Его связали, запястья были сведены между лопатками а голени связаны вместе. Руки уже онемели, и узы глубоко врезались в тело. Он мог лишь прислушиваться и пытаться понять действия его пленителей. Они, похоже, сделали привал. Он услышал покрякивание одного из них, затем царапанье когтей по грубой коже. После этого он сквозь вонь немытых тел уловил запах дыма и посмел взглянуть через полуоткрытые веки.
Да, они разожгли костер, костер, в который они подбрасывали лишь пучки жесткой травы, нарванной ими по обеим сторонам оврага. Один из них вышел в круг света и бросил охапку засасывающих воду растений, все еще достаточно подвижных, чтобы попытаться уползти от костра.
Но их быстро схватили и зажали красные бутоны между желтыми клыками. Зверолюди удовлетворенно зафыркали. Высосанные досуха растения бросали в костер. Форс с трудом проглотил комок в ноющем от многочисленных синяков горле… теперь что, его очередь?
И тут один из Зверолюдей повернулся с нечеловеческой быстротой и прыгнул к стене позади себя, хватая что–то, что извивалось и пронзительно пищало. Тварь вернулась, сжимая в каждой лапе по плененному созданию, и принялось бить маленькими тельцами по достаточных размеров камню, пока они не обмякли и не затихли. Такая удача охотника вызвала зависть у его приятелей, и они все принялись рыскать среди камней оврага, и кое–кому тоже повезло.
Форс услышал быстрое движение в камнях позади себя, словно маленькие подвижные существа стремились побыстрее убраться в безопасное место. Наконец самый медлительный из охотников вернулся с пустыми руками, недовольно бурча. Когда добычу разложили на камне, Форс наконец–то смог разглядеть, что это такое, — ящерицы! Они напоминали виденных им прятавшихся в каменистых местах — и все же их головы были какой–то странной формы… Но прежде, чем он смог понять, в чем тут дело, тела ящериц были развешаны поджариваться над огнем.
Ими занялись четверо Зверолюдей. То ли все остальные конце концов не рискнули углубляться в земли Взрыва, то ли их отряд разделился. Но и этих четырех было достаточно. Впервые Форс смог четко рассмотреть их.
Вероятно, они были ростом не выше его, но тощие тела и ноги, больше похожие на ходули, увеличивали их рост. Сероватая кожа, туго натянутая на острых костях, была какой–то зернистой, почти чешуйчатой, и на их телах ничего не было, за исключением набедренных повязок из грязного драного материала. Но их лица!..
Форс заставил себя рассматривать их, чтобы запомнить хорошенько увиденное. Он попытался смотреть на все эти ужасные маски отвлеченно. Чертами они отдаленно напоминали человеческие. Но вот их глаза, глубоко упрятанные во впадины черепа; продолговатые челюсти, над которыми едва были заметны щели ноздрей; челюсти, снабженные звериными охотничьими клыками; острые клыки, никогда до конца не прикрывающиеся тонкими подобиями губ — все это было нечеловеческим! Они были (он поежился от нарисованной в его сознании картины)… они были крысами!
Форс задрожал и не мог унять эту дрожь ноющего от боли тела. И тут он напрягся. Что–то спускалось вниз по склону сзади него, но это было не легкое передвижение ящерицы, а уверенная поступь существа, знающего, что ему нечего бояться среди своих приятелей. Мгновение спустя Форс почувствовал толчок, потом приткнувшийся к нему мягкий мех. Шаги послышались снова.
Рядом с ним лежала Лура, и ее глаза неистово пылали в бессильной ярости, лапы ее были стянуты ремнями, а петля крепко связывала челюсти. Ее хвост ударялся о Форса, но когда она встретилась взглядом с глазами Форса, она слегка расслабилась. А он все еще не мог пошевелиться…
Еще двое Зверолюдей присоединились к четырем своим Приятелям у костра и потребовали, чтобы с ними поделились мясом. Их приветствовали насмешками, пока один не Прорычал какой–то приказ, и с ворчанием им дали мясо. Они ели в молчании. Покончив со своей порцией еды, вожак вытер когтистые пальцы о бедра, после чего повернулся и стал исследовать другие предметы, лежавшие рядом с ним.
Форс узнал свой лук. Вожак из любопытства щелкнул тетивой, ударив себя по пальцу. С диким рычанием он переломил лук и бросил сломанное оружие в костер. За луком последовал колчан, но Зверолюдям была известна ценность стальных наконечников, и они отломали их и бросили в сторону.
Когда вожак взял последнюю добычу — Сумку Звездных Людей, — Форс закусил нижнюю губу. Ее драгоценное содержимое было вывалено и затем одно за другим отправлялось в огонь. Карта, журнал — все, за исключением маленьких фигурок из музея, которые, похоже, заворожили вожака Зверолюдей.
Закончив изучение добычи, тварь подошла к пленникам. Форс лежал неподвижно, заставив каждый мускул расслабиться. И снова когтистые пальцы со страшной силой ударили его по ребрам, откатывая его от Лура поближе к костру. Он попытался сдержать ярость и тошноту, когда отвратительные лапы сдирали с него лохмотья и касались его тела. Что теперь ждет его? Не удар ли ножа, достаточно сильный, чтобы проделать дырку в его раскалывающейся от боли голове? Но, странное дело, его на время оставили в покое и таким же образом был произведен осмотр Луры.
Потом когти захватили связывающий его запястья ремень, и его оттащили на прежнее место, до крови изодрав спину о гравий. Лура неистово изворачивалась. Ей пришлось не по вкусу подобное обращение. Но вот она снова была прижата к нему, и ее связанные челюсти уткнулись ему в плечо.
Через некоторое время Форс забылся в сне. Когда он снова проснулся, уже посветлело — наступил ранний рассвет. Один из пленивших его Зверолюдей сидел, согнувшись у костра и клюя носом, время от времени подбрасывая топливо в пламя. Остальные лежали, свернувшись клубком, в глубоком сне.
Но теперь разум Форса был настороже. И он услышал снова, очень четко, слабые звуки, производимые ящерицами, шмыгающими среди скал. «Почему они отважились вернуться в опасную зону?» — подумал он, и тут увидел, что окружало стены этого оврага.
Террасы, сотни террас, всего лишь в несколько дюймов, а некоторые в несколько футов шириной, образовывали нечто вроде лестницы в стенках ущелья. Каждая из них была создана искусственно — из гальки и небольших камешков. И эти крошечные поля поросли чахлой травой, которую его пленители и использовали в качестве топлива для костра. Они уже успели ободрать половину этого оврага. И когда он впервые заметил эти террасы, следящая за костром тварь вырвала с корнем охапку травы, ободрав еще Два небольших поля.
Ящерицы и террасы… неужели их создали эти ящерицы? И те черные отверстия, через равные интервалы располагавшиеся вдоль верхнего края оврага… что это такое? Ответом послужило появление чешуйчатой головы — на ее лбу возвышалось нечто вроде гребня, и блестящие, как бриллианты, глаза стали изучать овраг и незваных гостей.
Форс, уже зная, что искать, стал оглядывать края оврага. Головы! Головы, высовывавшиеся из отверстий пещер, появлявшиеся и исчезавшие за камнями и над краями выше расположенных террас. И они всегда двигались почти бесшумно, и были настолько близки к камням и скалам по расцветке и очертаниям, что только знавший о них мог догадаться об их присутствии.
Если прошлой ночью ящерицы, застигнутые врасплох превосходящими силами, бежали, то теперь они вернулись, с подкреплением. Но даже самые крупные из них не были ростом более двадцати дюймов, а им противостояла железная сила и огромный вес Зверолюдей, которые могли сломать им хребет одним нажатием пальцев. Да их армию враги могли уничтожить, просто–напросто затоптав ее. Однако ящерицы, похоже, не испытывали особого страха перед столь грозным соперником.
Разведчики проникли в овраг, спустившись по бокам. Время от времени Форс замечал гибкие фигурки, стремительно проносившиеся от одного укрытия к другому, в Направлении своих врагов. И тут он увидел то, во что просто невозможно было поверить. Группа ящерок храбро покинула одно из отверстий в скале на противоположной стороне оврага. Они не производили шума, но и не делали Никаких попыток скрыть свой поход. Вместо этого они двинулись вниз на еще не опустошенные Зверолюдьми поля.
