— О, это бесконечно больше, чем просто любимец, ваша светлость. Он мой друг. Да, лучший друг за всю мою жизнь.

— Ну, мои друзья имеют, как правило, две ноги, — бросил Хоук, раздраженный и все еще чувствовавший странную, ему самому непонятную ревность.

— Возможно, в этом и есть ваша беда.

Раджа, ощутив напряжение в ее голосе, поднял голову. Его розоватые глаза внимательно всмотрелись в высокого человека, стоявшего рядом с хозяйкой. Раджа пронзительно пискнул.

— Что, не терпится осмотреться вокруг, а, Раджа? — спросила Александра, и в ответ ей мгновенно прозвучала затейливая трель.

Девушка осторожно опустила мангуста на землю. Он тут же склонил голову и распушил хвост, подбираясь к ногам Хоука. Осторожно подойдя к герцогу, он как следует обнюхал его ботинки.

Четыре пары глаз — с самым разным выражением, но все одинаково внимательно — следили за тем, как маленький зверек исследует полированную кожу неизвестных ему тварей. Но изучение закончилось очень быстро. Фыркнув, любопытный мангуст отвернулся от ботинок и помчался в сторону лошадиных стойл. Похоже, герцог Хоуксворт был мгновенно забыт.

Александра, больше не в силах сдерживаться, от всей души расхохоталась. А через мгновение к ней присоединился Пенни; Джефферс же внезапно достал из кармана тряпку, заменявшую ему носовой платок, и, уткнувшись в нее, зашелся отчаянным кашлем. Один лишь герцог не участвовал в общем веселье.

— Значит, Раджа? Что ж, это имя, похоже, ему очень подходит, — сухо заметил он.

— Он очень придирчив в выборе друзей, — вкрадчивым тоном сообщила Александра.

— Ну, я надеюсь, мы с Раджой найдем общий язык. — Хоук остановил взгляд на внезапно смутившемся конюхе. — Что, Джефферс, простуду схватили? — Старый слуга что-то невразумительно пробормотал. — Лучше бы тебе пойти и присмотреть за зверем. И этого чертенка с собой прихвати, — добавил герцог, резко кивая в сторону Пенни.

Александра осталась с Хоуком наедине: даже Раджа покинул ее ради исследования новых земель.

— Раджа останется со мной… — начал она. Однако герцог ее перебил:

— Даже во время верховой прогулки?

В это мгновение из конюшни вывели Блубелл, лошадь герцогини, и Александра тут же забыла о раздражении. Чалая лошадка была чудо как хороша, она игриво пританцовывала на месте и весело косилась на Александру. Что ж, подумала девушка, почему бы и не прокатиться, все равно Раджа не скоро осмотрит все вокруг.

Она позволила груму подсадить себя в седло и, бросив на Хоука вызывающий взгляд, поскакала вперед.

Небо затянули низко висящие серые облака. Александра мчалась сквозь лежащий на земле туман, и ей казалось, что мир вокруг нее исчез, растворился. Она словно находилась в огромном белом помещении, и невероятная тишина царила вокруг… Но этому скоро пришел конец…

Они почти час скакали на восток; уже поднялось солнце, прогнав и облака, и туман, и мир чудесным образом возник из белизны, сверкая утренними красками. Александра демонстративно не замечала скакавшего рядом с ней всадника, наслаждаясь прекрасным утром.

Хоук пришпорил Аладдина, указывая Александре новое направление. Повернув следом за ним, она увидела впереди узкую долинку, поросшую елями и густым низким кустарником. По центру долины змеилась серебристая лента ручья.

— Твой отец учил тебя рыбачить? — задумчиво спросил Хоук.

— Мы часто вместе ловили рыбу. А что?

— А то, что я намерен предложить тебе пари. — Потом, как бы спохватившись, покачал головой. — Нет, ерунда. Ты всего лишь женщина… да еще с хорошего похмелья.

— Ни с какого я не с похмелья! — негодующе воскликнула Александра. — И при чем тут женщина?

— При всем, насколько я понимаю, — сказал Хоук, нагло обшаривая взглядом ее грудь и бедра. — И с моей стороны было бы просто нечестно…

— Предлагайте ваше пари, черт бы вас взял!

— Ладно. Ты постоянно твердишь, что умеешь и то, и это. Так давай посмотрим, может ли быть практическая польза от твоих умений, — другими словами, выясним, кто первым поймает себе завтрак. Если ты осмелишься, конечно.

Как и предполагал Хоук, Александра тут же развернула Блубелл и помчалась к ручью. Хоук не спеша последовал за ней. Спешившись, он привязал Аладдина к березе. И, обернувшись к Александре, выжидающе посмотрел на нее.

Она уже соскочила с лошади.

Брови Хоука насмешливо изогнулись, и Александра почувствовала, что краснеет.

— Мне казалось, вы что-то говорили о том, чтобы изловить завтрак, ваша светлость?

— Ну, тогда пошли, и будь готова к тому, чтобы взять назад свои слова.

— Ни за что! Скорее вы подавитесь своей гордостью!

Хоук лишь фыркнул, направляясь к травянистому пологому берегу ручья. У самой воды он остановился, вглядываясь в прозрачные струи. В это время из-за поворота ручья выплыли три лебедя, с горделиво изогнутыми длинными шеями. Когда Александра подошла поближе к герцогу, он, показав на прекрасных белых птиц, сказал:

— Перед тобой — лебеди Хоуксвиша, дар королей… они живут здесь с елизаветинской эпохи. Мы платим налог за каждого из них. Понадобилось много времени и усилий… собственно, ушло несколько веков на то, чтобы обзавестись чистокровной, отборной стаей. Все владельцы лебедей имеют личные клейма, так что моих лебедей нельзя перепутать с чужими.

— И каково же клеймо Хоуксвиша, ваша светлость?

— Маленький полумесяц на левой лапе. Да ты сама увидишь церемонию клеймения птиц.

— Церемонию клеймения?..

— Да, это знаменательный день. Лебедей ловят, чтобы заклеймить. Древний ритуал… и один из тех, которых я не видел слишком давно, — добавил Хоук, обращаясь как бы к самому себе.

— Уверена, лебедям это совсем не так нравится, как вам, — мрачным тоном произнесла Александра.

— Если бы ты знала, как мудры эти существа! Они понимают, что это делается для их защиты. Ну, а теперь, мисс Мэйфилд, постарайтесь найти свой завтрак. — Палец герцога указал на тень, длинную и гибкую, скользнувшую в чистых водах быстрого ручья, — крупная рыбина метнулась из-за камня и унеслась вниз по течению.

— Вы имеете в виду рыбу, ваша светлость?

— Хоук, — резко поправил ее герцог, следя взглядом за другой стремительной тенью. — И не просто рыба, циничная малышка. Пятнистая форель — жирная, вкусная форель Хоуксвиша. — Хоук принялся расстегивать куртку. — Знаешь, она прекрасно размножается в этих чистых водах — выше по течению, где у ручьев каменистое дно… На зиму форель уходит вниз, где глубина гораздо больше, а летом возвращается вот сюда, ближе к середине ручья.

Александра удивленно наблюдала за тем, как элегантный герцог сбрасывает дорогую одежду. Куртка, а за ней галстук и жилет полетели на траву, за ними последовали сверкающие ботинки.

— Вы это серьезно? — крайне недоверчиво поинтересовалась она.

Хоук в ответ только хмыкнул. Закатав брюки, он осторожно вошел в воду и повернулся лицом навстречу течению. От противоположного берега проплыла сначала одна покрытая красными пятнышками рыбина, потом другая… Хоук ждал, замерев в полной неподвижности. Мимо него промчалась стайка рыбьей мелочи, потом неторопливо проплыл угорь. Прошло еще несколько секунд, и на середину ручья выплыла очень большая рыба. Ее пестрое красноватое туловище четко обрисовалось на фоне серых камешков, устилавших дно.

Рука герцога со скоростью молнии пронзила воду и в то же мгновение вынырнула на поверхность, крепко сжимая бьющуюся форель. Герцог издал победоносный вопль.

— Как вы сумели! — Александра и не пыталась скрыть изумления.

— Да, черт побери! Я не потерял хватки! Старина Хэверс может мной гордиться!

— Хэверс?

— Он лесничий… или, скорее, управляющий угодьями Хоуксвиша. Он знает все, что только можно знать о каждом ручье. Да, пожалуй, и вообще о всех ручьях в Суссексе. Он учил меня ловить рыбу без сети и удочки. И повторял все время, что это иной раз может оказаться весьма полезным. И, как видишь, был прав.

Александра с отвращением уставилась на бьющуюся в руках герцога рыбину. Рыбы — то есть невычищенные и неподжаренные, — отнюдь не принадлежали к ее любимым живым существам.