Период, начинающийся с Александра Великого, обыкновенно обозначается именем эллинистического. Греческая культура, оторванная от своего национального основания, распространялась по всему миру и смешалась с восточными элементами, – двойной результат, сознательно имевшийся в виду Александром. Александр приносил жертву олимпийским богам, послал свою первую военную добычу в Афины Палладе Афине, на крайнем пункте своих походов – в Гифазисе – воздвиг алтари двенадцати олимпийским богам и велел произвести военные игры на греческий манер. В его новом городе Александрии главный храм принадлежал Посейдону; существовал и культ Деметры, но также и культ Изиды. В разных странах Александр почитал местных богов: в Тире – Мелькарта, в иерусалимском храме – Иегову, в Вавилоне – Ваала, Зевса Амона, оракула которого он вопрошал в Ливийской пустыне. Таким образом он ставил рядом различные религии как равноправные, и эта теокразия сделалась образцом для всего эллинского периода.

Но греческий дух, перед которым открылось столь широкое поле, будучи пересажен на чужую почву, потерял благодаря этому некоторые из своих характерных особенностей. Греческим теперь уже сделался весь известный мир, и главными местопребываниями культуры, рядом с Афинами, стали Пергам, Родос и Александрия. Национальную жизнь сменила жизнь космополитическая, публичную – частная. Гордость и чувство свободы, которыми питалась греческая литература и которые имели в Демосфене своего последнего представителя, исчезли. Соответственно новому положению возникли новые роды искусства: новая комедия Менандра, роман – в том и в другом рассказывалось о похождениях, приключениях, любовных историях отдельных лиц; идиллия, превозносившая изнеженным жителям больших городов простоту сельской жизни или рисовавшая жанровые картинки из действительной жизни. Философия стремилась содействовать нравственному образованию и счастью личности и отклонилась от политических умозрений, составлявших еще у Платона венец системы. В качестве школьной учености философия сохранялась еще в течение столетий и именно в Афинах, где ряд лиц, стоявших во главе школ и последовательно занимавших большей частью почетное положение, продолжал распространять традиции отдельных доктрин. Собственно столицей учености в этом периоде была Александрия. Птолемеи показали себя большими покровителями науки и искусства; они основали в Александрии библиотеку и ученую школу музея. Образование носило здесь преимущественно ученый характер и состояло главным образом в собрании и истолковании литературных сокровищ древности и в подражании им. Именем александрийского обозначают то направление в литературе, которое недостаток вдохновения прикрывает старательно выглаженной и искусно обработанной формой и которое произвело только талантливые ремесленные издания. Таланта у поэтов первого столетия периода Птолемеев отрицать нельзя. Элегии и гимны Каллимаха, эпос Аполлония Родосского и главным образом идилии Феокрита принадлежат к числу достойных внимания произведений литературы, пережившей уже свое цветущее время. Для истории религии эта поэзия имеет ценность главным образом потому, что она сохранила много древнего материала. Только описания Феокрита, вроде изображения болезненно-влюбленной женщины с ее чародейственными средствами или большого религиозного праздника в Александрии, позволяют нам бросить взгляд на стремления его времени.

В религии эллинистический мир вообще оставался верен древним культам и обычаям. Но вместе с независимостью мелких греческих государств сокрушилось и могущество предания и закона в политической области, и сами боги потеряли часть своей деятельной сферы. Несмотря на это, служение им в Александрии и других местах совершалось с большой пышностью. Оппозиция против кровавых жертвоприношений, которая у греков возникла уже давно (Пифагор, Эмпедокл, Гераклит), нашла себе красноречивого представителя в лице последователя Аристотеля – Теофраста. В эллинистическом мире пробудился живой интерес к древнему достоянию не только греков, но и других народов и к изучению их состояния в древние времена. Греческий язык стал средством для взаимного знакомства ранее отделенных друг от друга цивилизаций. В третьем веке Бероз писал о вавилонской древности, Манефон – об египетской, семьдесят толковников переводили на греческий язык Ветхий Завет. Таким образом происходило знакомство с различными религиями и смешение их между собою.

Птолемеи почитали как греческие, так и египетские божества и оказывали покровительство многочисленному иудейскому населению своей столицы. Что Селевкид Антиох Эпифан не выказал такой же терпимости по отношению к палестинским иудеям, это следует объяснить отчасти политическим положением самих иудеев и их различных партий.

Между божествами, которые в этот период стояли особенно на первом плане, мы назовем древнюю сирийскую богиню в Гиерополисе, Гелиоса родосцев, Сераписа, принесенного из Синопа на Понте в Александрию. Благодаря походу Александра в Индию, где в одном городке Пизе предполагалась родина Диониса, культ этого бога также получил новое развитие: сам Александр отождествлялся с Дионисом. В особенности резко обнаружилось в это время обоготворение властителей, свойственное рабскому Востоку. В Александрии с большой пышностью и великолепными процессиями совершали апофеоз Птолемея Лага; ему был воздвигнут храм и в честь его отправлялся регулярный культ. Почитание Димитрия Полиоркета в Афинах льстивой низостью превзошло все бывшее до тех пор. На том месте, где он вступил на Аттическую землю, ему, как сошедшему, был воздвигнут алтарь; ему был отведен храм, в котором он даже устраивал свои попойки; ему приносились жертвы, его вопрошали, как бога-оракула. Такие случаи не составляли исключения; мы можем привести подобные примеры в различных эллинистических царствах. Эти апофеозы важны как подготовительные ступени к позднейшему римскому культу императоров.

О том, как римляне после завоевания Коринфа и эллинских царств вступили в обладание наследством греческой культуры, мы расскажем в следующей главе.

При изложении исторического очерка римской религии приходится встречаться с большими трудностями. На первый взгляд представляется, что на римскую древность достаточно пролили свет богатые исторические традиции; между тем нигде нет такой большой разницы между традиционной историей и результатами новых критических исследований. Римская история трактует преимущественно о государственном устройстве, тогда как религия рассматривается большей частью как ее подразделение, и из римской религии нам известен почти исключительно культ, который принадлежал к жизни государства. Фиолософское и религиозное учение римляне выработали только позднее и притом несамостоятельно. Выдающаяся литература, открывающая нам силу религиозной мысли и мотивы, обусловливающие духовный характер жизни, существует только для времени упадка настоящей римской жизни. Поэтому нам остается почти только один государственный культ, но и тут встречаются значительные затрудения как в подробностях, так и в истории его происхождения.

Этрусская ваза

Развитие римского народа, с одной стороны, было в тесной связи с развитием греческого, с другой же – являлось как его противоположность. Предположение о том, что греки и италики первоначально составляли одну особую отрасль индогерманского племени, сделалось невероятным после новых исследований: к италийской народной группе нельзя отнести всех древних жителей Италии, как, например, япигов и мессапиев, живших в Калабрии и Апулии, которых в последнее время стали ставить в связь с иллирийцами. К италийской группе относятся только латинские и умбро-самнитские национальности, жившие в средней Италии, по обеим сторонам Аппенин. Лингвистические памятники дали возможность разделить их на эти две группы, с подразделением последней на умбров и самнитов (умбрийское и оскское наречие), но и до настоящего времени на основании лингвистических данных нельзя еще составить полного родословного дерева италийских национальностей. Гораздо достовернее то, что город Рим был по-преимуществу латинским городом и самнитский элемент в нем хотя и был очень древним, но стоял на втором плане. Римское государство уже рано вступило в соприкосновение с этрусками и греками, жившими в самой Италии. Относительно происхождения этрусков (Разены) лучшие исследователи до сих пор не пришли ни к чему верному; но твердо установилось мнение, что со времени Тарквиниев Рим значительно подвергся их влиянию – как и влиянию греков, имевших на юге полуострова многочисленные колонии с высокоразвитым населением. Хотя исторически и нельзя доказать существования сношений между этими колониями и италиками, но более чем вероятно, что еще ранее того периода, когда римляне сознательно усвоили себе духовные сокровища греков и старались их переработать, греческие культы и нравы в самой Италии оказывали влияние на развитие юной римской культуры.