— Тьфу ты, чертовщина, — в сердцах выругался Птенчиков. — Надо же так испугаться парика! И кто только его сюда пристроил?

Он перегнулся через высокий борт. Толстые веревки, надежно удерживавшие лодку, сиротливо покачивались в такт бесконечному движению волн. Машина времени исчезла.

Мысли лихорадочно заметались в голове незадачливого детектива. Когда он мог проколоться? Чем выдал себя перед Сонькой? Скорее всего, именно ее коса украшает борт корабля. Только не ясно, зачем она ее туда повесила. Может, хотела выразить презрение к представителю властей и в насмешку оставила что-то вроде визитной карточки? Птенчиков представил, в какой ужас придут морячки, когда увидят развевающиеся на борту волосы. Решив проявить гуманность, он смахнул парик в воду и в унынии облокотился о борт.

И тут ему в голову пришла новая мысль. Что, если эта откровенная демонстрация парика призвана запутать следствие и пустить его по ложному пути? А на самом деле машина выведена из строя не Сонькой, а объявившимся столь неожиданным образом Гвидоновым? Ишь непризнанный гений… Увидел Варю и сделал надлежащие выводы. Глупая девчонка! Надо было отправить ее домой. Теперь уже ситуацию не исправишь, остается надеяться на помощь ребят из ИИИ. Позор самонадеянному любителю детективов, возомнившему, что он способен не только читать и смотреть телевизор, но также мыслить и действовать.

Птенчиков сжал в ладони припрятанную зажигалку.

Я бросил курить. Я могу… да ничего я не могу! Раздул пустяк до размеров подвига. Миллионы людей бросают курить и не считают себя героями.

Иван достал зажигалку. Сейчас бы размахнуться и кинуть ее в море…

«А ну, прекрати трепыхаться! — раздался в его голове железный „внутренний голос“. — Назови хоть одного детектива, прошедшего жизненный путь без проколов и неожиданных осложнений. Слабо? То-то же! А теперь сконцентрируйся и усвой хорошенько: чтобы избежать клейма неудачника, нужно загнать в угол Соню с Егором и воспользоваться их скатеркой, прежде чем на остров явится группа спасателей из ИИИ».

— Пустяк дело! — пробормотал Птенчиков, убирая зажигалку на место. Что ж… Попробуем последовать канонам сыска и допросить свидетелей.

Он решительно подошел к раскинувшимся на корме морякам:

— Извините за беспокойство…

Морские волки продолжали безмятежно храпеть. Птенчиков задумчиво потер кончик носа — и вдруг рявкнул громовым голосом:

— Полундра!!!

Один из матросов нехотя поднял кудлатую голову и уставился на детектива мутными глазами:

— М-м-м?

— Где лодка, на которой я плыл, когда вы меня обнаружили?

— М-м-м… — тут же потерял интерес к теме разговора собеседник и умостил гудящую голову на мягком животе соседа. Птенчиков уныло оглядел пустой бочонок. Ситуация без перспектив: свидетелям было не до совершающегося на их глазах преступления. Смирившись с временным поражением, Иван покинул корабль и направился во дворец.

Что ж, оставим на время отважного Птенчикова. Мы находимся в более выигрышной ситуации, чем начинающий детектив, ведь нам вовсе не обязательно допрашивать бесчувственных свидетелей, чтобы узнать, что происходило на корабле час назад…

…Ох, и не женское это дело — пилить ножом толстые канаты! Сонька взмокла под париком, как тюлень в Африке. А не плюнуть ли на эту дурацкую маскировку?

Она стянула с головы узорную повязку и с наслаждением избавилась от опротивевшей косы. Скучающий без дела ветерок тут же кинулся играть с получившими свободу пепельными прядями. Сонька поддернула узкий шушун. «Я вам тут устрою повальную эмансипацию и разгул феминизма, — мрачно думала она, снова берясь за нож. — Тираны бесстыжие, в такую жарищу не позволяют женщине шорты надеть! Прей тут в тряпицах по самые пятки… Вот привезу с собой остатки прошлогодней пляжной коллекции, выйду на базар и подниму революцию в отдельно взятом государстве!» Канат начал сдаваться. Под тяжестью висящей лодки оставшиеся волокна расползались на глазах. Еще один взмах ножа — и нос машины времени с оглушительным плеском погрузился в волны.

Сонька прислушалась. Со стороны спящих дозорных послышалось невнятное бормотание — исполненные служебного рвения, они еще плотнее прижались к бочонку. Успокоенная, диверсантка свесилась за борт.

Да, проблема… Приборы машины времени наверняка окружены водонепроницаемой защитой. Мало утопить лодку, нужно сначала вывести из строя панель управления! Да и топить лучше подальше от корабля, чтобы заинтересованные лица не смогли ее обнаружить. Сонька решительно перекинула ноги через борт. Нужно сползти по канату вниз, оседлать торчащую корму и обрубить концы. Прямо акробатический этюд! Главное, чтобы лодка не спикировала сразу ко дну… Как заправский пират, девица сунула нож в зубы и ухватилась за канат. Вжик! Шушун собрался гармошкой в районе ушей, и стройные ноги супермодели явились миру во всей красе. К сожалению, мир проворонил это замечательное зрелище.

Сонька пристроилась на машине времени и принялась рубить сук, на котором сидит. То есть пилить канат, на котором висит. «Вот удивится этот тощий недомерок, когда не найдет своей аппаратуры! — думала она с глубоким удовлетворением. — Возомнил себя самым умным, отправился преступницу ловить. И того не сообразил, что она может его узнать в первую же секунду!» Сонька презрительно усмехнулась, вспомнив, с каким воодушевлением Варя рассказывала ей о появившемся в колледже УЧИТЕЛЕ. И такой-то он умный, и такой талантливый, а уж до чего неординарными мыслит категориями! Ну, видела она этого учителя, когда шла из мастерской, волоча на спине Салтановы сокровища. Серенький, плюгавенький. Носился с механической головой, как курица с яйцом… Сонька с отвращением сплюнула. До чего мерзкие птицы эти куры! Грязные, глупые, галдят по любому поводу. Никогда бы не подумала, глядя на них в супермаркете. В новом положении работать оказалось куда сподручнее. Еще немного усилий — и обрубленный конец каната взвился ввысь, а Сонька, как торпеда, ухнула в воду. Шушун мигом облепил ее тело, будто испугался, что может утонуть без хозяйки.

Как и ожидалось, машина времени сразу ко дну не пошла. Вынырнула и как ни в чем не бывало, закачалась на волнах. Сонька вскарабкалась внутрь, отжала подол и мужественно взялась осваивать искусство гребли. Сочтя наконец, что выбралась из зоны видимости, где ее могли ненароком застукать любопытные свидетели, она сложила весла и расплылась в злорадной усмешке: «Ну, теперь-то я отведу душеньку!»

Пока Повариха срывала накопившееся раздражение, круша беззащитную технику, Ткачиха занялась делами более тонкими. Можно сказать, ювелирными.

Она пошла тырить изумруды.

Не так уж это оказалось и сложно: драгоценный ларец стоял в царской опочивальне, охраняемый одной лишь белкой. Ткачиха выяснила это, прокравшись следом за девкой-чернавкой, когда та понесла диковинку на место после демонстрации высоким гостям. Как только девушка ушла, Сонька скользнула в комнату, схватила ларец и помчалась прочь, скрывая добычу под широкой душегреей.

Пробежав извилистыми коридорами, она быстро достигла черного хода. Пожалуй, стоит избавиться от ларца: слишком уж он громоздкий. Привлечет внимание стражи на воротах — и конец приключению.

Сонька сдвинула крышку. Белка тут же закопошилась, собираясь исполнить свой концертный номер. Ткачиха заткнула зверьку пасть рукавом и поспешно вытряхнула драгоценности. Вот ведь, тварь проклятая, чуть всё дело не испортила!

Вернув крышку на место, Сонька сунула изумруды за пазуху и осторожно выглянула на улицу. Кажется, никого. Швырнуть шкатулку в куст акации, и — прощай, дворец!

Она распахнула дверь и шагнула на свет.

— Соня! — раздался над ухом изумленный голос.

Ткачиха медленно обернулась. В драной крестьянской одежде, измученный и обгоревший под солнечными лучами, перед ней стоял Егор Гвидонов. Вот черт… И как же это ему удалось выбраться из бочки?

— Есть справедливость на земле, — выдохнул Гвидонов. — А я-то гадал, как пробраться во дворец!