— Ну, это уже слишком! — разозлилась она. — Какого черта вы все выворачиваете наизнанку?

Но Хоуку уже надоело ждать. Он тронул Аладдина с места, протянул руку и, подхватив девушку, усадил ее боком впереди себя.

Аладдин нервно загарцевал на месте, когда Александра, обернувшись, принялась колотить кулаками по груди Хоука.

— Отпустите меня, подлая тварь! Хватит этих дурацких игр!

— Так ты считаешь это игрой, да? Нет, Телфорд не играет, да и я тоже, и ты это очень скоро поймешь. — Хоук выругался, когда ногти Александры впились в его щеку, и тут же завернул ей руки за спину. — А ну, прекрати вертеться, черт бы тебя побрал, пока Аладдин не сбросил нас обоих!

— Я не верчусь, — яростно закричала Александра в ту секунду, когда Хоук пустил коня в галоп. И при каждом движении животного Александра ощущала спиной крепкие мускулы Хоука…

— Ну, значит, прекрати делать то, что ты делаешь! — Хоук чуть наклонился вперед, перехватывая поводья, и его губы на долю секунды коснулись уха Александры. — Во всяком случае, лучше подожди, пока мы не очутимся в постели, уж там ты сможешь полностью выплеснуть свою страсть! Впрочем, я даже сам буду на этом настаивать.

Александра от гнева залилась краской. Она скользила по спине лошади, оказываясь все ближе к широкой груди и крепким бедрам Хоука. Но что было хуже всего, так это то, что она не знала, куда девать руки. Она пыталась просто положить их на колени, но Аладдин скакал слишком быстро, и она часто теряла равновесие. Но воспользоваться другими возможностями удержаться она не желала.

Неожиданно Хоук придержал Аладдина.

— Моя дорогая мисс Мэйфилд, — заговорил он, четко и ясно выговаривая слова, будто обращался к глупому или нестерпимо избалованному ребенку, — тебе бы следовало держаться за меня: обхвати за плечи или за талию… ну, в конце концов, вцепись мне в волосы. Но все-таки держись хоть за что-то! Обещаю, я не усмотрю в твоем жесте ничего, кроме желания усидеть на лошади.

Александра, пылая презрением, посмотрела в его тревожные серые глаза. «Проклятый тип, он, как всегда, прав», — рассерженно подумала она и неохотно положила руку на плечо Хоука, стараясь при этом держаться как можно дальше от герцога.

— Ну же, ну! Покрепче!

Александра внутренне кипела, вспоминая, как в последний раз вместе с ним ехала на лошади. Но в это мгновение Аладдин, повинуясь руке герцога, поднялся на дыбы, и Александра чуть не свалилась. Она поневоле изо всех сил вцепилась в Хоука, обхватив его за шею и запутавшись пальцами в спадавших на воротник волосах. И услышала его раскатистый смех.

— Ох, если бы при мне была моя трость! — выкрикнула она в бессильной ярости.

— Да зачем она тебе, ты же сегодня больше не будешь гулять пешком!

Когда они миновали изгиб ручья ниже по течению, до них донеслось ржание Блубелл. А через мгновение увидели Хэверса в мокрой одежде, прилипшей к его тощему телу.

— Э, вот и вы, мисс… Садитесь на Блубелл, и скоро будете в Хоуксвише. А я проверю запруды, а потом отправлюсь домой, — сказал Хэверс и слез с лошади.

— Взбирайся обратно на чалую, да побыстрее, — приказал Хоук, — а запруды оставь на завтра. Тебе нужно поскорее просохнуть и согреться.

— Но, ваша светлость, весь день еще впереди! — протестующе заговорил старик. Его лицо потемнело. — Если вы думаете, что я уже не в силах работать, так…

— Я намерен разобраться с гадюками, и ты мне по дороге расскажешь, как обстоят дела, — быстро перебил его Хоук.

— Ну, если так… — неуверенно нахмурился Хэверс. Хоук решил прекратить дискуссию:

— Именно так. Поехали скорее, я просто умираю от голода, да и ты, должно быть, промерз до костей.

Старик неохотно взгромоздился на Блубелл и последовал за Хоуком вверх по склону холма. Неожиданно он широко улыбнулся.

— Ох, до чего же хороши у нас форели в верхнем течении! Во всем Суссексе таких не найти!

— Мисс Мэйфилд сегодня поймала одну. Управляющий нахмурился и почесал затылок.

— Я что-то не заметил удочек. Как же она… — И тут он, изумленно вытаращив глаза, уставился на герцога. — Не хотите же вы сказать, ваша светлость, что учили молодую мисс хватать форель руками? Хотя это, конечно, отличный способ, и мне он нравится. Но для дамы…

Александра скосила глаза на высокомерного герцога, чтобы посмотреть, как он отнесется к выговору, полученному от слуги, пусть даже и уважаемого.

Но герцог, похоже, ничуть не был раздражен.

— Видел бы ты, Хэверс, у нее отлично получилось. После небольшой практики она вполне может стать лучшей из всех твоих учеников.

— Видать, вы ее уже научили — ваша похвала многого стоит. Александра, не сдержавшись, презрительно фыркнула при этих словах старого слуги.

— Да, давненько это было, ваша светлость… — тихо и задумчиво произнес старик, и в его голосе послышалась искренняя печаль.

— Восемь лет прошло, — откликнулся Хоук. И они надолго умолкли, а девушке показалось, что оба они ушли в воспоминания… и, судя по выражению их лиц, не слишком приятные.

Наконец Хэверс откашлялся и заговорил:

— Может, сейчас и не время… но я должен сказать, ваша светлость, что есть тут кое-какие дела, требующие вашего внимания. Плотины в нижней части ручья нуждаются в ремонте, мелководье внизу заиливается, а лебеди… — Голос его замер.

— Что с лебедями? — резко спросил герцог.

— Они вымирают, ваша светлость. Там, где много ила, молодняк застревает и частенько гибнет, это для них вроде ловушек. — Хэверс горестно покачал головой. — Королевские лебеди уже восемь поколений живут в Хоуксвише, — более твердо продолжил он, — и мне бы хотелось думать, что они и дальше будут здесь жить и украшать имение своей чистотой и красотой… — Внезапно старик умолк, явно смутившись оттого, что слишком разговорился.

— Почему мне не доложили обо всем раньше?

— Не потому, что не старались, ваша светлость. Дэвис постоянно слышит мои предостережения, и он обещал, что напишет вам в Лондон. Может быть, он так и не написал. А может быть, вы были слишком заняты другими делами, — с легким укором в голосе ответил Хэверс.

Хоук, нахмурившись, припомнил глупую суету двух последних лет. Два года после побега Изабель. Два года, в течение которых он забыл обо всем на свете, кроме отчаянного желания отыскать жену и сбросить с себя бремя своей одержимости ею.

Он совершенно не помнил, чтобы ему доводилось слышать о проблемах Хоуксвиша, но он не мог бы поклясться, что ему о них не докладывали. Просто в эти годы он лишь краем глаза просматривал доклады управляющего.

Хоуксворта охватил стыд, когда он понял, как запущенны дела имения. И лебеди были всего лишь примером общего положения вещей…

— Да еще с гадюками трудности, — грубовато продолжил седовласый слуга. — Непонятно, где у них гнезда. Я уж и так, и эдак их выслеживал — нет, не найти. А их сейчас расплодилось столько, сколько я в жизни не видал! И если зима будет теплой, их станет еще больше. Честно говоря, меня это до смерти беспокоит, ваша светлость, и я их боюсь… хотя вообще-то я не многого боюсь в этом мире.

На этот раз укор в голосе старого слуги прозвучал весьма отчетливо. Хоук, конечно же, знал, что змеи всегда представляли собой немалую угрозу… и если их число начнет быстро расти…

— А пещеры в нижнем течении осматривали?

— Те, где вы поймали гадюку в день своего рождения, когда вам исполнилось десять лет? Да, там я обнаружил одну семейку, но и только. Остальные, должно быть, нашли местечко понадежнее. Если бы только мне дали побольше людей…

— Так почему ты не потребуешь дюжину-другую? — нетерпеливо перебил его герцог.

Хэверс задержался с ответом, явно чем-то смущенный.

— Ну?..

— Да ведь не дело Дэвиса нарушать ваши приказы, ваша светлость. «Лакеи работают в доме, конюхи в конюшнях, садовники в парке, егеря в лесных угодьях…» Так вы распорядились.

Хоуксворт ощутил холодный ком в желудке, когда вспомнил, почему произнес эти слова. Слова, сказанные в горечи и гневе. Слова, сказанные сразу после того, как он наткнулся на Изабель и юного конюха, скрывавшихся в густом кустарнике…