— Лора, почему бы тебе не приобрести сковородку с безопасной ручкой?

— Ну, я не знаю, — сказала она, глядя на красную кожу ладони. — Я всегда пользовалась этой…

— А сколько лет этому тостеру?

— Не знаю, наверное, уже сто.

— Лора, можно я задам тебе один наболевший вопрос?

— Какой?

— Если твой тостер не работает, почему бы не купить новый?

— Как это не работает? — Она пожала плечами. — Просто мне надо было вспомнить о нем пораньше, вот и были бы сейчас у нас отличные тосты.

— Ладно, — кивнул он, хотя у нее почему-то было такое чувство, что он не понял ее. — Я пойду, пожалуй, оденусь.

— Замечательно. Но знаешь, ты мне нравишься и так. — Она встала на цыпочки и поцеловала его в нос. Может, Чейз бурчит, потому что встал не с той ноги? Ничего страшного.

Она разложила яичницу и пригодный для еды бекон по тарелкам, поставила маргаритки в вазу и вынесла все на веранду. Минуту спустя к ней присоединился Чейз. Они долго сидели и ели, громко обсуждая дурацкий тостер.

Мягкий бриз обдувал их, над цветами в саду порхали бабочки, на ветвях дуба, росшего неподалеку, переговаривались и спорили о чем-то птицы.

Лора закончила есть, отодвинула тарелку и, осторожно, чтобы не посадить занозу, вытянула ноги.

— Чудесное место! — блаженно произнес Чейз. — Какие у нас планы на сегодняшнее утро?

— Ну, лично я хочу весь день просидеть на этой скамейке и ничего не делать.

— Замечательно звучит, — прокомментировал он и поднялся, осторожно отодвигая скамейку. — Пойду возьму свой кейс.

— Кейс? — удивленно переспросила Лора, засмеявшись. Она думала, что чем они точно не будут здесь заниматься, так это бизнесом.

— Что тебя так рассмешило? — недоуменно спросил он. — Ты не хочешь, чтобы я поработал?

— Да нет… Просто я думала, что надо наслаждаться утром, а не писать бумажки и напрягать мозги.

— А-а… — Он сделал вид, будто бы созерцание утра было вторым пунктом в его плане на сегодняшний день. — Ну, это тоже неплохо. Ладно, я, пожалуй, тоже присяду и тоже посмотрю. — И он уселся на скамейку как послушный школьник за парту.

То, что им было произнесено, звучало совсем не весело, скорее мрачно. Мало того, в следующую секунду мистер Дункан оказался на полу, — скамейка перевернулась. Лора вскочила и помогла ему подняться.

— Прости, не успела тебя предупредить.

— Да ничего. — Он поднялся и отряхнулся. — Знаешь, я вообще-то не очень люблю сидеть и наблюдать за утром, Лора. И я бы действительно хотел добраться сейчас до калькулятора. Поэтому, если тебе, конечно, не трудно, не могла бы ты не обижаться на меня? Я повожусь с документами, а ты сиди и наблюдай за утром. Ладно? Кроме того, мне надо ненадолго отлучиться.

Она кивнула в ответ, и он ушел в комнату. И через минуту после этого Лора потеряла к прелестям сельского утра всякий интерес. Ею внезапно овладело какое-то беспокойство.

Молодая женщина поднялась и пошла в кухню, морща нос от неприятного запаха гари, повисшего там. С трудом ей удалось распахнуть окно, которое никак не хотело открываться.

Она включила воду в раковине, подставила под струю воды грязную сковороду и стала отскребать от нее пришкварившийся бекон. Отлично! Именно так она и планировала провести свои выходные с Чейзом.

В один момент ее утро ничегонеделания переросло в рабочий день. Казалось, что, куда бы она ни взглянула, везде нужно было что-то убрать, почистить, вымыть. Ее настроение из солнечного превратилось в мрачное и натянутое.

Звук подъехавшей машины оживил ее. Вернулся Чейз. Лора бросила свою сковородку в раковину и выбежала навстречу. На заднем сиденье у него лежал какой-то большой пакет.

— А что там? — нетерпеливо спросила она, указывая на пакет и подставляя губы для поцелуя.

— Не все сразу, — сказал он, не давая Лоре дотянуться до покупки. Он внес ее в дом, раскрыл и с гордостью сказал:

— Это — новый тостер с суперсовременным механизмом. Главное, эта штука выключается как раз в тот момент, когда это нужно.

— Чейз!

Он так ничего и не понял, не ощутил, в чем состоит вся прелесть фермы. Мистер городской житель никак не хотел вылезать из цивилизации, отказываться хоть на время от комфорта.

— А вот это — нормальная сковорода с безопасной ручкой. А еще, чуть попозже, сюда доставят самый современный кондиционер, потому что, не знаю как ты, а я лично не хочу больше спать как в джунглях.

— Не могу поверить, что ты купил все это, — проговорила она, не стремясь скрывать разочарования в голосе.

— Почему? — Он спросил это так, словно знал ответ, но хотел услышать его от нее.

— Потому, что этот дом…

— Музей?

— Что? — Она не верила своим ушам: как он мог говорить такое?

— Этот дом — музей. Это просто святилище запустения. Я открою тебе тайну: не стоит жить, как в пещере, это никому не нужно.

Она разочарованно взглянула на него. Странно, но почему-то ей раньше казалось, что у этого человека есть склонность к романтике, судя хотя бы по тому, как они проводили их первый вечер.

Но теперь Лора поняла, что главное для него — это комфорт и роскошь. И не важно, сколько денег надо потратить ради этого.

— Как ты можешь говорить такое, зная, как дорого мне это место?

— Потому, что вижу, насколько прав. Посмотри сама, ведь ты ценишь какие-то дряхлые вещи, которым место на помойке, только потому, что легкость и комфорт означают для тебя ту новую жизнь, с которой ты столкнулась, когда покинула эти места. Ты живешь воспоминаниями, хватаешься за них как за соломинку, но она легко переломится, и где ты будешь тогда? Так далеко не уедешь, пора завязывать с прошлым. Надо думать о будущем.

Она отстранилась от него. Как мог он все это время лгать ей, говоря, что у них все чудесно, когда на самом деле так ужасно думал о ней.

— Ты вообразил себе, что я боюсь жить?

— Да. — Он подошел к Лоре и положил руки ей на плечи. — Я вижу это в твоих глазах, страх и грусть отражаются там.

— Но ты не понимаешь. Эта грусть там именно потому, что я была буквально вырвана из этой вот, — она развела руками, указывая на пространство дома, — жизни и брошена в новую, как в омут. Я не боюсь, а просто не вливаюсь в эту новую жизнь, Чейз. Мне было так здорово жить здесь. Сейчас я не вполне счастлива.

— Нет, ты даже не понимаешь, что сама себе не даешь быть счастливой.

Лора издала возглас недовольства. Что же это такое? Прямое оскорбление? Или как еще это расценивать?

— Хоть ты не доставай меня! Ты говоришь прямо как мои подруги.

— Разве ты не говорила, что твои подруги лучше разбираются в жизни, чем ты сама? Знаешь что? Они правы! — Он развел руками. — Понимаешь, ты устремлена на то, чтобы не быть счастливой. Ты закрываешься, не идешь к чему-то новому, даже не понимая, что настоящее счастье — это когда у тебя есть возможность развиваться и выбирать. Ты проводишь время, кусая локти и вспоминая, как хорошо было, когда ты жила на ферме. Но жизнь ведь не остановилась, Лора, очнись, прекрати идеализировать прошлое!

Мисс Селинджер почувствовала, что от негодования ее кожа покрылась мурашками.

— Я и не говорю, что жизнь остановилась.

— Нет, конечно, но кончилась та жизнь, которой ты жила здесь.

Она смотрела на него, стараясь превозмочь себя и не разреветься от обиды, которую он меткими ударами вот уже битый час наносил ей. И в то же время Лора не хотела, чтобы он увидел, насколько огорчил ее.

— Знаешь, почему тебе не нравится здесь? Потому, что на этих досках, посуде и мебели не стоит клеймо какого-нибудь известного расфуфыренного дизайнера! — крикнула она.

— Лора, мне здесь нравится, — терпеливо продолжал он убеждать ее, желая, чтобы его возлюбленная все-таки поняла, о чем ей говорят. Но ему никак не удавалось достучаться до нее. — Я просто хочу, чтобы существование здесь было похоже на жизнь, а не на прозябание.

— Да? И что же следующее ты запланировал прикупить? Может, позовешь рабочих и выроешь бассейн? Или установишь джакузи? А может, хочешь сауну и гимнастический зал? — Слова вырывались из ее рта прежде, чем она даже успевала обдумать их как следует. — Нет, даже лучше, развести тут чертовых альбатросов, отгрохать что-нибудь глобальное, какой-нибудь трехэтажный особняк, с десятью спальнями, телевизором в каждой комнате, баром и…