Из-за его ласкового тона слова эти прозвучали как не совсем приличное предложение. Сердце Кэсси забилось чаще. Она опять ощутила знакомое тепло внутри.

– Мы говорили больше чем достаточно для одного дня. Я устала.

– Надеюсь, вы сможете задержаться на пару минут, – уговаривал он, – сейчас только девять часов. Вам не следует оставлять гостя в одиночестве так рано.

– Вряд ли можно считать вас обычным гостем.

– Да, я ваш муж. И если вы надеетесь когда-нибудь избавиться от моего присутствия, вам следует постараться не раздражать меня.

Что это было – угроза или насмешка? Кэсси решила, что он ее просто дразнит. Искорки в глазах Сэмюела приводили ее в замешательство. Они затуманивали ее мысли и подавляли сопротивление.

Неожиданно оказалось, что она сидит рядом с ним на диванчике в уютной гостиной, где горящий огонь в камине и мерцание свечей создавали романтическую атмосферу. Похоже, все было задумано специально.

Подозрительно глядя на мужа, Кэсси выпрямилась и сложила руки на коленях.

– Обычно по вечерам в этой комнате не зажигают камин. Это значит, что вы дали распоряжение еще до обеда.

Бесстыдно ухмыльнувшись, Сэмюел сказал:

– Признаюсь, я надеялся, что мы сможем побеседовать тут.

Чего еще он хотел от нее? Заметив, что он закрыл дверь, Кэсси еще больше разволновалась. Она была наедине с невоспитанным любителем приключений, на котором была только маска джентльмена. С каждым вздохом она вдыхала пряный аромат его одеколона, с каждой секундой все сильнее ощущала его притягательность. Если он пытался произвести на нее впечатление...

Кэсси чувствовала одновременно и ужас и желание. Решив, что самым разумным будет самой определить тему разговора, она сказала:

– Это самая любимая комната младшей леди Стокфорд. Когда они с лордом Стокфордом бывают в городе, то обычно проводят тут вечера.

Тень пробежала по лицу Сэмюела, когда он осматривал обстановку комнаты, мебель, обитую зеленым с желтым материалом. Но возможно, это были только блики от свечей. Не проронив ни слова об обитателях дома, он сказал:

– Вам тоже тут нравится. Я видел стопку ваших книг на столе у окна.

– Откуда вы знаете, что они не принадлежат вашему брату?

– Это дамские романы, – возразил он. – Я просмотрел их раньше.

– Возможно, жена Майкла, Вивьен, оставила их здесь. Она очень любит читать, в семье даже шутят, что кончик ее носа скоро почернеет, так как она слишком часто водит им по книгам.

С сардонической улыбкой Сэмюел приподнял бровь:

– В книге есть карточка с вашим именем. Но вы разжигаете мое любопытство. Мне безумно интересно, почему вы не хотите, чтобы я узнал, что эти книги действительно ваши.

– Вы меня не так поняли, – стараясь не выказывать волнения, проговорила Кэсси. – Просто я предпочла бы говорить о вашей семье.

– Тема значительно менее интересная. Давайте лучше поговорим о вас, Кэсси. Мне особенно приятно было узнать, что вам нравятся истории об отчаянных храбрецах. Это говорит о том, что мы оба любители приключений.

Он наклонился к ней ближе, или это была только игра ее воображения? И как он успел узнать о ней так много? Стараясь отвлечь Сэмюела от разговора о романтических книгах, Кэсси уверенно заметила:

– Мы совершенно непохожи. Особенно в отношениях с вашей семьей. Я горячо их люблю, а вы всю свою жизнь их ненавидите.

Сэмюел немного прикрыл глаза, чтобы не выдать своих истинных мыслей.

– У нас с ними нет ничего общего. Забудьте о них. Но она не могла забыть. После ее грустной свадьбы вдовствующая леди Стокфорд взяла Кэсси под свое крыло, забрав из Чилтерн-Палас в Ланкашире, где Кэсси пыталась найти убежище. Сначала Кэсси боялась старой дамы. Но скоро поняла, что эта резкая женщина была доброй и бесконечно преданной семье. Она научила Кэсси, как надо вести себя в обществе, как приобрести уверенность и преодолеть свою стеснительность.

И еще Кэсси многое узнала о мистере Фирте. Несчастные обстоятельства его рождения. Его отрицательное отношение к Кеньонам. Причину, которая заставила его выбиться из бедности – стремление взять реванш, желание стать вровень с ними. Кэсси бы, пожалуй, даже сочувствовала ему, если бы он не обвинял всю семью в том, что его не признал отец. И ей было очень горько знать, что он женился на ней только из-за ее безупречного происхождения.

Столько вопросов оставалось без ответа. Вопросов, которые мучили Кэсси, хотя она и старалась выглядеть равнодушной. Поскольку Сэмюел молчал, она решила задать ему один из серьезных вопросов.

– Как вы можете обвинять всю семью, если старая леди узнала о вашем существовании, лишь когда вам исполнилось уже тридцать лет? Почему вы избегаете их теперь? Если бы вы отбросили свою ненависть, вы бы узнали, какими щедрыми и любящими они могут быть.

В отблеске огня камина лицо Сэмюела казалось бронзовой маской.

– Позвольте мне поставить на этом точку, – едва сдерживая раздражение, сказал мистер Фирт. – Я не буду говорить ни о Стокфорде, ни о вдовствующей леди, ни о ком-либо другом из Кеньонов.

– Но почему? – Кэсси старалась понять его так же, как героев романов, она хотела проникнуть сквозь его холодную сдержанность, надеясь докопаться до человечности. Ради старой леди, не ради себя. – У вас трое женатых братьев, у них двенадцать детей, ваших племянников и племянниц. Они прекрасные, любящие люди. Вы отвергаете их потому, что обстоятельства вашего рождения поставили их выше вас? Уверяю вас, что это ровным счетом ничего не значит для них.

Губы Сэмюела сжались в тонкую линию.

– Хватит. Они не существуют для меня, и я не хочу больше ничего слышать о них.

Кэсси не могла бы объяснить, почему его черствость так огорчала ее. Может быть, это было сожаление о том, что она помирилась со своим отцом только тогда, когда он уже лежал на смертном одре. Она сдержала свое инстинктивное желание положить руку Сэмюелу на плечо.

– Но ведь это ваши единственные родственники. Вы совершаете ужасную ошибку, отвергая их. На свете нет ничего более важного, чем семья.

Его помрачневший взгляд остановился на ее губах.

– По-моему, мы говорим о договоре, гарантирующем наше раздельное проживание. Если вы хотите, чтобы я его подписал, вам придется играть по моим правилам. Мы поняли друг друга?

Кэсси вдруг особенно остро почувствовала его близость. Рука его лежала на спинке диванчика как раз за ее спиной. В какой-то момент Сэмюел повернулся к ней, и она ощутила, как его колено слегка прижалось к ее бедру.

Все ее возмущение его семейными отношениями исчезло, сменившись запретным чувством влечения. Пристальный взгляд Сэмюела словно пригвоздил ее к сиденью, и Кэсси была уже не в состоянии ни думать, ни шевелиться. Каким-то чужим голосом она произнесла:

– Наша договоренность не игра, а деловое соглашение, мистер Фирт. И я прошу вас соблюдать дистанцию.

– Мне кажется, вам следует привыкнуть называть меня по имени. В обществе должны быть убеждены в нашей преданности друг другу.

Кэсси попыталась отодвинуться, но она была зажата в узком пространстве между мужем и подлокотником дивана. От прикосновения его пальцев к ее плечу дрожь охватывала все тело.

– Мы расстанемся через два месяца, мистер Фирт. И если вы позволите себе больше, чем предполагает договор, вы окажетесь просто хамом.

– Хорошо сказано, – одобрил он, – но вы обращаетесь ко мне слишком формально. Я хочу слышать, как вы произносите мое имя – Сэмюел.

Кэсси понимала, что, отказывая ему, она проявляет неразумное упрямство, но не могла заставить себя заговорить. Соглашаясь на его просьбу, она допускала близость, которая обычно бывает между старыми друзьями, родственниками или любовниками.

В его прямом взгляде была уверенность, которая казалась ей опасно привлекательной.

– Кэсси, – сердито заговорил Сэмюел, и голос его при этом звучал тихо и хрипло, – неужели так трудно забыть свою гордость? Наверное, пришло время применить более решительные меры.