Литмир - Электронная Библиотека

Обычно «Кроникл» публикует свои извинения на одной из внутренних полос. Однако сообщение о погрешности такого масштаба попало на первую. Все это понимали.

Я сложила газету вдвое, затем еще раз и запихнула в дальний угол стола. Меня вернули в бюро Южного округа и навсегда отстранили от дела Мазурски. Глядя в окно, я чувствовала, как к глазам подступают слезы. Хотелось залезть под одну из припаркованных машин и дождаться, пока она меня переедет.

Кэролайн сидела за столом и раскладывала почту в две стопки: «Выполнить немедленно» и «Можно рассмотреть потом». Три письма полетели прямо в мусорную корзину. Вдруг она повернулась, нарушив ритм:

— Все мы ошибаемся.

Да, все журналисты ошибаются, и в газетах каждый день публикуют извинения и уточнения. Однако каждое из них — пятно на репутации, а мое вообще не смыть, ведь просчет не в мелких деталях, а в основополагающем факте. В «Кроникл» меня всю жизнь будут помнить как журналистку, которая запорола статью о Мазурски.

— Тебе бы все равно не захотелось на нее работать, — сказала Кэролайн. — Она стерва.

Речь шла о Дороти Сакс, которая подписала приказ о моем возвращении в бюро и передала дальнейшее освещение убийства Джонатану Фрицеллу.

— И вовсе она не стерва, — возразила я.

Дороти за меня много хлопотала. А я подвела ее. Поверила трепачу с радио.

Кэролайн пожала плечами и уставилась в монитор. Она все утро думала, как бы меня утешить. Поливание редакторов грязью не помогло, и она вконец опечалилась.

— Хочешь кофе? — Не дожидаясь ответа, начальница пошла на кухню. — Я собираюсь поставить чайник.

Донесся шум, хлопанье дверцами. Из крана побежала вода, ударяясь о металлическое дно. Кэролайн включила радио и принялась крутить настройку в поисках подходящей волны. Остановила выбор на новостях.

Через несколько минут Кэролайн вернулась с двумя кружками кофе. Звук радио стал громче: новости сменились рекламой. Сначала раздался знакомый звон монет лотереи, затем призыв слушать программу Леонарда. Я позволила ему себя использовать. Позволила это человеку, кого рейтинги заботят больше истины. Хуже того, я опорочила имя Барри. Руки сами потянулись к голове, и я заткнула уши.

— Ты в порядке? — спросила Кэролайн.

— Да, — ответила я и опустила руки на стол.

Она поставила передо мной кофе.

— Сегодня тебе понадобится кофеин. Финал состязания по орфографии в средней школе начнется в три пятнадцать. Марси желает получить подробное описание для региональной сводки по образованию в четверг. Напишешь?

Я боялась произнести ответ. Чтобы голос не перешел в истерический стон, я лишь кивнула. Кэролайн побоялась смотреть мне в глаза и шмыгнула к своему столу.

— Мероприятие закончится не позже полпятого или пяти, — сказала она извиняющимся тоном, подняла стопку писем и начала печатать план работы.

Удары пальцев по клавиатуре действовали мне на нервы. В висках снова застучало, и я надавила на глаза ладонями, чтобы побороть слезы. Какой ужас! Кэролайн взглянула на меня:

— Ты уверена, что справишься?

— Конечно.

Начальница открыла было рот, собираясь что-то сказать, но поняла: от сочувствия мне станет только хуже. Вскоре она опять принялась печатать, розовые акриловые ногти барабанили по клавишам. На мониторе появилось задание: «Состязание по орфографии в средней школе». Вот до чего я опустилась.

Не знаю отчего, но сразу после состязания по орфографии я поехала в казино. Видимо, причиной было слово, на котором споткнулась финалистка, — катастрофа. Назвала «о» вместо «а». Я сидела в первом ряду актового зала и про себя произносила слово по буквам снова и снова. Думала, семиклассница Джослин Рэшер выйдет победительницей. Без доли сомнения она произнесет две «а», и заголовок статьи будет гласить: «Катастрофа принесла победу семикласснице!»

В середине мероприятия я поняла, что не могу возвращаться домой, не могу видеть пустую квартиру, думать о неудавшейся жизни или слушать радио, которое хочется разбить вдребезги. Остался один способ избежать личной катастрофы — выиграть в казино. Даже небольшая сумма поднимет мне настроение. А крупный выигрыш, скажем, в пятьдесят тысяч долларов — а такое тоже случается, — позволит вернуть долг маме и уйти из бюро. Я бы послала к черту всех редакторов и «Кроникл», заявила бы Натану, что плевала на место в его гребаной следственной команде.

Больше всего мне хотелось забыть о Барри, о быстром выстреле и интуитивном ощущении, что это было заказное убийство. Спрятанная в нагромождении лжи Леонарда крупица правды никогда не всплывет из-за моей оплошности.

Куда проще сбежать от себя самой, как не в казино? Там атмосфера беспредельных возможностей. Надежда на удачу щекочет кожу, по венам растекается возбуждение. Если сконцентрироваться на числах и отдать им все свое внимание, то не сможешь думать ни о чем другом. Только о том, сколько картинок раздали, а сколько осталось в колоде.

С «Фоксвудс» были связаны неприятные воспоминания, и я потратила лишние двадцать минут, чтобы доехать до «Мохиган сан». Сняла с кредитки пятьсот долларов и села за тот самый стол, где мне повезло.

Две пожилые женщины, почти бабушки, играли против крупье. Я решила, что бабушки — хороший знак, и села рядом с той, что была в белом кардигане и со стеганой сумкой. Она не улыбнулась мне, как обычно улыбаются внучкам, даже не оторвала взгляд от карт, лишь сказала крупье: «Еще карту», — и тот повиновался.

Пришлось подождать, пока возьмут новую колоду. Начала я осторожно, со ставки в десять долларов. Выиграла с семнадцатью. Крупье промахнулся, набрав двадцать пять. Прекрасно.

Ни одна из старушек на меня не взглянула. Одна была поглощена водкой с содовой. Другой, со стеганой сумкой, не везло. И, судя по ее виду, она винила во всем меня.

Меня это нисколько не задевало, потому что я сосредоточилась на игре и за двенадцать кругов получила в два раза больше денег, чем потеряла. К нам присоединился мужчина средних лет из Нью-Джерси. Он пил коктейль «Манхэттен», курил черные сигары и слюнявил пальцы, перед тем как взять карту. Поначалу мне показалось, что этот джентльмен принесет неудачу, однако я выиграла три раза подряд, как и старушка со стеганой сумкой. Она даже улыбнулась мужчине с сигарой, а потом мне. Через час он ушел, пожилая дама тоже решила покинуть казино. Я боялась, что фортуна от меня отвернется. С тремястами пятьюдесятью долларами прибыли не стоит поддаваться эйфории. Боже, как же прекрасно чувствовать себя счастливой! И компетентной.

Крупье со скучающим видом поглядывала в зал в поиске более живых игроков и скупилась на советы. Я помнила, что сказала мне моя первая крупье: заканчивай игру, пока находишься в плюсе. Надо сделать перерыв, вернуться на землю и продолжить мыслить стратегически. Я взяла в фудкорте гамбургер с гарниром и села за свободный столик. Заставила себя жевать медленно, а не глотать пищу кусками.

Я тщательно вымыла руки, чтобы запах рубленого мяса и картошки фри не испортил игру. Приятное ощущение сытости было несравнимо с эффектом от поглощения деликатесов. Казалось, судьба в моих руках. Удачный вечер предвещал начало новой жизни.

Обойдя центральный зал, я присмотрелась к столам с высокими ставками. Заметила за одним из них Уилла с прищуренными глазами, приподнятым подбородком и неестественно прямой спиной. Хороший знак. Он выглядел уверенно, решительно и был доволен собой. На груди у него висел серебряный кулон — на удачу. Я села рядом и выложила из рюкзака фишки.

— Привет, знакомая Барри, — улыбнулся он.

— Хэлли, — напомнила я свое имя.

Уилл снова улыбнулся, уже рассеянно. Перед ним лежала большая стопка фишек и ставка в пятьдесят долларов. Я сделала глубокий вдох и последовала его примеру.

Выиграв два круга, я поняла, что правильно выбрала стол: Уилл притягивает фортуну. Однако затем я пролетела пять раз подряд и оказалась на сто пятьдесят долларов в минусе. В такой ситуации главное переждать полосу невезения. Уилл заказал газированную воду и потягивал ее во время моего следующего неудачного раунда. Когда проигрыш достиг двухсот долларов, я подумала, не пойти ли мне домой.

35
{"b":"251045","o":1}