— Линдси, — услышала я, — ты цела?

Я повернула голову. Из спальни вышел Чак Ханни.

Неужели он к этому причастен?

Неужели Рич с самого начала был прав?

Но за Ханни вышел Конклин, и оба сочувственно смотрели на меня.

Рич раскрыл объятия, и я уткнулась ему в грудь, стоя на дымящемся пепелище родного дома. И тут до меня дошло, хватив по маковке как жезлом: не организуй Синди загородную вылазку, во время взрыва я была бы дома с Мартой.

Я резко отпрянула от Рича и дрожащим голосом сказала Ханни:

— Чак, что здесь случилось? Мне надо знать. Меня что, пытались убить?

Ханни включил переносную подсветку в полуразрушенной гостиной, и в этот ослепительный момент через занозистую дыру в двери ворвался Джо. Я кинулась к нему, и он стиснул меня так, что выжал воздух из легких.

— Я звонила, звонила… — проговорила я.

— Я выключил чертов сотовый перед ужином!

— Впредь ставь на виброзвонок…

— Я просто электрошоковый ошейник носить буду, Линдси. Закажу и буду носить. Меня чуть удар не хватил, когда я увидел, что срочно был тебе нужен.

— Ничего, главное — ты приехал…

От облегчения и счастья я разревелась, промочив слезами его рубашку. С Джо все в порядке, мы оба живы. Я плохо помню, как прощались подруги и Рич, но в памяти засело обещание Чака Ханни осмотреть весь дом в поисках причины возгорания, как только рассветет.

Дон Уолкер, начальник пожарной службы Сан-Франциско, снял каску, вытер лоб перчаткой и велел нам с Джо отчаливать — ему надо опечатать дом.

— Две минуты, Дон, — сказала я, не особенно заботясь о вопросительной интонации.

Подойдя к шкафу в спальне, я открыла дверцу и долго стояла перед ним. Джо осторожно сказал за моей спиной:

— Ничего этого уже нельзя носить, любимая. Вещи пропали, придется все бросить.

Я повернулась, стараясь уложить в голове, что больше нет моей кровати с балдахином, и фотографий, и коробки с драгоценными письмами, написанными мамой, когда я училась в школе, а она умирала.

Я заставила себя собраться и осмотрела пол дюйм за дюймом, ища что-нибудь особенное — например, книгу не на месте. Ничего. Я подошла к комоду и потянула за ручки верхнего ящика. Обугленное дерево рассыпалось под пальцами.

Джо дернул с мужской силой, и дерево треснуло. Он вытянул ящик за боковины, и я запустила руки в то, что прежде было изящным нижним бельем. Джо терпеливо повторил:

— Милая, брось все это. У тебя нового еще больше будет…

Наконец я нашла его.

Нащупав бархатный кубик, я повернулась к свету и открыла коробочку. Оттуда весело сверкнули пять бриллиантов в платиновой оправе — кольцо, подаренное Джо, когда несколько месяцев назад он делал предложение. Я тогда ответила, что люблю его, но мне нужно время. Закрыв коробочку, я взглянула в искаженное тревогой лицо любимого мужчины.

— Я буду класть его под подушку, если, конечно, у меня будет подушка…

— Блонди, у меня в квартире масса подушек. Даже для Марты подберем.

Капитан Уолкер стоял на пороге, ожидая, когда мы выйдем. Оглядевшись в последний раз, я увидела книгу на телефонном столике у изуродованной входной двери.

Я в жизни не видела этой книги.

Книга была не моя.

Не веря глазам, я с ужасом смотрела на большую ярко-красную книгу в мягкой обложке, размером восемь с половиной на одиннадцать дюймов, с тонкими белыми полосками под заголовком: «Национальный справочник по расследованию пожаров и взрывов».

— Это улика! — истерически закричала я. — Это улика!

Капитан Уолкер смертельно устал и был не в курсе событий, поэтому он сказал:

— Сержант, эксперт по пожарам вернется утром. Я опечатаю дом, все будет под охраной, никто ничего не тронет.

— Нет! — заорала я. — Мне нужен полицейский! Я хочу, чтобы эту вещь сегодня же поместили в хранилище улик!

Не обращая внимания на тяжелый вздох Уолкера и руку Джо на моей талии, я набрала Джейкоби, уже решив, что, если он не ответит, я позвоню Клэпперу, а потом Траччио. А если я не найду ни Джейкоби, ни экспертов, ни начальника полиции, позвоню мэру. У меня начиналась истерика, и я это понимала, но не могла и не желала ничего слушать.

— Боксер, ты, что ли? — спросил Джейкоби. В трубке слышались помехи и треск.

— Я нашла книгу у себя в квартире! — заорала я в телефон. — Чистая! Не сгорела! Здесь могут быть отпечатки! Я хочу, чтобы ее оформили и отвезли куда надо, и не буду делать это сама, чтобы потом в случае чего не было вопросов!

— Буду через пять минут.

Я стояла в коридоре с Джо и Мартой. Джо повторял, что я и собака переезжаем к нему. Я крепко держала его за руку, но мозг упрямо прокручивал слайд-шоу выгоревших до каркаса домов, которые я осматривала за последний месяц, и я сама сгорала от стыда за свой отстраненный профессионализм. Я видела тела жертв. Я видела пепелища. Но только сегодня я до глубины души поняла, какой опустошающей силой обладает огонь.

Внизу послышались голоса Джейкоби и нашей администраторши, и вскоре на лестнице раздались тяжелые шаги: лейтенант поднимался, сопя и отдуваясь. Я тысячи миль проехала с Джейкоби в патрульной машине. Нас с ним вместе ранили в грязном переулке в Тендерлойне, и мы лежали рядом в общей луже крови. Я знала его лучше, чем кто-либо в мире, и он меня тоже, поэтому, когда лейтенант ступил на площадку третьего этажа, все, что мне надо было сделать, — указать на книгу.

Джейкоби натянул латексные перчатки на свои большие руки и осторожно открыл красную обложку. Я задыхалась от страха, не сомневаясь, что внутри окажется еще один издевательский крылатый латинизм. Но на первом форзаце было написано лишь имя.

Чак Ханни.

Три минуты второго ночи и шестьдесят восемь градусов[18] на улице.

Я лежала рядом с Джо в одной из его футболок в прохладном белом конверте тонкого постельного белья и смотрела на потолочные часы, показывавшие время и температуру. Эти часы, наверное, придумали специально для страдающих бессонницей и бывших фэбээровцев, которым важная информация требуется сразу, едва они откроют глаза.

Рука Джо накрывала мою. Он несколько часов выслушивал мои тирады и опасения, но потом заснул, его пальцы расслабились, и теперь Джо лежал, тихо похрапывая. Марта тоже гостила в стране Морфея, и ее частые вздохи и повизгивание во сне служили стереоаккомпанементом к мерному храпу Джо.

А ко мне сон не приходил.

Из головы не шло, что огонь, пощадив два первых этажа, уничтожил мою квартиру, оставив одни стены. Нельзя было отрицать очевидное: я стала целью расчетливого убийцы-психопата, который сознательно обрек на мучительную смерть уже восемь человек.

Он думал, что я дома? Или видел, как я уезжаю с Мартой, и сделал мне предупреждение? Откуда у меня дома взялся Чак Ханни?

Я много раз делила с ним обед, выезжала на место преступления, доверяла ему. Теперь я привыкала к новому Чаку — убийце, досконально изучившему науку поджигать. А также науку уходить от ответственности, совершив убийство.

Но отчего человек, до сих пор проявлявший дьявольскую предусмотрительность и ловкость, оставил свою визитную карточку в моей квартире?

Ведь фирменным знаком убийца выбрал не свою подпись?

Ерунда какая-то.

Пульсация в висках усилилась до нестерпимой боли. Хорошо, что желудок пустой, иначе меня бы наверняка вырвало. Когда в четырнадцать минут второго зазвонил телефон, я взглянула на определившийся номер и схватила трубку на первом звонке. Джо зашевелился. Я шепнула:

— Это Конклин.

— О’кей, — пробормотал Джо и снова заснул.

— Что-нибудь выяснил?

— Да, и, боюсь, это тебя огорчит.

— Говори, говори все, что узнал! — шепотом заорала я, вскочив с постели. Перешагнув через Марту, я пошлепала в гостиную Джо, откуда открывался вид на ночной Президио-парк. Высокие эвкалипты раскачивались на ветру в лунном свете, пробуждая ночные страхи. Марта, цокая когтями по деревянному полу, пришла за мной и принялась громко лакать воду из миски.