Говорила она вслух, поскольку понимала, что эти слова предназначаются больше для ее собственного успокоения, чем для Флинкса. Но по его позе она видела, что он прислушивается и ее умиротворяющий тон будет принят в расчет.

Очнулись еще несколько гончих: Мило, Таш и Фру. Таш лежал у стула Рози каждый вечер с тех пор, как она прибыла в Вудволд, а когда сквозняки выдавались особенно неприятными, то и поверх ее стоп. Фру был романтиком и обожал Рози за то, что та оказалась принцессой, чем немного напоминал ей Айкора.

И Дротик. Она не знала, что Дротик явился на бал, и даже не подозревала, что такое вообще возможно: он больше не уходил далеко от своего трактира. Он вынырнул из темноты в дальнем конце зала, его жесткий короткий мех, темный во времена детства Рози, уже стал белым почти как меррел. Каждую лапу он переставлял с крайней осмотрительностью. Двигался он ровнее всех прочих, как будто привык следить за ненадежным телом, а последствия отравленного сна были ничуть не хуже, чем обычные немощи старческого возраста. Он подошел прямо к Рози, без малейшего колебания встал (хоть и слегка неуклюже) на задние лапы и положил передние ей на плечи. Так он неизменно приветствовал ее с тех пор, как ей сравнялось десять и она стала достаточно сильной, чтобы выдерживать его вес. Больше ни с одним человеком он так не поступал. Но больше ни один человек не делал первые шаги, цепляясь за его хвост.

Когда он снова опустился на пол, Рози заметила за его плечом еще одну приближающуюся тень, очень маленькую, вполовину меньше Флинкса. Дрозд.

Дрозд двигался медленно, но не спотыкался. Он подошел к Рози и положил голову ей на ботинок. Он весил так мало, что она и не почувствовала бы его там, если бы он сперва не встретился с ней взглядом. Но Дрозд бóльшую часть жизни провел в качестве ручной собачки и многое успел узнать о том, как сообщить о своем присутствии людям, причем даже тем из них, кто, в отличие от Рози, не мог с ним разговаривать.

Она, Нарл и их потрепанная, шатающаяся, дрожащая компания замерли посреди разоренного зала, пытаясь придумать, что им делать дальше. Собаки, не подавая виду, что как-то согласуют свои действия, вились вокруг, пока все не развернулись более или менее в одном направлении. Что-то легонько стукнулось в лодыжку Рози, робко потеребило верхний край ее ботинка, она наклонилась (осторожно, учитывая Эскву), чтобы взять на руки Дрозда, – и обнаружила пару мышей, глядящих на нее умоляюще.

«Нас тоже, – попросили они. – Насс тоооже».

Их беззвучные голоса показались ей знакомыми.

«Вы из Туманной Глуши, – сообразила Рози. – Как вы сюда попали? Где ваши братья и сестры, родные и двоюродные?»

«Они по-прежнему в Туманной Глуши, – ответили мыши. – Мы приехали в твоем… ящике».

(Тут последовал яркий вид изнутри, с мышиной точки зрения, на ящик, полный не слишком хорошо уложенных пожитков и довольно быстро движущийся.)

«Когда ты перебралась сюда».

«Зачем?»

«Чтобы быть рядом с тобой, принцесса, – объяснили они, удивленные, что им пришлось дать столь очевидный ответ. – Мы все хотели приехать. Но подумали, что тебе… не пойдет на пользу, если вдруг… нас окажется гораздо больше в этом другом месте. Поэтому мы… выбрали».

Дрозд завилял хвостом.

– Ну ладно, – уступила Рози, – раз уж это твои друзья. Интересно, знает ли леди Прен?

Она устроила Дрозда в самом большом из своих карманов, подставила ладонь мышам и, когда они, щекочась, взобрались туда, ссыпала их поверх песика.

Флинкс уже двинулся в путь, к лестнице в дальнем конце зала, решительно, пусть и слегка нетвердо, пробираясь между спящими.

– Туда? – спросила Рози.

– Не вижу, почему бы нет, – отозвался Нарл.

Флинкс повел всю компанию по коридорам, прочь от парадных гостиных, вниз по широким истертым ступеням, в кухни, где огонь спал вместе с поварами, лакеями, служанками и мальчишкой, приставленным вращать вертел. И кошкой. Флинкс посмотрел на спящую кухонную кошку с презрением. Рози задержалась, чтобы подвинуть мальчика, который непременно поджарится, если огонь проснется раньше его, а Нарл спас повариху, собиравшуюся медленно утонуть в миске с тестом.

– Не думаю, что мы осмелимся прикоснуться к еде, – уточнила Рози.

Нарл покачал головой, и они продолжили путь.

Флинкс шагал уже увереннее, указывая им дорогу, а Дротик шел рядом с ним. Но, начав спускаться по очередному лестничному пролету, они погрузились в темноту настолько густую, что Эсква поблек до призрачного полумесяца и больше не отбрасывал света. На стенах наверняка крепились факелы, но у них не было огня, чтобы их зажечь.

– О, но… – начала было Рози.

Нарл, державшийся на шаг позади нее, взял ее за руку.

– Я могу провести тебя сквозь тьму, – успокоил он. – По крайней мере, сквозь эту.

Она обхватила пальцами его широкую ладонь и двинулась следом. Все животные держались вместе, достаточно близко друг к другу, чтобы касаться соседей и никого не потерять. Перед тем как темнота окончательно сделалась непроглядной, Хрок приотстал от Дротика и втиснул голову под другую ее руку. Они добрались до основания лестницы и продолжили путь. Под ногами ощущалась грубая каменная кладка, и Рози высоко поднимала ноги, словно упряжная лошадь. Нос ее, уши и кожа по движению воздуха угадывали проемы других проходов. Она задумалась, по-прежнему ли Флинкс с Дротиком возглавляют их отряд и следует ли Нарл за ними.

Как ни странно, она ощущала себя в полной безопасности, пока ее ноги медленно, осторожно, вслепую шагали во тьму незнакомого туннеля. С легкой тоской она думала обо всех остальных подземных проходах, о которых хотела бы узнать побольше. Здесь были корни Вудволда, здесь он был основан. Возможно, ей удалось бы услышать… некую сокровенную, тайную речь и та рассказала бы ей что-то необходимое, научила бы ее какой-нибудь старой, но действенной уловке, которую можно было бы использовать против Перниции, уловке настолько древней, что сама Перниция успела о ней забыть, уловке, которую мог оставить им в помощь предок Нарла одиннадцать веков назад.

К этому времени смоляная чернота сделалась достаточно густой и осязаемой, чтобы считать ее пятой стихией, несправедливо исключенной из обычного перечня: не воздух или вода, не земля или огонь, но тьма. Рози остановилась и прислушалась, ее спутники остановились тоже, и обострившимися из-за слепоты прочими чувствами она ощутила, как они поворачивают голову в поисках того, что ее обеспокоило.

Но вокруг царила тишина. Вудволд тоже спал. Тут, внизу, Рози не сомневалась, что могла бы услышать то, от чего наверху до нее доносились только отзвуки в стенах. Перниция даже Вудволд погрузила в сон. Но Нарл не заснул и разбудил ее. И Хрок тоже бодрствовал, и Мило с Ташем и Фру, и Флинкс с Дротиком, и Подсолнух с Дроздом и парой мышей из Туманной Глуши. А что насчет живой изгороди из шиповника?

Она простояла еще с минуту, прислушиваясь, выжидая. Остальные хранили терпение, поскольку она была их принцессой.

Собаки, разумеется, уловили это первыми. Она почувствовала, как настораживаются уши, головы и шерсть на загривках поднимаются, а макушка Хрока загудела от беззвучного рычания. Затем и они с Нарлом тоже расслышали тихий топоток маленьких лапок в тишине коридора.

Лисица. Даже человеческие носы смогли опознать этот запах.

«Я пришел сюда, чтобы быть рядом с принцессой, – сообщил зверек, остановившись в некотором отдалении от них. – Вы позволите мне пройти?»

Собаки не шелохнулись, когда лис приблизился, не расступились, но и не преградили ему путь. Мягкие передние лапки коснулись колена Рози, а холодный нос – запястья.

«Зель, – узнала она. – Ты еще прыгнул на руки Пеони той ночью. Айкор посмотрел на тебя и… Но откуда ты пришел?»

«Не знаю, – ответил он. – Я только что проснулся. Было темно. А потом я услышал вас. Можно мне пойти с вами?»

«Да, – разрешила Рози, – но ты знаешь, куда мы идем?»

«К Перниции, – разом вздохнули все беззвучные собачьи голоса вокруг них. – К Перниции».