Он обнаружил старую школу прямо за почтовым киоском. Традиционное здание в корнуэльском стиле, одноэтажное строение из серого камня с гранитной отделкой, возведенное еще в самом начале века. Хоть оно и невелико, а имело два входа, над одним — «Девочки», над другим — «Мальчики». Дверь к «девочкам» была открыта, и висел плакатик с объявлением «Временный следственный кабинет. Полиция». Стоящий у входа полисмен коротко сообщил:

— Первая комната налево, сэр.

Бывшая классная комната, отделенная от соседней обычным экраном из толстого стекла, была чистой, хорошо освещенной, тут было, наверно, даже уютно, когда включали газовые нагреватели. Теперь тут было расставлено и их полицейское оборудование — в рядок у стены выстроились компьютеры, выглядящие покинутыми без своих клавиатур. Сержант Шоу с некоторым удовлетворением оглядел свою работу и нашел, что все сделано неплохо, а будет еще лучше. Он повернулся к шефу:

— Тут пришла женщина, сэр, сестра покойной Она обязательно хотела с вами встретиться, хоть я ей и сказал, что вы вряд ли зайдете сегодня сюда. Ну, она настаивала на своем, и я отправил ее посидеть в комнату допросов.

«Комната допросов» оказалась бывшим чуланом с малюсеньким окошком. Но теперь сюда был втиснут стол с двумя стульями, и помещение преобразилось. Уайклифф сразу почувствовал знакомую атмосферу. Когда она вошел, женщина встала ему навстречу.

— Я Кэтрин Гич, сестра Джессики… Я надеялась, что вы все-таки придете. Решила ждать.

Казалось, в голосе ее звучала скрытая укоризна. Соответственно, и Уайклифф представился несколько виноватым тоном. Женщина была очень привлекательна, но ее темные глаза глядели беспокойно. Она явно не находила себе места.

Уайклифф попробовал выразить ей соболезнование, но реакции не последовало. Она села за стол, напряженно сжимая руки.

— Знаете ли вы, что моя сестра подрабатывала у Арнольда Пола — нашего церковного органиста?

— Он мне рассказал.

— Так вы говорили с ним?! Вам известно, что у него в доме поселился его брат?

— Да, и как я понял, это произошло недавно.

— Вот именно…

Казалось, у нее произошел какой-то сбой. Видимо, она слишком долго сидела тут одна и повторяла про себя раз за разом, что она расскажет, а теперь ей надо было минутку подумать, чтобы продолжать.

— Вчера утром… То есть, утром в субботу, моя сестра пришла ко мне…

— В этом было что-то необычное? — осведомился Уайклифф.

Похоже, этот вопрос еще больше сбил ее с толку. Она несколько раздраженно махнула рукой:

— Ну, может быть, и так… Не знаю. Вообще-то чаще я к ней заходила в гости, чем она ко мне. Намного чаще. А это имеет значение?

— Может быть, и не имеет. Но продолжайте. Итак, сестра пришла вас навестить…

— Ну да, она была в магазине и просто по пути заглянула… — она все еще не могла собраться с мыслями. — Она… Она хотела рассказать мне о странных вещах, которые происходят в доме у Арнольда. Точнее, о том, что она застала там в пятницу.

— Она была встревожена?

— Не то чтобы встревожена, а просто заинтригована, я бы так сказала.

— Дальше, — Уайклифф понимал, что нажимать на человека в таких печальных обстоятельствах нехорошо, но ничего не поделаешь.

— Она думает… То есть, она думала, что Филип — это брат Арнольда — вовсе не его брат. Ей показалось, что дело там нечисто.

— Можете пояснить, как все было?

— Вообще-то она много раз слышала, как они ссорятся, и Арнольд иногда в горячке называл того человека «Тимми» вместо «Филип»… Ну, одним словом, в пятницу у них произошла особенно шумная ссора. Этот второй человек стал угрожать Арнольду, а тот ему и говорит: «Милый мой, все, чего ты можешь добиться, это то, что нас обоих засадят за решетку». И еще что-то в этом же роде, я уже не помню.

— А не слишком ли они беспечно болтали о таких вещах, раз ваша сестра смогла подслушать их?

— Они не знали, что Джессика в доме. Она пришла намного раньше обычного, и ее впустила Мэйбл Трипп, их старая экономка.

— Но ведь тогда их слышала и Мэйбл…

— Нет, Мэйбл глуха, как старый пень.

— И вы считаете, что все это имеет отношение к смерти вашей сестры?

Кэт, опустив глаза, теребила свою сумочку.

— Ну, мне просто казалось, что вы должны об этом знать…

— Конечно, вы абсолютно правы… — Уайклифф понимал, что Кэт хочет рассказать еще кое о чем, но пока не решается.

Женщина наконец подняла на него глаза:

— Я вот все думала, надо ли мне вам призна… Но в этот момент в коридоре послышался грохот, топот ног, возмущенные возгласы и в комнату ворвался крепкий мужчина.

— Кэти! Какого черта ты тут делаешь?! — тут он запнулся и обернулся к Уайклиффу: — Зачем это вы задержали мою жену?

Уайклифф торжественно поднялся:

— Полагаю, что имею честь видеть мистера Эйба Гича? Я — старший суперинтендант Уайклифф. Ваша жена ожидала здесь моего прихода. Она добровольно сообщила мне некоторую информацию по делу, и я как раз собирался просить ее оформить это как официальные показания. Однако с этим вполне можно подождать и до утра, чтобы ваша супруга хорошенько обдумала сказанное.

Уайклифф повернулся к женщине:

— Так вы что-то хотели добавить?

— Нет-нет, — торопливо заверила она. — Это все совершенно неважно…

— Ну, тогда до утра. Кстати, мистер Гич, у меня и к вам имеется несколько вопросов, так что предлагаю вам встречу утром, заодно с супругой.

Гич стоял набычась и раскачивался взад-вперед на каблуках, как боксер.

— Я, знаете ли, по утрам занимаюсь своим бизнесом! — мрачно отрезал он.

— В этом я не сомневаюсь, но ведь здесь произошло убийство все-таки. Я или кто-нибудь из моих офицеров приедем в Тригг завтра утром. А может быть, вы хотите прийти сюда?

Уайклифф смотрел на Гича до тех пор, пока не стало ясно, что тот не издаст осмысленного звука, потом повернулся к его жене:

— Еще один момент, миссис Гич, раз уж вы здесь. Насколько я понял, ферма принадлежала вам с сестрой совместно. Так у вас было формальное соглашение?

— Да, на нем настояла Джессика. Договор составил Гарри Николлс из нотариальной фирмы «Николлс и Грит» в Труро.

— Вы не знаете, ваша сестра оставила завещание?

— Мы обе составили завещание, в котором оставляли каждая свою долю на ферме друг другу.

— Понятно. Спасибо, что пришли, миссис Гич. Я обязательно подумаю над тем, что вы мне рассказали.

Эйб Гич передернул плечами и проворчал:

— Пойдем-ка отсюда, Кэти.

Да, миссис Гич задала Уайклиффу задачку. Конечно, история про Арнольда Пола и его мнимого братца была вполне правдоподобной и немаловажной, но в практике Уайклиффа редко случалось, чтобы люди, пусть даже в таком горе, сразу бежали в полицию рассказывать обстоятельства их семейных дел. Неужели Кэтрин всерьез полагала, что ее сестру могли убить лишь из-за того, что она случайно подслушала какие-то разговоры, попахивающие уголовщиной? Или она просто хотела отвести подозрения от кого-то?

Уайклифф вернулся на площадь, решив все-таки не лишать себя прогулки. Площадь была неплохо освещена светом из окон, да и парочка фонарей тут имелась. Но дальше, по мере того, как он шагал в сторону берега реки, перед ним постепенно сгущался мрак.

Чуть позже, когда площадь уже осталась за спиной, а подошвы его затрещали по прибрежной гальке, он стал различать блики света на поверхности воды и темные силуэты берегов и тени крон, нависающих над рекою. А чуть левее, на фоне иссине-черного неба, можно было разглядеть изломанную линию крыши Тригг-Хаус.

Да, этот органист Арнольд Пол и его так называемый братец — это занятно. Занятно. Нет ничего невозможного в том, что какой-нибудь уголовник решил на время скрыться с глаз долой в глухой деревушке типа Мореска и даже стал котироваться в местном обществе. Далеко не все преступники несут на себе видимую печать, многие из них обходительны и неплохо образованы. Уайклифф помнил о наркодельце, который был признанным поэтом, и об одном грабителе банков, всерьез занимавшемся переводами русских философов. Так что не стоит удивляться, если подобный тип решит укрываться в деревне под какой-нибудь благообразной личиной.