— Чего это он так долго? — сказал Огава, показывая Катасэ пальцем на свои ручные часы.

И вдруг совершенно бесшумно в коридоре появился Тэрада.

Шёл он с трудом. Нога у него дрожали, и каталось, что вот-вот колени подогнутся и он рухнет на пол. Но он всё же шёл…

Лицо Тэрады закрывала плотная маска из марли. На голове была белая шапочка, какие носят врачи, на ногах — белые носки. Ни одной полоски обнажённого тела. И лишь чёрные глаза, казавшиеся нарисованными на белой маске, светились странным острым блеском.

На руках у него были надеты жёлтые резиновые перчатки, и в правой руке он держал какой-то металлический прибор, похожий на пульверизатор с продолговатым наконечником. И никаких бумаг.

— Тэрада-сэнсэй, что это значит? — тревожно спросил Муракоси.

В облике Тэрады было что-то зловещее.

Медленно пройдя мимо Кохиямы, Тэрада остановился в двух-трёх метрах от Муракоси и остальной компании. Остановившись, он левой, свободной рукой сдёрнул с себя маску. Лицо его ничего не выражало, оно пылало от жара и было похоже на странную раскрашенную гипсовую маску.

— А ну-ка, вы там! Вон отсюда! — неожиданно крикнул Тэрада.

— Как вы смеете! — поднял плечи кверху Огава.

— Ну ты, невежда, всё равно не поймёшь, а вот господин профессор, наверное, сразу смекнёт, в чём дело. — С этими словами Тэрада направил прибор, который держал в руках, на Хьюза.

Американский учёный, который с первого момента появления Тэрады удивлённо уставился на него своими голубыми глазами, испуганно отступил на шаг.

— Тэрада-сэнсэй, это вообще… Тэрада-сэнсэй, прекратите, пожалуйста! — выкрикнули один за другим Муракоси и Катасэ, они наконец поняли, что задумал Тэрада.

— И вы тоже убирайтесь отсюда! — крикнул им Тэрада.

Доктор Хьюз начал что-то быстро говорить Огаве по-английски, тот, не дослушав до конца, кивнул головой и с угрожающим видом двинулся на Тэраду.

— Болван! — проговорил Тэрада и приставил палец к клапану.

— Нашли чем пугать! Это же обыкновенный распылитель для аэрозолей…

Огава сделал ещё один шаг в сторону Тэрады, но тут доктор Хьюз схватил его сзади за руки и оттащил назад. Прибор действительно был похож на обыкновенный распылитель, но доктор Хьюз, видимо, понял, что это нечто другое.

— Вот так-то лучше, — криво усмехнулся Тэрада. — В этой игрушке содержится столько чумных бацилл, что можно истребить всё население Токио. А уж вам-то лёгочная чума обеспечена!

— Да, но при чём тут мы? Are yon crazy? (Вы в своём уме?) — мешая японские фразы с английскими, заговорил Огава. — Что за шутки?

— Я пока с ума не сошёл и шутить тоже не намерен! — Тэрада весь кипел от гнева. Казалось, что сейчас он нажмёт на клапан и из распылителя брызнет туманом жидкость, в каждой капельке которой кишат смертоносные бациллы.

— Тэрада-сэнсэй! Опомнитесь!

— Тэрада-сэнсэй! Перестаньте, пожалуйста!

Муракоси и Катасэ, бледные как полотно, уже не кричали, а жалобно молили. Они бросились в разные стороны, как только распылитель повернулся к ним.

— В этом распылителе устойчивые чумные бациллы, — снова заговорил Тэрада. — Они не поддаются не только сульфамидам, но и хлорамфениколу, и стрептомицину, и тетрациклину… Эти устойчивые бациллы выведены доктором Убукатой. Но секрет их изготовления я вам не открою.

Тэрада снова двинулся вперёд. В резервуаре забулькала жидкость. Возможно, оттого, что у Тэрады дрожали ноги и сандалии стучали по цементному полу, звук его шагов казался жутким, словно это ударялись друг о друга кости.

Муракоси и Катасэ выскочили из дому. Вслед за ними выбежали Хьюз и Огава. Огава перевёл доктору последние слова Тэрады и принялся осыпать отборными ругательствами растерянного Муракоси, который совершенно не знал, что предпринять.

Тэрада тоже вышел во двор. Кохияма последовал за ним. Он шёл за Тэрадой, и ему казалось, что всё это происходит во сне.

Хьюз и Огава мчались к воротам, они стремились как можно скорее выбраться из этого страшного дома. Муракоси и Катасэ торопливо семенили за ними. Старый Нисидзака, сгорбившись и втянув голову в плечи, издали наблюдал за происходящим.

Тэрада спустился на ступеньку и, точно какое-то заклинание, непрерывно повторял:

— Это серьёзное оружие, очень серьёзное оружие…

Было это около половины седьмого. Солнце уже село, и в небе слабо мерцали звёзды. Послеполуденное солнце нагрело землю, и воздух уже не казался таким холодным.

Кохияма и Эмма стояли перед лазом в заборе позади дома. Лаз этот, которым Эмма пользовалась с детских лет, вёл из «загородной виллы» в парк Инокасира.

Но до того, как они вдвоём добрались сюда, было немало осложнений.

Не успели американцы уехать, как явился Канагаи. Кохияма хотел помочь Тэраде встать и подняться по лестнице, но тот отстранил его и, с трудом переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, начал подниматься на второй этаж. Канагаи быстро пересёк гостиную и, остановившись у лестницы, окликнул его:

— Тэрада-сан! Это я, Канагаи.

Тэрада обернулся, но взгляд его, казалось, был устремлён не на доктора, а куда-то вдаль. Из-под марлевой маски, закрывавшей всё лицо, раздались звуки, похожие на шипение воды.

— Канагаи-кун? Прошу вас, уходите!

— Значит, вы знаете, чем больны?

— Знаю, — медленно произнёс Тэрада. — Тем же, чем и Убуката.

— В таком случае, пожалуйста, немедленно спуститесь вниз!

— Не могу. Я ещё не закончил одно дело.

— Сейчас нужно заняться вами. А работой успеете заняться, когда выздоровеете.

— Нет, не успею. А лечение мне всё равно не поможет.

— Но это по меньшей мере странно. Как может учёный, и тем более медик, так относиться к медицине!

— Считайте это странным, считайте безумием, но я должен закончить свою работу.

— Не могу же я бросить вас на произвол судьбы, когда ещё не поздно спасти.

— Меня нельзя спасти.

— Почему? Даже если это устойчивые бациллы, нужно испробовать все средства.

— Ерунда! А к силе прибегать не советую, иначе мне придётся пустить в ход свой распылитель! — И Тэрада направил распылитель на Канагаи. Его указательный палец лежал на клапане.

Канагаи и испуге отскочил в сторону. Он уже знал, что здесь произошло.

— Дядя! — раздался крик Эммы. — Пожалуйста, сойдите вниз! Прошу вас!

Она стояла за спиной Канагаи.

Тэрада со стоном что-то невнятно произнёс. Но всем послышалось: «Бедная девочка!..»

Тэрада поднялся на второй этаж. Это было невероятно! Для этого нужны были сверхчеловеческие усилия.

Когда белый халат Тэрады скрылся в коридоре второго этажа, Канагаи сказал Кохияме:

— Вы оказались правы. Он и меня не послушался.

— Что же теперь делать?

— Я поеду в клинику и вернусь с санитарной машиной. Нужно будет ещё раз хорошенько продезинфицировать всю квартиру и внутри и снаружи.

— Значит, вы полагаете, что у него чума?

— Почти уверен. Да и он сам убеждён, что это чума.

— Ну а что, если это устойчивые бациллы?

— Как бы там ни было, время от времени окликайте его. Надо же по крайней мере знать, что с ним происходит.

Канагаи уехал. Он вернулся на санитарной машине к шести часам вечера. Кохияма, Катасэ и Канагаи произвели тщательную дезинфекцию квартиры Убукаты внутри и снаружи. К Тэраде они больше не пошли, было решено выждать, пока он, окончательно обессилев, сам не попросит помощи или не впадёт в бессознательное состояние. Тогда его можно будет увезти в больницу — иного выхода не было.

Никто не знал, как долго придётся ждать, и пока каждый решил заняться своим делом. Катасэ сел к Канагаи в санитарную машину, а Кохияма и Эмма вышли во двор. Если бы их хватились, Сатико должна была сказать, что они устали и пошли отдохнуть: Эмма — в своей комнате, Кохияма — в гардеробной. На всякий случай комнату Эммы заперли на ключ.