В дальнем конце комнаты, возле двери стенного шкафа, я заметил чемодан, только подтвердивший возникшие у меня подозрения. Женщина явно появилась в этой комнате всего лишь несколько минут тому назад. Она сняла апартаменты исключительно в качестве надежного места для встречи с мошенником, которому собиралась поручить дело. Когда Билл Райан подобрал для нее нужного человека и сообщил об этом по телефону, она, сложив в чемодан свои вещички, тотчас примчалась сюда.

Женщина слегка шевельнулась в кресле, поймала мой взгляд и улыбнулась. При этом твердая, как пергамент, кожа вокруг ее губ собралась в сеточку. Улыбка этой женщины сказала мне о многом. Да, это вам не наивная весенняя пташка. Впрочем, я и так сразу же все понял. Это женщина-кошка.

Она потянулась за небольшой сумочкой, извлекла из нее отливающий голубой сталью пистолет и положила его на стол. Потом, немного помедлив, еще раз глубоко затянулась сигаретой и уставилась на меня прищуренными глазами.

— Пусть вас это не тревожит, мистер Дженкинс. Уверяю вас, что мое стремление выступить инкогнито, выдав эту квартиру за место моего проживания, продиктовано единственно соображениями личной безопасности. На тот случай, если бы мне не удалось найти общий язык с человеком, которого должен был прислать Райан. Мы, право же, никак не предполагали, что сможем заинтересовать этим предложением человека такого уровня, как вы. Теперь, когда вы здесь, я ни за что не позволю вам удалиться, поэтому дальнейшая необходимость игры в кошки-мышки отпадает. Я даже скажу вам, кто я и где в действительности живу, — но в свое время.

Я был нем как рыба, но не сводил глаз с пистолета. Неужели ей известно обо мне так мало, что она решила, будто меня можно заставить что-либо делать под дулом пистолета?

Словно в очередной раз прочитав мои мысли, женщина потянулась все за той же сумочкой, но теперь уже принялась извлекать из нее одну за другой новенькие хрустящие банкноты. Было их ровно двадцать штук, пятисотдолларового достоинства. Женщина положила банкноты рядом с пистолетом.

— Пистолет — всего лишь средство для охраны денег, — объяснила она с улыбкой, вновь собравшей морщинки вокруг ее губ. — Я не позволю вам заполучить эти наличные, если вы отвергнете мое предложение.

Я молча кивнул и ждал, что она скажет дальше. Стоило дослушать ее до конца прежде, чем отвечать.

— Мистер Дженкинс… Эд — теперь, когда мы познакомились, я буду обращаться к вам именно так, — в криминальном мире вас считают чуть ли не лучшим специалистом своего дела. Полиции вы известны как Мошенник-Фантом, и они ненавидят, уважают и боятся вас. Обычно вы, подобно одинокому волку, действуете сами по себе, но поскольку сейчас, под гнетом обстоятельств, вы срочно нуждаетесь в наличных, я полагаю, что смогу заинтересовать вас кое-чем, что пришло мне в голову.

Она сделала паузу, окинув меня взглядом своих зеленых кошачьих глаз. Если бы ей удалось прочесть что-либо на моем лице, то ей было бы под силу прочитать мысли деревянного индейского идола.

— Здесь десять тысяч долларов, — неясно промурлыкала она. — Вы покинете комнату с этими деньгами в том случае, если согласитесь кое-что для меня сделать. Поскольку я вам доверяю, то плачу сразу и полностью.

Она опять замерла, но я по-прежнему хранил молчание.

— Я хочу, чтобы вы проникли в один дом — мой собственный дом — и похитили очень дорогое колье. Вы сделаете это?

Она ждала моего ответа.

— И это все, что вы хотите? — поинтересовался я только затем, чтобы еще немного потянуть время.

Кожа на ее щеках вновь собралась в морщинки.

— Ах да… есть еще одно обстоятельство. Я хочу, чтобы вы также похитили мою племянницу. Я, конечно же, предпочитаю, чтобы вы действовали в своем классическом стиле, но все же позволю себе дать вам несколько рекомендаций, можно даже сказать, инструкций.

Она умолкла, ожидая ответной реплики. Я же заставил себя небрежно скользнуть взглядом по наличным, лежавшим на столе. Было очевидно: эта женщина рассчитывала, что такая сумма, да еще чистоганом, произведет на меня неотразимый эффект, и это сыграет ей на руку; если же я не стану облизываться, пожирая купюры глазами, она наверняка будет разочарована.

— Как долго мне придется держать вашу племянницу в заключении?

Она испытующе посмотрела на меня, и ее взгляд внезапно сделался жестким.

— Эд Дженкинс, когда моя племянница окажется у вас, можете делать с ней что хотите, и распоряжаться ее судьбой как пожелаете. Вы должны продержать ее у себя в течение двух дней. После этого отпустите ее на все четыре стороны или оставьте — как вам заблагорассудится.

— Это всё? — спросил я.

— Это всё, — ответила женщина, и по ее тону я понял, что она лжет.

Я поднялся.

— Меня это не заинтересовало, но я все равно был рад вас повидать. Преклоняюсь перед вашим артистизмом.

Ее лицо потемнело, уголки губ взлетели в оскале — поистине разверстая пасть дикой кошки, изготовившейся к прыжку.

Идя к двери, я подумал, что рука уже скользнула к пистолету.

— Подождите, — сказала она почти мягко. — Вы еще не знаете всего.

При этих словах я затормозил. Похоже, усилием воли женщине удалось совладать со своими эмоциями. И вновь в ее голосе я различил мурлыканье.

— Колье, которое вы украдете, принадлежит мне… Вы должны также знать, что я являюсь официальным опекуном своей племянницы и даю вам разрешение на ее похищение. Более того, я позволю вам предварительно с ней увидеться, чтобы вы заручились ее собственным согласием. Таким образом, вы ни в чем не будете виновны.

Я вернулся обратно и сел на стул.

— Это колье действительно мое. Оно застраховано на пятьдесят тысяч долларов, — выпалила она одним махом. — Я должна получить эти деньги, слышите, просто должна. Я не могу выставить колье на продажу, это вызовет нежелательные толки. Сейчас я не хочу вдаваться в детали. Продать колье тайно я тоже не могу, меня наверняка выведут на чистую воду представители страховой компании. Но если достославный Эд Дженкинс проникнет в мой дом, похитит колье и захватит в заложницы мою племянницу, страховая компания ни за что не заподозрит, что кража была фиктивной. Вы, естественно, украдете не настоящее колье. Вы возьмете его точную копию. Страховая компания заплатит мне пятьдесят тысяч долларов, а впоследствии, когда ситуация станет благоприятной, я смогу неожиданно обнаружить колье.

Я кивнул.

— Значит, вы намереваетесь выставить меня в качестве вора, чтобы полиция села мне на хвост и начала преследовать?

Женщина лучезарно улыбнулась.

— Безусловно. Именно поэтому я и хочу, чтобы вы захватили мою племянницу. Тем более что вам все это ничем особенным не грозит. О вас говорят, что вы способны играючи улизнуть от полиции, когда только пожелаете.

Я вздохнул. Вообще-то я наслаждался своим иммунитетом от заключения в тюрьму в штате Калифорния — ведь с технической точки зрения у меня был легальный бизнес. Однако я прогорел и поэтому срочно нуждался в наличных. Все легальные способы заработать денег для меня закрыты, и, в конце концов, эта женщина кое в чем права. Я и впрямь мастак водить полицию за нос.

Я наклонился вперед и взял со стола деньги. Сложив хрустящие банкноты, спрятал их в карман.

— О'кей! Я согласен. Только запомните одно: если вы попытаетесь меня обдурить или поведете нечестную игру, я отомщу вам. Что бы вы там ни задумали, вам придется играть, держа все свои карты на столе, — до тех пор, пока я буду хоть как-то связан с этим делом. Иначе…

Я многозначительно замолчал.

— Иначе? — насмешливо откликнулась она.

Я пожал плечами.

— Иначе вам придется об этом горько пожалеть. Были такие, которые думали, будто легко смогут надуть Эда Дженкинса. Им это не сошло с рук.

Женщина снова улыбнулась.

— Едва ли я вручила бы вам, Эд, десять тысяч долларов наличными, если бы сомневалась в вас. Ну что ж, теперь, когда мы все обговорили, самое время сменить декорации и приниматься за работу.