Марк Аврелий
Чуждые культы, получившие в Риме большое значение, все произошли с Востока. Такими были: египетские культы, иудейство, а позднее христианство, персидское служение Митре и разные сирийские культы. Теокразия, начавшаяся при первых императорах, а отчасти еще в последнее время республики, достигла своего высшего пункта в III столетии, именно тогда, когда особенно Митра и сирийские боги приобрели свое полное значение. Поэтому хотя они появились еще ранее и Митра встречается в первый раз на памятнике времен Тиберия, но мы скажем о них в связи с религией позднейшего периода. Изложение истории иудейства в это время, так же как и история возникновения и распространения христианства, лежит вне нашей задачи, так что мы лишь при случае будем указывать на пункты их соприкосновения. Следовательно, у нас остаются только египетские культы, вошедшие в Рим еще ранее и бывшие в почете и позже, но которые больше всего распространены были в римском мире в первые два столетия н.э.
Литература и памятники указывают нам на значение египетских культов; почти все авторы этого века упоминают о них очень часто. Ювенал описывает многие черты египетского суеверия. Из пестрой толпы богов, над которой смеется Лукиан, особенно смешными кажутся ему египетские боги со звериными головами. Очень полно и подробно миф Изиды и Озириса обработан у Плутарха, обряды его описаны у Апулея, Metamorph. XL Лафей (Lafaye) подробно описал памятники, как Isium в Помпее, так и великолепные храмы Изиды и Сераписа в Риме. Эти культы не ограничивались портовыми городами Средиземного моря, но надписи свидетельствуют об их широком распространении во всех провинциях государства: в Испании и Галлии, Германии и Норике, Греции и Малой Азии.
Древняя Олимпия. С картины Гертнера
Даже и такие люди II века, которые были недоступны азиатским суевериям, – Плутарх и император Адриан и те вполне признавали служение Изиде. Позже многие императоры были даже ревностными ее поклонниками, как мы это знаем о Коммоде, Каракалле и др. Боги египетского происхождения, которые в культе этого времени занимали столь выдающееся положение, – Изида, Серапис, Гарпократ (Горус), Анубис, особенно два первых. Некоторые из их атрибутов и мифов были заимствованы от древних египтян, но характер их совершенно изменился. Серапис формально заступил место Озириса. Обоих – и его, и Изиду пантеистически признавали за всеобщих богов, Сераписа – в качестве солнца, или бога богов, Изиду – как Великую Мать, отождествляя ее с разными богинями. Они владычествовали над всем: над землей, небом и морем, или даже все это произошло из их тела. От них ожидали защиты, благословения и освящения. Они имели оракулов, и в честь их отправлялись мистерии. Их статуи покрывались жемчугом, их мифы прикрывались аллегорическими объяснениями, как об этом ясно свидетельствует вышеназванный трактат Плутарха. Именно этим универсальным характером объясняется широкое распространение этих богов. Глубокие умозрения наиболее пантеистического направления о сущности божества соединялись с образом Изиды, культ которой в свою очередь поддерживал самые разнообразные суеверия. Служение ей приковывало чувства торжественностью и пышностью своих публичных церемоний и удовлетворяло душу обещанием духовных благ, соответствующих индивидуальным потребностям. Серапис наряду с Асклепием был также великим богом врачевания, а Изида – богиней женщин во всех отношениях; она благословляла брак и воспитание детей, но часто требовала аскетизма, а с другой стороны, она же содействовала чувственному разврату.
Великие церемонии культа Изиды наиболее обстоятельно описаны у Апулея. Первой из них было посвящение, которое служитель богов получал после многих очищений, постов и тяжелых испытаний. Если все это было им выполнено, то жрец публично принимал его в общение с божеством, что сопровождалось символическими обрядами и дорого стоившими торжествами; посвященный становился трижды блаженным, и для него начиналась новая жизнь. Апулей не только описывает обряды посвящения, но и делает при этом попытку анализировать настроение участников мистерий. Два великих ежегодных праздника Изиды праздновались весной и осенью. Один, бывший 5 марта, именно процессия navigium Изиды, праздновался при открытии навигации, покровительницей которой также считалась Изида. Другой начинался 12 ноября и продолжался несколько дней. Это был праздник смерти и воскресения Озириса, выражавший печаль искания и радость нахождения. Кроме того, этим богам ежедневно отправлялась служба в их храмах, а также, как гениям дома, им посвящен был домашний культ. Различные атрибуты культа Изиды: sistrum, или жестяная погремушка, священная вода из Нила для окропления, льняные одежды и специальные запрещения различных видов пищи – имели самые разнообразные значения. Вообще мы видим, что культ Изиды с помощью комбинации древних малоазийских и египетских обрядов, а также обрядов, заимствованных из греческих мистических культов, с новыми понятиями, оказался вполне соответствующим духу этого периода.
Полибий в торжественной процессии переносит прах Филопомена в Мегаполис
Едва ли было когда-нибудь другое время, столь жадное до чудесного, как время римских императоров. Хотя древние узаконения XII таблиц, направленные против магии, не были еще забыты (и, например, Апулей старался оправдаться от подозрений в магии), но, однако, всякие чудодейства и тайноведение процветали как на Востоке, так и в Риме. Чудотворцы вроде Аполлония Тианского уже в I в. пользовались славой и уважением. В Риме разные обманщики находили богатую добычу в легковерии публики, которую обманывали разными штуками. Высшие сословия при императорах поддерживали всякие суеверия и почитали чуждых жрецов, которые совершали мистические освящения и магические церемонии. Употреблялись всякие заклинания и магические средства как для предотвращения зла, так и для получения каких-либо благ и во вред врагам.
И магия, и гадание в древних и в новых формах были очень распространены. Древнеримские ауспиции еще существовали, но их авторитет был уже несколько подорван, и они уже не удовлетворяли потребностям частной жизни. Для этой цели служили sortes – также древнеиталийская форма мантики, пользовавшаяся большим почетом. Древний оракул в Дельфах, замолкший в период времени между Нероном и Траяном, все еще давал ответы, но время его процветания уже прошло, и Плутарх жалуется на его упадок. Взамен того на первый план выступили другие формы мантики, и прежде всего астрология. Восточные предсказатели, обозначаемые в Риме общим именем халдеев, посредством вычисления созвездий и составления гороскопов приобретали деньги и влияние. Никакие меры против этих так называемых matematici и никакие предостережения против их обманов не достигали цели. Уже при Августе Манилий с твердой верой в незыблемость этих вычислений составил свою астрономическую и астрологическую поэму. Рядом с верой в звезды в это время существовала также вера в сновидения. Даже такой неверующий человек, как старший Плиний, не отважился отрицать предзнаменований через сновидения.
Многочисленные примеры доказывают, какое большое влияние имели в то время замечательные сны. Символическое объяснение сновидений развилось в формальную науку, впервые систематически изложенную при Антонинах Арте-мидором в его написанной по-гречески "Онейрокритике". Особенно часто через сны, посредством инкубации, давали свои ответы так же часто посещаемые оракулы, как оракулы Асклепия, Сераписа, Мопсуса и т.п. Большей частью к ним обращались за исцелением. Поразительную картину религиозных безобразий того времени дает нам Лукиан в рассказе об Александре из Абонотейха, обманщике, который учредил прорицающего через сны бога врачевания Асклепия под символом змеи, приобрел себе много приверженцев и даже сумел одурачить Рутилиана, уважаемого римлянина, жившего во время Марка Аврелия.
