– Нет, мистрис, – обернулся он. – Я приехал, чтобы забрать ее милость назад в Лондон. Мы уедем через час.

Джонет чинно сложила руки:

– Я немедленно соберу наши вещи, сэр. – Прежде чем он успел что-то сказать, она изумленно открыла рот, увидев Хью в полный рост. Он только что встал, закончив возиться с очагом.

Хью посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ты все такая же говорливая, милочка. Я рад видеть тебя снова.

Джонет коротко кивнула ему, поджав губы, и повернулась к двери.

– Минутку, мистрис Хокинс, – остановил ее сэр Николас.

– Да, сэр?

Решив, что он хочет запретить Джонет ехать с ними, Элис поспешно заявила:

– Она едет со мной, сэр, иначе я буду отравлять вам каждый шаг нашего путешествия, а когда мы приедем, пожалуюсь, что вы плохо обращались со мной.

– Не искушайте меня, mi geneth, – тихо предупредил он и добавил громче, для Джонет: – Пожалуйста, известите Йена, что мы очень скоро уезжаем.

Как только они оказались в крошечной спальне наверху, Элис шепотом спросила Джонет:

– Где его светлость? Ему удалось уйти незамеченным?

– Да, – ответила Джонет, – через сад, вместе с Дэйви. Валлиец не должен знать, кто он такой. И Хью тоже.

– Клянусь, они никогда и не узнают! – с жаром согласилась Элис. Сэр Николас или Хью не смогли узнать Ловелла, а теперь он уже далеко, но вдруг она вспомнила, что забыла предупредить Йена ничего не говорить о незнакомце, которого он видел, когда они вернулись из церкви, незнакомце, который таинственным образом исчез.

Теперь уже поздно что-либо предпринимать. Сэр Николас в холле нетерпеливо поджидал их. Он приказал двум солдатам забрать багаж и пригласил женщин снова пройти в гостиную, где как бы ненароком спросил:

– Огонь теперь горит гораздо веселее, правда, мадам?

Что-то в его голосе заставило Элис посмотреть на него настороженно.

– Вроде бы да, сэр.

– Вы должны отругать своего слугу за небрежность, когда он вернется, – заявил он. – Когда он придет, как вы думаете?

– Я… я не знаю, сэр.

– Странно, – поморщился он. Пристально посмотрев на Элис, он осведомился: – Как его зовут, мадам?

Элис замерла от страха, чувствуя, как кровь отлила от щек, надеясь только, что он не заметит ее бледности. Он из тех, кто все замечает. Она выпалила первое имя, которое пришло в голову:

– Его зовут Питер, Питер Фэрберн.

После минутной паузы он спокойно посмотрел ей в глаза:

– Очень неразумно лгать мне, mi geneth.

Она знала, но не могла же она предать Ловелла. И не могла больше подвергать опасности Джонет и ее родных, потому что, позволив Элис встретиться с виконтом под своей крышей, они ужасно рисковали. Наконец, не в силах больше выносить проницательного взгляда сэра Николаса, она пробормотала угрюмо:

– Я признаюсь, сэр, что говорила неправду, но не могу сказать большего.

– Известно, что объявленный вне закона Ловелл сейчас

в Йоркшире, – произнес он тем же спокойным, зловещим тоном.

Наступила тишина, и когда дверь в гостиную открылась, Элис повернулась, чтобы посмотреть на вошедшего. Хью, который медленно окинул их взглядом, доложил:

– Ребята готовы, Ник.

Когда сэр Николас наконец отвел взгляд от Элис и кивнул, она облегченно вздохнула. Сейчас он отстанет от нее, зная, что она ничего не скажет о Ловелле.

Хью осведомился у Джонет:

– Вы возьмете меня под руку, мистрис Хокинс?

Джонет ответила ему злым взглядом и не пошевелилась, а Элис пролепетала:

– Боюсь, у нас нет лошадей, сэр Николас.

– А как же вы добрались сюда, на север, мадам?

– С актерами, сэр, с теми, что выступали перед королем и леди Элизабет в Вестминстере.

– Принцессой Элизабет, – укоризненно поправил он.

– Да, сэр.

– Ваши актеры – сторонники Йорков?

– Нет, просто актеры. Йен знает одну из женщин. Мы путешествовали с ними, шли пешком или ехали на их мулах или лошадях, даже иногда в их повозке, хотя в ней ехать ужасно неудобно.

– Мне трудно поверить, что вы по своей воле выбрали такой способ передвижения, мадам, и такую низкую компанию. Я должен поговорить с Йеном о его слабости к женским уловкам. Вам не пристало путешествовать таким способом.

Она улыбнулась:

– Воистину, сэр, я могу приспособиться к чему угодно, если сильно чего-то хочу. И говоря по правде, актерам со мной пришлось несладко, потому что мне, к сожалению, не хватает умений, необходимых для такой жизни. Но они проявляли ко мне доброту и услужливость, хотя наверняка часто желали, чтобы дьявол, который принес меня на их голову, унес меня обратно.

Сэр Николас отвернулся, скрывая внезапную усмешку в глазах, затем вышел.

Хью опять обратился к Джонет:

– Ты слишком молчалива, моя маленькая мисс. Я бы предпочел слышать мелодичное щебетание твоего чарующего голоса.

– Если тебе нужен шум, Хью Гауэр, – огрызнулась Джонет, поворачиваясь к нему спиной, – тогда сунь голову в котел и попроси кухарку колотить по нему ложкой.

Выйдя за Джонет в холл, Элис позвала:

– Сэр Николас!

Он обернулся. Смешинки исчезли из его глаз.

– Что еще?

– Лошади, сэр. Я же вам сказала, у нас их нет.

– Лошадей для вас, мадам, у нас в изобилии. Я позаботился о них заранее, чтобы не оставить вам шанса волноваться. – Он резко повернулся и пошел вперед.

Путешествие на юг нельзя было назвать приятным. Ни плохая погода, ни ужасное состояние дорог не могли улучшить настроение сэра Николаса. Ночи они проводили на церковных подворьях. Снег больше не шел, но температура оставалась низкой, и лошади либо скользили на льду, либо чавкали по грязи.

Джонет не любила путешествовать, и Элис знала, что только преданность госпоже удерживает ее от высказывания своего недовольства вслух. Лишь четки успокаивали ее. Элис начинала чувствовать себя виноватой каждый раз, видя, как Джонет тянется за ними. Хью ехал рядом, стараясь предупреждать возможные трудности, но Джонет продолжала давать отповедь его нахальным комплиментам, а то и просто не обращала на него внимания.

Элис часто ловила себя на том, что вспоминает их прошлую поездку с сэром Николасом. Она значительно отличалась от нынешней. Интересные разговоры, которые она вели по дороге, рассказы сэра Николаса о себе и об Уэльсе приходили ей сейчас на память. Тогда Мерион казался человечным, не таким отстраненным и раздражительным, как сейчас. Время от времени она ловила на себе его задумчиво-печальный взгляд, и перед ней возникала короткая вспышка веселья, которую она видела в его глазах совсем недавно. Сейчас его невеселый и задумчивый взгляд становился резким и неприветливым, когда он замечал, что она наблюдает за ним. Он крайне редко ехал рядом с ней, а поскольку Джонет ясно дала понять, что не желает ехать рядом с Хью, им пришлось ограничиться разговорами друг с другом и иногда с Йеном.

Во дворце в Гринвиче Элис сразу же отослали на дамскую половину, где их с Джонет встретила леди Эмлин Лейси.

В резкой высокомерной форме пышнотелая дама сообщила Элис, что она должна оставаться в своей спальне, пока король не захочет увидеть ее.

– Я проведу вас туда и прослежу, чтобы вам в помощь назначили горничную. Я рада видеть, что вы привезли с собой хотя бы одну собственную служанку.

– Это Джонет Хокинс, леди Эмлин, – представила Элис свою Джонет. – Я не должна прислуживать ее высочеству?

– Нет, пока король не поговорит с вами, – ответила леди Эмлин. В ее голосе слышалась нотка, которую Элис не смогла разгадать и испугалась, подумав, что ей, вероятно, предстоят более серьезные неприятности. Однако она не решилась задавать вопросы. Сразу после ухода леди Эмлин в крошечную спальню проскользнула Мэдлин. Элис бросилась к ней.

– Мэдлин, я в такой немилости! Может, лучше, чтобы тебя не видели в моем обществе?

– Напротив, – улыбаясь, ответила Мэдлин. При виде Элис в полном замешательстве эта улыбка исчезла. – Ты же не знаешь!