Римский форум

Нельзя, однако, не указать и на противоположность между римским и греческим: в государственном устройстве и в искусстве, в литературе и религии, при значительном общем материале и деятельном историческом общении, греки и римляне стремились и приходили почти к противоположному. Всемирную задачу римского народа, сравнительно с исторической деятельностью греков, Виргилий описывает в виде такой антитезы: "здесь искусство, там всемирное владычество". Если за италиками можно признать "глубокое чувство общего в особенном" (Моммзен), то греки, наоборот, жили скорее в созерцании конкретного. Божества греков изображались пластически и в мифологии являлись живыми личностями; у римлян они остались абстракциями. Но религиозность римлян была не менее религиозности греков; она только другого рода, она вся уходит в ритуал, и то, что она теряет в жизненности, она выигрывает в торжественности.

Источники, из которых можно было бы ознакомиться с римской религией, очень недостаточны, особенно для древнейшего периода. Сведения свои мы заимствуем из литературы, подвергнувшейся влиянию греческой образованности и потому уже мало понимающей оригинальное италийское, и из указаний, впрочем многочисленных, позднейших, отчасти даже очень поздних ученых и антиквариев; но собственно тех источников, которые лежат в основании этих указаний, дошло до нас очень мало. Конечно, каждый год доставляет нам археологические открытия, но число их очень не велико для истории римской религии сравнительно с греческой или египетской. На первом плане стоят надписи, которые были собраны в Coprus inscriptionum Latinarum, издаваемом Берлинской академией с 1863 г. под руководством Моммзена. Конечно, важнее этих надписей были бы (если бы мы только имели их) законы и летописи, собрания постановлений гражданского и священного права, записи многих жреческих и иных коллегий, ритуальные предписания и культовые песни; все это, кроме немногих отрывков, потеряно. Политические и сакральные тексты не резко различались. Мнимые leges regiae (названные по имени позднейшего собирателя jus Papirianum Папириево право) были самыми древними жреческими правилами; только списки магистратов, как libri lentei, которые часто упоминает Ливии, хранились в храме Юноны-Монеты в Капитолии. Из формул, употреблявшихся различными корпорациями при священнодействиях, до нас дошли только небольшие остатки, каковы, например, некоторые отрывки из древних песнопений axamenta или carmina saliaria, которые пели салии на весенних праздниках Марса и которые, оставаясь неизменными по языку, уже во время Цицерона были непонятны.

В стихах этих песен упоминались отдельные боги, и по их именам самые стихи называются janui (в честь Януса), jovii (в честь Юпитера) и т.д. Несколько более имеем мы из гимнов Арвальских братьев (жреческой коллегии из 12 жрецов), по крайней мере один carmen, также с древними формами языка, найден был в Риме в 1477 г., и с того времени его много раз комментировали. В новое и новейшее время еще открыты были многие отрывки из актов их коллегии, все относящиеся ко времени императоров. В эту обширную темную область бросают луч света так называемые tabulae Iguvinae, игувинские таблицы (7 таблиц, 447 строк), найденные в городе Губбио в 1444 г. Эти таблицы, написанные на латинском и умбрском диалектах, содержат как предписания, так и формулы одного умбрийского культа, "атридийского" братства, и вместе с обычными известными нам богами, каковы Юпитер, Марс, упоминают еще многих, нам неизвестных и непонятных богов, как Cerfius, Vofionus, Tefer.

Бюст весталки в Римском форуме

У жрецов в самом Риме развилась разносторонняя писательская деятельность, но, к сожалению, мы знаем о ней только по поздним известиям и скудным цитатам. Обыкновенно различаются книги понтификов libri pontificum, содержащие ритуал и священное право, толкования, Commentarii pontificum, заключающие в себе decreta (постановления) и responsa (заключения), данные по разным случаям и в качестве прецедентов сохранявшиеся для будущего; annales maximi – хроника, ежегодно публикуемая верховным жрецом; fasti – часть календаря, в которой означены были дни заседаний и решений суда и перечислялись праздники и игры, и т.д. В интересах истории религии особенно достойна сожаления потеря тех официально утвержденных священных формул, которые известны под именем индигитамент и которые могли бы дать важнейшие сведения о римском мире богов. Как можно судить по замечаниям у позднейших писателей, – таких, например, как Варрон, Сервий, Цензорин – эти индигитаменты, инкантаменты или индиции – indigitamenta, incantamenta vel indicia (Paulus) – были формулы, постоянно и неизменно употреблявшиеся для призывания отдельных богов, с упоминанием при этом их свойств. Вероятно, эти индигитаменты содержали названия всех богов, или по крайней мере всех древних, потому что это можно документально доказать по отношению к некоторым группам богов. Число этих богов должно было быть чрезвычайно велико, потому что "каждому отдельному состоянию" и "всякому моменту какой-нибудь деятельности предстояло особое божественное существо". Индигитаменты удостоверяют, насколько у римлян человеческая жизнь и всякое дело и побуждение были во всякий отдельный момент тесно связаны с религией и какое большое значение в религии имела формальная сторона.

Целомудрие

Таким образом, непосредственные источники для нас недоступны и нам остаются лишь гораздо более поздние сведения, которые мы почерпаем из литературы и из работ ученых и антиквариев; но литература отражает в себе религиозное или антирелигиозное направление писателей своего века, и с этой точки зрения впоследствии мы будем говорить о Цицероне, Лукреции, Виргилии, Горации и проч. Многие из них, впрочем, занимались в то же время обработкой более или менее древнего материала: так, у Виргилия можно найти многое из древних обычаев и преданий. Сочинение Цицерона De divinatione ("О предугадывании") гораздо интереснее вследствие большого количества собранных в нем древних историй и стихов, чем в силу его философских замечаний. Особенно у Овидия в его шести книгах, к сожалению, обнимающих собою только полгода, находится большое богатство для желающего заняться исследованием праздничных обычаев и затем всего, что относится к календарю.

Родоначальником ученого писательства в Риме является Катон старший, который в своей "Древнейшей истории" (Origines) в первый раз изложил римскую историю в прозе; в этом сочинении есть и многие культурно-исторические сведения. Но мы знаем об этой книге только из случайных упоминаний у других. Через сто лет после этого в Риме уже распространена была образованность и в него проник греческий дух, от чего тщетно предостерегал Катон. Всадник Люций Элий Стилон (L. Aelius Stilo) комментировал древние памятники, в том числе и салийские гимны; жрец Квинт Сцевола прежде всего был юристом, но уделял деятельное внимание и религиозным вопросам. Оба они находились под влиянием стоической философии и оба были учителями Варрона. Но за ученых по-преимуществу считались у римлян Публий Нигидий Фигул и Марк Теренций Варрон; цветущей порой их деятельности была первая половина I в. до н.э. Варрон имел энциклопедические знания и в прозе и поэзии написал семьдесят четыре различных сочинения, из которых, правда, до нас дошло лишь немногое. К счастью, в сочинении Августина "О граде Божием" сохранился подробный обзор содержания его собрания материалов по римской древности, с многочисленными цитатами: это сочинение называлось Antiquitates rerum humanarum et divinarum – "Древние сказания о делах человеческих и божественных". В первых 25 книгах изложены дела человеческие, quod prius existerint civitates, deinde ab eis res divinae institutaesint (потому что сначала было человеческое общество, и оно уже установило религию). В 16 книгах говорится о сакральных делах, 3 книги после введения посвящены пяти предметам: священным лицам, местам, временам, священным действиям и наконец богам, которые разделялись на dei certi, incerti и selecti (богов достоверных, сомнительных и избранных). Рядом с этими отрывками из Варрона большое значение имеет то, что осталось из лексикона реалий Марка Веррия Флакка.