Наконец, незадолго до полуночи, Ева, собравшись с остатком сил, под подбадривающие возгласы мужчин родила в дрожащие руки Бобби здорового малыша.

— Мальчик! — радостно объявил Бобби.

Подняв младенца, он шлепнул его по ягодицам, и по Нидербергскому замку эхом разлетелся крик новой жизни.

— Все в порядке! Все пальчики на месте! Чудный маленький немец!

— Ах, Ева! — сказал счастливый Андреас, целуя руки жены.

Тем временем Бобби, быстро омыв младенца теплой водой, завернул его в армейское полотенце и передал родителям.

Андреас и Ева с любовью посмотрели в крошечное лицо своего плачущего первенца. Нежно погладив малыша по мокрым желтым волосикам, Ева поднесла его лицо к своей груди. Когда ребенок начал есть, она, наклонившись к Андреасу, поцеловала его, после чего повернулась к присевшему рядом с ними Бобби.

— Спасибо, — тихо сказала Ева, прикоснувшись к руке кузена. — И прости, что стреляла в тебя. Я вовсе не собиралась тебя убивать.

Рождение ребенка немного смягчило Бобби. Он улыбнулся.

— Я знаю. Просто ты перепугалась. — Бобби легонько сжал ладонь Евы. — Ты уже придумала для него имя?

Ева перевела взгляд с Бобби на Андреаса. Эти двое измотанных солдат выглядели гораздо старше своих лет. Сердце Евы сжалось сочувствием к ним и многим другим таким же, как они. Задумавшись, она на мгновение закрыла глаза. Да, она знала, как назовет своего сына.

— Аксель, — Ева посмотрела на мужа. — Как тебе, Андреас, такое имя?

Задумавшись, он посмотрел на звездное небо.

— Аксель? — почесал в затылке Бобби.

— Да. Это означает «отец мира». — Ева посмотрела на Андреаса, ожидая его решения.

Оторвав взгляд от луны, выглядывающей на Нидербергский замок из-за быстро гонимых ветром облаков, Андреас прокашлялся.

— Аксель… Мне нравится. — Улыбнувшись, он поцеловал макушку сына. — Аксель.

Задумчиво посмотрев на счастливую пару, Бобби глубоко вздохнул. Сунув обе руки себе за шиворот, он расстегнул на шее цепочку и, держа ее двумя пальцами, протянул Еве.

— Думаю, ты помнишь вот это, — сказал Бобби с дрожью в голосе. На цепочке вращался черный тевтонский крестик с золотым кольцом по середине. — Дженни отдала мне его на счастье, когда я садился на корабль.

Потрясенная Ева молча смотрела на ожерелье.

— Думаю, настало время вернуть тебе этот крестик. Вам с Акселем он теперь нужнее, чем мне.

У Евы задрожали губы.

— Бабушкино ожерелье!

Она смотрела сквозь пелену слез на мерцающий в свете костра крестик, а перед ее глазами проплывали картины прошлого: ее радости и разочарования, победы и несбывшиеся надежды. Тихо поблагодарив кузена, Ева протянула руку, чтобы принять подарок.

Бобби разжал пальцы, и цепочка золотой змейкой скользнула в подставленную ладонь Евы. Украшение было теплым и несло ощущение покоя. Ева, закрыв глаза, медленно сжала пальцы. Теперь она точно знала, что все будет хорошо. Прижав крестик к сердцу, Ева прошептала молитву и улыбнулась.

Она стояла на пороге новой и счастливой жизни. Все только начиналось…