Проделка Рейны разожгла ярость Клэя еще сильнее.

Желая поставить на место молодого нахала раз и навсегда, Клэй собственническим жестом положил руку на спинку стула Рейны.

– У этой леди есть муж, Уэбстер, – произнес он спокойным, но угрожающим тоном.

Майкл покраснел, поняв, как сильно поторопился.

– Простите, Корделл... я... м-м-м...

– Ничего страшного, Майкл. Я уверена, Клэй поймет, что вы всего лишь проявили вежливость, – вступилась за него Рейна, глядя на Корделла с вызовом.

Злость бурлила в его глазах и каждой клеточке тела. Знай Рейна Клэя получше, поняла бы, в какую опасную сторону она клонит. Клэй Корделл относился к тем мужчинам, которых можно доводить только до известных границ. Но Рейна и не подозревала, что как раз достигла точки, из которой уже невозможно вернуться обратно.

Пребывая в ярости, Клэй наклонился поближе.

– Со стороны Уэбстера было очень мило проявить такую заботу, дорогая. Но если ты находишь поездку скучной, я могу заменить твои прогулки по палубе и праздную болтовню более интересным времяпрепровождением, – проговорил он шепотом, явно выходя из себя.

Он поднял локон с ее плеча и помял его пальцами чувственным жестом, явно давая понять, что относится к Рейне как к частной собственности.

Хотя внешне Клэй и казался обожающим и преданным мужем, Рейна почувствовала в его тоне ледяные нотки и заметила в его глазах жесткость. Пусть злится! Ей все равно. Ее не запугать. Он заслужил все это и гораздо, гораздо больше.

– О, я ни в коей мере не скучаю, Клэй, дорогой, – ответила Рейна. – Тебе же известно, как мне не терпится оказаться дома с отцом, а время иногда проходит так медленно. Ты ведь знаешь, какой печальной я была, когда болела и не могла даже выйти из каюты...

– О да, я прекрасно знаю, какой ты была печальной и как тебе не терпится оказаться дома с отцом, – процедил Клэй сквозь сжатые зубы.

– Вы давно не были дома, миссис Корделл? – поинтересовался Гибсон.

– Слишком давно, капитан, – ответил за Рейну Клэй. – Ее отец чрезвычайно по ней соскучился и очень хочет, чтобы она вернулась.

– Ничто не сравнится с любящей семьей, ожидающей вашего возвращения домой, – согласился капитан.

Рейне хотелось крикнуть доброму капитану, что она не хочет возвращаться, что любящего дома, в котором она выросла, видимо, больше нет!

Хотелось закричать, что ранчо Альвареса, должно быть, имеет для него большее значение, чем дочь, поскольку он даже и не потрудился отправиться за ней, а послал Клэя.

Но она промолчала.

– У ваших родителей большая семья, миссис Корделл? – поинтересовался Майкл, оправившись от грубого замечания Клэя.

– Нет, у моего отца довольно-таки маленькая семья, – ответила она, не желая вдаваться в подробности и говорить об отце. – А у вас, Майкл?

Приободренный Майкл разразился длинной речью о своей огромной семье.

Рейна все больше поворачивала стул, чтобы сесть к Уэбстеру лицом. Тепло улыбаясь, она ясно давала понять, что полностью сосредотачивается на нем, поощряя его к рассказу о себе.

– Вы из большой семьи. Должно быть, хорошо иметь так много братьев и сестер.

Клэй с раздражением задумался, какое ей дело до того, какая у этого мальчишки семья. Уэбстер не интересовал его вообще, будь у того даже тридцать сестер и четыреста братьев!

– Я знаю, мы мало говорили о семье, дорогая, но, может быть, у нас скоро будет собственный ребенок. Я очень люблю детей и не возражал бы против нескольких, если ты так уж настроена, – заметил он, желая отвлечь Рейну от болтливого молодого человека.

Рейну застало врасплох его замечание. Она восприняла его как фальшь, обратив на него пламенный взор.

– Я хочу когда-нибудь завести детей, но не думаю, что готова к этому сейчас.

– Мы не должны заставлять твоего отца ждать слишком долго. Ты же знаешь, с тех пор, как твоя сестра ушла в монастырь, мы его единственная надежда на внуков.

Ее глаза потемнели от насмешки.

– Это совершеннейшая правда, дорогой, – подчеркнула она его ласковое обращение. – У Марии Регины явно не будет детей.

Она специально повернулась обратно к Майклу.

– Расскажите еще о вашей семье, Майкл. Они расстроились, когда вы уезжали?

Он пожал плечами:

– Я по ним очень скучаю. Но нам нужны деньги. Раньше у меня никогда не было возможности разбогатеть, так что это моя единственная надежда заработать. Я начну помогать им деньгами, как только что-то заработаю.

– Очень благородно с вашей стороны.

На Рейну по-настоящему произвели впечатление его искренность и решимость творить добро. Она не знала, повезет Майклу или нет, но надеялась, что он найдет способ добиться своего, когда доберется до Калифорнии.

Клэй едва сдерживал раздражение. Он видел, что мальчишка явно раздувался от гордости после похвалы Рейны. Клэю не нравилось, что она делала из Уэбстера рыцаря в сверкающих доспехах. Казалось, Уэбстер прислушивался к каждому ее слову, не отрывая от нее горящих глаз. Рейна была польщена, явно наслаждаясь каждой минутой общения с ним. Недовольство Клэя очень скоро могло перерасти в настоящую ярость. Она выставляла его перед людьми дураком. Как только представится возможность, он вытащит ее отсюда и кое-что разъяснит.

– Я всегда завидовала вам, мужчинам, – искренне проговорила Рейна.

– Почему? – поинтересовался Майкл.

– Ну,, например, вы хотели поехать в Калифорнию попытать счастья, вот и едете. Вы вольны делать то, что хотите. А теперь возьмем для примера нас с мужем. Наша жизнь на самом деле довольно-таки скучная и очень ограниченная. Меня теперь мало что волнует, – заявила Рейна со скрытым удовольствием.

Клэй напрягся от подразумеваемого обвинения.

– Я не знал, что ты хотела особого волнения, дорогая.

Рейна взглянула на него и увидела в глубине его глаз молчаливую угрозу.

– Каждая женщина хочет в жизни волнения. А еще она жаждет возможности принимать решения самой, – многозначительно проговорила она, смотря ему в глаза.

– Ничего не понимаю, – вставил совершенно сбитый с толку Майкл. – Я думал, женщины хотят, чтобы их защищали и о них заботились.

Рейна чуть не застонала, вспомнив, как отец тоже говорил, что хочет позаботиться о ней и защитить ее. Он лгал. Она была беспомощной перед его властью над ней.

– Да, до известной степени, но они хотят иметь выбор, когда речь идет об их судьбе. Наше мнение никого не интересует. Иногда в делах, напрямую связанных с нашей жизнью, с нами даже не советуются. Понимаете, мы не вольны принимать решения так, как вы, мужчины. Поначалу нами руководят отцы, абсолютно не дающие нам права голоса в делах, непосредственно связанных с нами и нашим благоденствием. Потом, когда мы выходим замуж, мы вынуждены повиноваться воле мужей, не важно, в чем она состоит.

Клэй со злостью отреагировал на ее слова, опасно сощурившись. Он взял Рейну за руку, привлекая тем самым ее внимание снова к себе. На его симпатичном лице застыла натянутая холодная улыбка.

– Но, дорогая, ты производишь на всех неверное впечатление, – запротестовал Клэй мягким тоном, что противоречило его настроению. – У нас все не так. Сила никогда не была частью наших отношений.

«Пока что», – мысленно добавил он. Потом он шутя продолжил:

– Но теперь, когда я знаю твои чувства, обещаю, что с этого момента мы будем обсуждать все, что ты захочешь. Даже то, каким из моих пожеланий ты не хочешь подчиняться. – Он с пониманием взглянул на нее. – Хотя раньше я не замечал, чтобы ты проявляла в таких вопросах нерешительность...

Рейна почувствовала, как жар колет ей щеки. Она испытывала унижение. Как смеет Клэй говорить ей такое?! Однако вместе с яростью пришло и понимание, почему он так себя ведет. Он поймал ее в ловушку и прекрасно осознает это. Ей страстно хотелось избавиться от него, но это было невозможно.

Настанет день, Клэй Корделл! Настанет!

Увидев, как расстроилась Рейна, Майкл испытал замешательство. Хотелось каким-нибудь образом вступиться за ее честь, но он знал, что не имеет на это права. Интересно, почему она вышла замуж за этого человека?