– Милорд, прошу прощения. Я не узнала вас.

Ловелл улыбнулся, и она мгновенно почувствовала его обычное очарование. Тридцатилетний мужчина, он оставался привлекательным даже в крестьянской одежде. Жестом предложив Элис сесть, Ловелл обратился к ней:

– Дэйви сказал, что у вас есть для меня сообщение, мадам. Я подумал, что лучше мне прийти к вам, поскольку мои передвижения в таком облике будут менее заметны, чем ваши.

Вдруг забеспокоившись, Элис огляделась, заметила, что дверь в коридор приоткрыта, и встала, чтобы затворить ее. Вернувшись на свое место, она тихо произнесла:

– Сэр, я не знаю точно, с чего начать, но я видела кое-что довольно странное, когда через десять дней после битвы при Босворте вернулась в Вулвестон-Хазард.

– Да?

Его лицо не выражало ничего. Он не поможет, подумала Элис, однако, набрав в легкие побольше воздуха, продолжала:

– Вы можете считать меня сумасшедшей, но я уверена, что видела одного из сыновей покойного короля Эдуарда.

Выражение лица Ловелла не изменилось. Его голос оставался спокоен.

– Где вы видели его? – спросил он.

– В Вулвестоне.

– И при каких обстоятельствах?

Его спокойствие возымело свое действие, но ее голос все равно дрожал, когда она ответила:

– Он лежал м-мертвый, сэр, в г-гробу.

– Что?! – Виконт резко выпрямился. Пристально глядя на нее, он отрывисто спросил: – Почему вы думаете, что там находился один из принцев, миледи, и который из них, по-вашему?

Она ответила ему долгим взглядом.

– Вы не отрицаете такой возможности, сэр, но умоляю вас, что мог делать принц королевской крови в Вулвестон-Хазарде?

– Сейчас уже не важно. Отвечайте.

Она помедлила всего секунду.

– Он выглядел как Плантагенет, сэр, блондин и… и… Я не знаю, честно говоря, но он имел внешность короля Эдуарда, не ростом или фигурой, но как две капли похож на Плантагенета. Вы понимаете, что я имею в виду? Должны понимать.

– Очень красивый? Но в то же время хрупкий? Вытянутое лицо?

– Да.

– Был у него… – Он замолк, снова пристально посмотрел на нее и продолжал: – Эдуард дал каждому из своих сыновей маленький круглый медальон с его выгравированным гербом, солнце…

– Сияющее солнце, я знаю. Я не видела такой вещи, сэр.

– Он носил его на шее.

– У него был высокий воротник. Я не видела ничего. Но, сэр, кто еще…

Ловелл сник.

– Не знаю, зачем мне отрицать правду. Вы видели, вероятно, самого Эдуарда. Но что тогда с Ричардом?

– Значит, они оба находились там?!

– Да, ради безопасности, так сказал Дикон. Однако лучше, если бы они оставались на севере, но не в Йоркшире, поэтому выбрали Вулвестон. Дикон говорил, что старый лорд не раздражает врагов, что его не будут подозревать, особенно если остальные – в Шерифф-Хаттоне. Когда стало известно, что Тюдор высадился в Уэльсе, Дикон решил разделить мальчиков для их безопасности, но не сообщил мне деталей. Что же стало с юным Ричардом?

– Я не знаю, сэр. Мне сказали только, что он уехал на воспитание.

– А старый лорд не… о-о, я забыл. Дэйви говорил мне, что он умер от жуткой болезни, но он не упоминал о мальчиках, и я решил, что они благополучно спаслись. Никаких имен не называли? Что за семья у воспитателя? – спросил он, пронзительно глядя на нее.

– Нет, потому что все то малое, что я знаю, я слышала от солдат, которые забирали меня. Но… – Она помедлила, наморщив лоб, как будто вспоминая. – Отец упоминал одно имя, но оно не может быть связано с принцем Ричардом, потому что это он назвал человека, который присягнул Тюдору.

– Кто? Один более вероятен, чем другие.

– Человек по имени Тирелл.

Ловелл расслабился.

– Джеймс никогда не станет человеком Тюдора.

– Но он стал! Сэр Джеймс поклялся в верности Тюдору, так же как и Роджер. Честно говоря, сэр, он сохранил все свои владения в Уэльсе и все титулы. Тюдор даже сделал его шерифом Гламоргана.

– Джеймс – умный парень, – задумчиво произнес Ловелл. Он наморщил лоб и, помолчав, добавил: – Уэльс будет лучшим местом, чтобы спрятать принца Йоркского, а у Джеймса там огромные владения. Если он убедил короля в своей преданности, с нашим Ричардом, может, все и в порядке.

– Но если он перешел на сторону противника, сэр, что, как я боюсь, он и сделал, даже если принц с ним, Ричард не может оставаться в безопасности!

Ловелл улыбнулся, и его лицо заметно просветлело.

– Нет более верного йоркиста, чем Джеймс Тирелл. Что бы он ни сделал, миледи, вы можете не сомневаться в необходимости его поступков для обеспечения безопасности его королевского высочества. – Вдруг его осенила догадка. – Они не могут знать, что Эдуард мертв.

– Они ушли до того, как он умер, сэр, по крайней мере мне так сказали.

– Вы уверены, что солдаты, занявшие замок, не узнали в мальчике Плантагенета?

– Как они могли? Почти все – валлийцы и шотландцы. Их командир валлиец. Он никогда не был ни на севере Англии, ни в Лондоне. Он поверил, что мальчики – мои братья, и даже не подозревает, что они королевской крови.

Ловелл кивнул:

– Хорошо, тогда, вероятно, если Тирелл не знает, что мальчик – единственный выживший наследник…

– Но вы уверены, сэр? Как же первоначальное обручение короля Эдуар…

– Генрих Тюдор сам объявил их законнорожденными, чтобы жениться на Элизабет, – мрачно констатировал Ловелл, – но даже и ранее притязания Йорков на престол считались гораздо более вескими, чем ланкастерские.

– Но если так, – заметила Элис, – и если Ричард Йорк тоже мертв, тогда Элизабет – истинная наследница, разве нет?

Ловелл улыбнулся, но покачал головой:

– Мы никогда не увидим женщину на троне, моя дорогая. Никакая армия не поддержит ее. Вообще-то однажды царствовала такая – Матильда, кажется, ее звали – и, может быть, кто-то до нее, но другой никогда не будет. Управлять такой важной страной, как Англия, – занятие не для леди. Ни Маргарита Анжуйская, ни Маргарет Боуфорт не пытались претендовать на престол.

– Ну, Элизабет надеется, что будет править вместе с ним, – заявила Элис, – но пока он ничего не говорил о ее коронации.

– Генрих предпочитает править один. Он хотел соединиться с белой розой, но не хочет, чтобы думали, что она нужна ему для того, чтобы удержаться на троне. Он должен придумать, что надо сделать.

– Я сделаю, что смогу.

– Не делайте ничего, – твердо приказал он. – Благородная дама не может принимать участие в проделке, которую я замышляю. Гораздо безопаснее вам заняться вышиванием.

– Но я хочу помочь!

– Может быть, ваша помощь понадобится в будущем, леди Элис, – проговорил Ловелл, – но сейчас я должен придумать безопасный способ, как сообщить сэру Джеймсу Тиреллу, что под его покровительством находится жизнь более ценная, чем он может думать.

– А вы не можете послать к нему доверенного человека?

– Такое сообщение нельзя доверить никому, чтобы информация не попала в руки Тюдора. Сейчас Генрих ведет себя так, будто мальчиков никогда и не существовало.

– Знаю, и Элизабет тоже уверена в их смерти, хотя она и говорила, что ее мать сомневается.

– Вы не сказали ей о том, что знаете?

Элис отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо. С самого начала было ясно, что Гарри не знает, где искать принцев, потому что если бы знал, то бы взял их под стражу. А если бы он считал, что они умерли, то публично обвинил бы Дикона в их убийстве еще до Босворта. Гарри не сделал ни того ни другого. Значит, он ничего не знает.

Элис упрямо настаивала:

– Если сэр Джеймс Тирелл сдал Ричарда, когда присягнул королю, разве они не скрывали бы это из страха, что Эдуард тогда может объявиться? Они же не знают о его смерти.

– Тирелл не больше предал своего короля, чем я. Знаю, вы не в силах такое понять, поэтому вам лучше просто поверить мне. И принять еще один факт: Гарри Тюдор отдал бы правый глаз, чтобы узнать, где он может найти принцев, поэтому не должно быть никакой связи ни с одним известным йоркистом со стороны сэра Джеймса. Нельзя отправлять никаких посланий от меня. Разумеется, если вам просто случится встретиться с ним в Лондоне… Когда вы собираетесь возвращаться, миледи?