

— Это про папу.

Алиса кивнула.

— Помнишь, когда он много лет назад изменял маме, ты спрашивала, не знаю ли я, кто эта женщина?

Алиса снова кивнула. Участилось биение ее сердца.

— Я знала.

— Правда?

— Да.

— Так кто это был?

— Это была Лия.

Слово прозвучало. Оно проникло в ее уши, а в сознание не до конца.

— Мать Пола?

— Да.

— У папы был роман с Лией? — Эти слова все еще не доходили до ее сознания. Она никак не могла этого уразуметь. — С матерью Пола?

— Да.

— Да не могла это быть она. Папа часто говорил, что она всех достает.

Райли медленно выпустила воздух.

— Поверь мне на слово, Ал.

— Откуда ты знаешь?

Райли в задумчивости опустила голову.

— Потому что я их видела.

Будь Райли здоровой, Алиса пихнула бы ее в бок.

— Ты видела их… вместе?

— Вместе, как могут быть мужчина с женщиной, — ответила Райли.

У нее был серьезный вид, но в качестве иллюстрации она показала обложку своей книги.

— О нет.

Имя Лия в конце концов дошло до ее сознания, но маячило там и никак не могло раствориться или усвоиться.

— Мы с Полом оба видели. — Райли натянула на подбородок воротник рубашки. — Мы тогда были в бухте, ловили рыбу сетью. Помнишь ту старую сеть с зеленой ручкой?

Алиса кивнула. Она прекрасно ее помнила.

— Помнишь, в ней была прореха? У Пола возникла идея, что можно залатать ее с помощью лака для ногтей. Он сказал, у его мамы есть лак для ногтей, так что мы бегом припустили к его дому и поднялись наверх, чтобы взять лак из ванной.

Алиса снова кивнула, на этот раз медленно.

— Вы, конечно, не постучали.

— Нет.

— О нет. — Какой-то своей частью Алиса хотела знать, насколько все было ужасно. Но по выражению лица Райли поняла, что спрашивать не надо. — Что сделал Пол?

Она не стала бы спрашивать, что делали отец или Лия.

— Он схватил меня за руку, и мы убежали. Помню, меня мутило, и кружилась голова. Мы стояли посередине Главной аллеи и не знали, что делать.

— Так что же вы сделали?

— Я пошла домой. Он пошел куда-то еще. Не знаю, куда он пошел, но домой-то идти он не мог, верно? Мы три дня не виделись и не разговаривали.

— Мне кажется, я помню те дни.

— А на четвертый день он, как обычно, пришел есть хлопья, и на этом все кончилось.

— В каком смысле все кончилось?

— Я хочу сказать, для нас. Мы никогда об этом больше не говорили.

— Никогда об этом не говорили?

— Нет. — Райли пожала плечами. — Ну, не напрямик. Просто не могли.

— Господи.

— Папа пытался со мной об этом говорить, но я отказалась.

Алиса кивнула.

— Он заставил меня в начале пятого класса пойти к школьному психологу.

— Я это помню.

— Я и с мамой об этом не хотела разговаривать. Можешь не верить — но я ни с кем об этом не говорила.

Алиса была ошеломлена, и ей стало немного противно. Она пожалела, что у нее миллион пор, а не одна или вообще нисколько. Она подумала, не спросить ли Райли, почему та заговорила об этом именно сегодня и не сыграло ли тут свою роль ее наполовину работающее сердце, но засомневалась, хочет ли узнать ответ.

Она робко взглянула на сестру.

— Тебе ничего больше не надо мне рассказать?

Подумав, Райли покачала головой.

— А ты ничем не хочешь со мной поделиться?

Алиса радовалась, когда к ней на детскую площадку приходила сестра, однако визиты становились слишком уж частыми. Увидев Райли под светом флуоресцентных ламп в «Дуэйн Рид», она тем более не обрадовалась.

— Какое тебе дело до моей работы? — спросила Алиса.

Она занималась тем, что растравляла себя, думая о Лии, об отце и обо всех связанных с этим вещах, делающих прошлое не таким уж приятным местом, где хотелось бы надолго задержаться.

— Я за тобой слежу, — уныло сказала Райли.

— Серьезно, что ты здесь делаешь?

— Я пошла за тобой следом. Нашла твою форменную одежду — знала, что она не папина и не мамина.

— Ты настоящая ищейка.

Райли осмотрелась по сторонам.

— Ал, ты меня огорчаешь.

Алиса нажала несколько кнопок на кассовом аппарате.

— Зачем ты здесь? — упорствовала Райли. — Чем ты занимаешься на этой работе?

— Ты говоришь как мама.

— Ты думаешь, что делаешь это ради меня?

Алиса покачала головой.

— Потому что, если ради меня, тебе следует остановиться.