— Так, — скороговоркой сказал он, — существо того, что вы изложили мне понятно. Все необходимые документы я перечислил. О результатах нашего разговора доложу своему начальству, а вы послезавтра позвоните. Желательно после обеда, так как я на пару дней должен смотаться в Подлипки. Если потребуется, то договоримся о новом свидании.

Круглов встал, давая понять, что разговор закончен. Молча проводил Платонова до КПП и сухо попрощался.

Такой поворот событий озадачил Андрея, но всё прояснилось на следующий день у Воинова.

— Обиделись канальи! Ох, обиделись! — выслушав рассказ Платонова о встрече в НИИ, рассмеялся Геннадий Васильевич и рассказал такую историю:

— Позавчера я вам говорил, что недавно мы сдали одну работенку авиаторам в Насосной. — Андрей утвердительно кивнул. — Так вот, её сначала предложили лаборатории Золотарева, там, где вы вчера были. Это их «огород». Но Евгений Матвеевич Золотарев, что-то воспротивился. Скорее всего, как всегда, решил поканючить, чтобы набить цену, а его не стали уговаривать и предложили нам. Мы согласились. Работа оказалась «с красной полосой», то есть срочной. Её курировало высокое начальство. Когда Золотарев спохватился, какого «леща» упустил, было поздно. Мы сделали всё быстро и качественно. С первого предъявления сдали заказчику. Авиаторы остались довольны. Нам хорошо заплатили, да ещё и кой-кого выдвинули на Госпремию. Вот с тех пор и имеют против нас зуб Евгений Матвеевич и его боевая рать.

Воинов совсем развеселился:

— Слышь, Григорий, — позвал он своего лохматого сотрудника, — оторвись-ка от своих импульсов. Вон Андрей Семенович рассказывает, что как только он упомянул нашу «шарагу», так твой закадычный дружок Ленька Круглов чуть слюной не поперхнулся.

Подошел Гриша.

— Он уже, Геннадий Васильевич, мне не дружок, во всяком случае, на данном жизненном этапе.

— Чего уж прямо так?— полюбопытствовал Воинов.

— Так он мне об этом сам объявил. Как только мы вернулись из Баку, я ему позвонил. Давай говорю, Леха, подгребай сегодня вечерком в нашу «стекляшку», обмываем работенку? А он мне этак сухо и категорично бросает в трубу: «Я по чужим „стекляшкам“ не шляюсь и с иудами водку не пью! И вообще таких друзей видал в гробу.» Во, как! Так что мы теперь выпиваем раздельно.

Андрей с любопытством слушал малопонятный для него разговор. Геннадий Васильевич пояснил:

— Тут вот какая штука. — В Москве у каждого «ящика» есть свои «стекляшки» — обычные кафе или столовые, где по всяким поводам, а иногда просто для душевной разрядки, собирается научная братия. Чужаков на этих посиделках не бывает, друг про друга все знают всё. Поэтому за чаркой водки или чего другого будущие лауреаты и генеральные конструкторы туманно беседуют о том, о сем, вентилируют ненавязчиво, кто чем дышит. Ревниво следят, чтобы братья по разуму из соседних фирм не объехали на хромой кобыле. И ещё одна важная деталь. Такие неформальные клубы озабоченных наукой молодых мужчин, как правило, находятся под надежным присмотром компетентных товарищей…

Геннадий Васильевич обернулся к Григорию: — Вы, где обычно собираетесь? На Пятницкой?

— Там, Геннадий Васильевич. Надо вас, как–нибудь, вытянуть на посиделки.

— Не-е, Гриша, я своё уже отбегал. Теперь ваша пора. Возраст не тот, здоровье не то, да и время не то. А бывало мы там хорошо «гудели»

Геннадий Васильевич заулыбался. На впалых щеках его появился румянец. Лицо стало взволнованно-одухотворенным, как у поэта, приготовившегося читать друзьям новые стихи.

–Какие люди там бывали! — начал он. — Вам, нынешним петушкам, до них как до Луны. Кстати, траекторию полета к Луне и способ высадки космонавтов мы уже в конце пятидесятых годов там, на Пятницкой, обсуждали. Законам внешней баллистики, сами понимаете, до «феньки», кто их применяет — буржуи или коммунисты. Так что ничего удивительного, что наши прогнозы от старта до возвращения на Землю америкосы на своих «Аполлонах» осуществили, считай один к одному. А вот Луну мы профукали по своему головотяпству. Это факт. Возможность побывать на ней у нас имелась. «Королевцами» специально для Луны была построена классная ракета ничуть не хуже американского «Сатурна». Даже космонавтов для Луны готовили … Ну да ладно, — вздохнул разволновавшийся профессор, — что было, то кануло в Лету и его не вернешь. Давайте-ка, Андрей Семенович, займемся делом.

Воинов достал отчет и листок.

— Просмотрел я ваши материалы. Идея хорошая. Её стоит дальше разрабатывать. Замечания, конечно, есть. В детали вникать не буду. Всё, что нужно, я по пунктам изложил на бумаге, — он протянул Андрею листок. — Ознакомитесь без спешки на досуге. Главное, чего нахватает в вашей работе — глубины проработки вопроса. Это объяснимо и расстраиваться не стоит, вы пользовались открытыми литературными источниками, а о таких делах серьёзно в открытой печати не пишут. Подобные работы велись и у нас и на фирме авиаторов, правда, они этим занимались очень недолго. По большому счету это не их тематика. Скорее всего, кто-то делал диссертацию. Защитился, и на этом всё заглохло. Главные же «закоперщики» здесь армейские ракетчики. Для них это проблема из проблем. Вот на них-то и надо вам выходить. У них есть вся закрытая информация, и вам с ней обязательно следует познакомиться. Без четкого понимания состояния интересующего вопроса, такую работу не сделать.

Он поглядел на расстроенного Платонова и ободряюще улыбнулся:

— Не унывайте. Всё, что я говорю, вам необходимо знать. Это как в незнакомом лесу: можно часами блудить в поисках нужного проселка, так его и, не обнаружив, а стоит спросить у встречного местного мужика, и он сразу укажет самый короткий путь к цели…

Геннадий Васильевич полистал истрепанную записную книжку. Нашел нужную фамилию и, прижав пальцем страницу, набрал номер телефона.

После долгих гудков в трубке, наконец, послышалось хриплое: «Слушаю!».

— Миша, пора «завязывать» с курением.— Начал Воинов. — Смотри, голос-то совсем осип. Смалишь поди, как обычно, по три пачки «Беломора» в днеь? — И после паузы:— Как это кто говорит? Я говорю. Не узнаешь что ли? Зачем звоню? Да вот, захотелось потревожить старого вояку. Тут передо мной сидит морячок — Каспиец. Где я его нашел? — рассмеялся Воинов, — это моя тайна. Да, да из солнечного Баку. Завидуешь? Это хорошо. Так вот парень делает работу как раз по вашей «Колхиде». Привез материалы. Я их посмотрел. Есть задел и неплохой.

Трубка, что-то быстро и взволнованно заговорила. Воинов отодвинул её от уха, давая своему невидимому собеседнику высказаться. Когда словесный поток на противоположном конце провода иссяк, Геннадий Васильевич спокойно спросил: «Выдохся?» и вновь взял инициативу разговора в свои руки:

— Я понимаю, что ты сейчас по горло загружен и тебе некогда. Как будто было хоть раз в жизни, чтобы тебе было когда? Но, во-первых, тема твоя, во-вторых, парень серьёзный и, в-третьих, этому парню надо помочь, а то его футболят от моряков к летчикам, от летчиков опять к морякам… Что говоришь? Умница, — одобрительно закивал он головой, — и я так думаю, что это не их «огород», потому и звоню к тебе. Чего не берусь сам? Ну, ты, Михаил, как только что народился — я этой тематикой никогда глубоко не занимался, а втягивать парня в нашу кашу ни к чему. Я же говорю, у него есть хороший задел, бросать который, по меньшей мере, неразумно. А мы сами ещё плутаем в новой теме как в потемках. Да и экспериментальной базы по нашим делам у него в Баку нет и быть не может. Это ты знаешь не хуже меня. Короче, я даю ему твои координаты. Он тебе звонит. Когда? Хорошо! Завтра в десять. Бывай! Кури поменьше!

Повесив трубку, Геннадий Васильевич обратился к Платонову:

— Итак, первую атаку отбили. Дальше будете отбиваться сами. Завтра к десяти часам подъедете на проходную академии. Это в центре. Выйдете из подземного перехода и пойдете в сторону Москвы-реки. Слева у вас будет забор в виде высокой ажурной решетки. В заборе увидите маленький желтый домик — это КПП. Зайдете туда и позвоните по этому телефону, — он протянул листок.— К вам выйдет либо сам Михаил Иванович Дунаев, либо кто-то от него. А дальше, — Воинов улыбнулся, — всё зависит от ваших дипломатических способностей. Вы должны вызвать интерес у собеседника…