В половине двенадцатого Сонька не вернулась. Варя просидела всю ночь у холодильника, мучась ужасными сомнениями: нужно ли поднимать тревогу? Живы ли ее друзья, застрявшие в прошлом?

Впрочем, на второй вопрос она ответить могла: раз Сонька вернулась в прошлое в качестве Поварихи, а затем и Ткачихи, значит, ее пребывание в Царицах окончилось благополучно. Надо набраться терпения и ждать.

Но когда же она вернется?! !

Постепенно коридоры колледжа стали наполняться звуками: деловитая утренняя суета сменила ночную дремоту. Варя покинула свой пост и пошла в лабораторию, где согласно графику занятий должна была провести серию опытов по микробиологии. Сосредоточиться не получалось. Пользуясь малейшей паузой, она выскакивала из лаборатории и мчалась в мастерскую — узнать, не вернулись ли ее друзья. На мониторе компьютера, контролирующего ход ее работы, то и дело высвечивался сигнал SOS — обделенные вниманием микроорганизмы гибли в заброшенных пробирках.

В мастерской всё оставалось без изменений. Впрочем, если бы Соня вернулась, вряд ли бы она стала писать об этом на дверце холодильника. Может, она давно уехала домой и спит спокойненько, приходя в себя после приключений?

Видеофоны друзей не отвечали. Варя оставила сообщения и на домашние, и на мобильные автоответчики, но Соня с Егором не откликались. От бессонной ночи и нервного напряжения раскалывалась голова. Загубив еще партию опытного материала, Варя поняла, что не может продолжать работу. Выведя на экран компьютера заставку «больна», она вернула пробирки в контейнеры и уехала домой.

Варвара Сыроежкина прогуливала занятия впервые в жизни.

Сонька Царица провела в прошлом двадцать часов — от появления из скатерки до того благословенного момента, когда Ткачиха с Поварихой взломали выловленную бочку и отправили ее домой, в будущее. Во вторник, в половине восьмого вечера, голова бывшей царицы ввинтилась в груду инкрустированных кубков, заполнивших старый холодильник, а увесистый черпак набил ей шишку на нежном затылке. Панель, открывающая доступ к машине времени, не смогла полностью опуститься, упершись в стоящее ребром золотое блюдо, и Сонька лишь в последний момент успела втянуть повисшие во временном коридоре ноги на станцию прибытия. Впрочем, настроение у нее не испортилось. Да что там говорить, у Соньки в жизни не было такого расчудесного настроения! Она распахнула дверцу холодильника, и Салтановы сокровища с грохотом посыпались на пол мастерской.

На первый взгляд Сонька сильно рисковала, отправив украденные ночью сокровища без присмотра туда, где их мог обнаружить любой из современных ей молокососов. Ведь холодильник — не сейф, а награбленное добро провалялось там несколько часов. Разумеется, Сонька не стала бы вести себя столь неосмотрительно, если бы не знала с абсолютной достоверностью, что операция пройдет успешно, и она ввинтится штопором в самую гущу никем не потревоженных богатств. Не стоит забывать, что вскоре после этого она вновь отправится в прошлое под видом Поварихи и там красочно опишет самой себе эту изумительную сцену!

Сонька сгребла Салтаново добро в пластиковые мешки и взвалила на спину, невольно сгибаясь под приятной тяжестью. Покинув мастерскую, она заспешила к выходу. К вечеру колледж опустел, и лишь шорох шагов юной аферистки нарушал тишину длинных коридоров.

Неожиданно Сонька услышала странный гул. Он быстро приближался, неся с собой неведомую опасность. Заметавшись, девушка юркнула в оказавшуюся поблизости дверь. И как раз вовремя, потому что из-за угла выкатилась… огромная голова.

Она была совсем как настоящая: густые черные брови воинственно кустились, стеклянные глаза угрожающе таращились. Вот только на месте шеи зияла темная дыра. Голова ударилась о противоположную стену и, подметая пол усами, медленно покатилась в сторону двери, за которой пряталась Сонька. Девушке стало не по себе.

Тут из-за угла выскочил худощавый молодой человек и, ловко двинув голове в ухо, изменил направление ее движения. Голова сверкнула глазищами и исполнила изящную дугу, опершись о пол концом золоченого шлема.

— Вот ведь, упрямая луковица! — буркнул ее гонитель, отвешивая очередную оплеуху. Голова смиренно выправила траекторию и покатилась дальше по коридору. Сонька облегченно вздохнула.

Птенчиков — а это именно он сражался с норовистой головой — был так увлечен происходящим, что девушку не заметил. Голова только что сошла с конвейера и привела Ивана в такой восторг, что он решил не дожидаться утра и самостоятельно установить ее на сцене.

Едва Птенчиков скрылся за поворотом, Сонька покинула свое убежище.

«Что это за псих? — размышляла она, выбираясь на свежий воздух. — Неужели нельзя было воспользоваться услугами робота-перевозчика? Устроил тут корриду, напугал меня до полусмерти. Ни один нормальный человек до такого бы не додумался. А впрочем, не тот ли это придурок из прошлого, про которого мне Варька все уши прожужжала? Наверняка он — только у такого замшелого ископаемого хватило бы ума таскать тяжести самостоятельно».

Добравшись до стоянки, Сонька сбросила драгоценный груз в багажник аэробота и, прыгнув за штурвал, поспешила набрать высоту. Ей предстоял разговор с занудиной Варькой.

— Сыроега, хватит дрыхнуть! — раздался над Вариным ухом голос подруги. — Опять дверь не заперла?

— Сонечка! Наконец-то… — Варя бросилась на шею бывшей царице, позорно хлюпая носом. — Егор тоже вернулся? Почему вы так задержались?

— Ну-ну, не всё сразу, — добродушно отмахивалась Сонька, пробираясь к гидродивану. — Дай хоть скинуть с себя этот проклятый сарафан. До чего неудобная одежда! Чтоб тому модельеру, который этот фасончик конструировал, самому до смерти о подол спотыкаться.

Варя вытерла слезы и улыбнулась. Сонька растянулась голышом на матрасе, прикидывая, какую из массажных программ задать одеялу.

— Вот он, кайф!

— Сонь, имей совесть, рассказывай скорее, что у вас там произошло.

— Ну, — Сонька картинно закатила глаза, — виновата я, конечно. Салтан оказался таким эффектным мужчиной! — Она понизила голос до доверительного шепота: — Знаешь, кажется, я влюблена.

— Не может быть! — ахнула Варя.

— Да, подружка, да. Конечно, этого делать было нельзя, но я… действительно вышла замуж. И поклялась Салтану в вечной верности.

— Какой ужас! Но ты ведь не сможешь навсегда остаться в прошлом.

— Почему бы и нет? Если там моя судьба? Если я встретила мужчину, которого искала всю жизнь?

— Но ты даже не знаешь его основных физико-психологических показателей, — разволновалась Варя. — Что, если вы абсолютно несовместимы?

— Сердцу не прикажешь, — вздохнула Сонька.

— Сердце — всего лишь мышца, — возмущенно буркнула Варя. — А у человека еще и голова есть. — Она задумалась. — Слушай, а если тебе взять с собой прибор для измерения информационного резерва полушарий в колобайтах, тонометр для определения ЧСС в СС, нюхоскоп…

— И персональный компьютер, подключенный к Интернету, чтобы на месте вычертить графики гамма-параграфа, — расхохоталась Сонька. — Хороша я буду в царстве Салтана с таким снаряжением. Нет, Сыроежка, я побывала совсем в другом мире. И, кажется, поняла, что древние имели в виду под словом «любовь». — Варя присела рядом с подругой.

— Сонечка, миленькая, вот беда… Это так неожиданно, так необычно. Но после того как я своими глазами заглянула в сказку, могу согласиться, что многое начинает восприниматься по-иному…

— Ты заглянула, а я там пожила.

— Но что же теперь делать?

— Лететь обратно. Поварихой. И когда «Царица» исчезнет, надеть одно из ее платьиц и провести еще денек с любимым. Пусть считает, что исчезла Повариха.

— А потом?

— Потом снова сюда, чтобы обрядиться Ткачихой — и снова занять опустевшее место рядом с супругом. А вот вернусь ли из Ткачих — даже не знаю. Эх, сердечко мое, сердечко!