Зелёная полоска пискнула, привлекая моё внимание. Ну, пойдём дальше, к вещевому довольствию. Мне предложили приодеться в соответствии с текущим социокультурным окружением или выбрать модель по своему вкусу. Кстати, мои шмотки, изрядно потрёпанные, лежали тут же, постиранные и выглаженные. Я отказался, у меня с прошлого раза шмотья – как у дурака фантиков.

Кушать хотелось уже нестерпимо, но подлый экскурсовод повёл меня дальше, точнее, мы вернулись к тому самому первому столу, с которого и началось их знакомство с моим русским языком. Поговорить со столом становилось доброй традицией. На этот раз тема беседы была конструктивной:

— Хомо, именующий себя Магеллан, с тобой говорит вычислительный центр третьей экспедиции имперской академии наук. Вы можете быть приняты на работу в основной состав экспедиции в качестве старшего лаборанта. Оклад ноль запятая один имперский кредит в час, плюс полевые, плюс премиальные, плюс за выслугу лет, плюс за звание, питание бесплатно, лечение бесплатно, проживание бесплатно, компенсация за связь, перемещение до места отдыха и обратно бесплатно раз в стандартный цикл. Вы согласны?

— Да, я согласен.

— Хомо, именующий себя Магеллан принят в основной состав третьей экспедиции имперской Академии Наук на должность старшего лаборанта. Приложите свою ладонь для идентификации и заключения контракта.

Я положил свою ладонь на контур, что-то там пиликнуло, из щели выползла пластиковая карточка с богатыми голографическими кренделями.

— Контракт заключен на неопределённый срок, расторгается по взаимному желанию сторон, либо в одностороннем порядке в соответствии с Уставом Имперской Академии Наук. Информация будет разослана по всем сегментам вычислительного центра после установления связи. Вопросы, пожелания есть?

— Есть хочу.

— Пройдите в зал номер семь по указателю.

Я вернулся в зал с кофеварками. Плюхнулся в кресло, опять передо мной возник экран с таблицей. Теперь я почти всё понимал, в том числе, что такое консомэ с профитролями, или, к примеру, отжатые пузлики по-флагмански. Но это изврат. Я потребовал второе верхнее левое крылышко горного пастакля, обжаренное в масле ойхо с сухариками по-тлабански. Соус майонез. С соусами надо осторожно, а то подсунут незнамо что, и буду бегать в гальюн каждые полчаса. Я, потирая руки и сглатывая слюну, ждал обед. Наконец, тележка привезла из кухонного отсека корыто с едой. М-дя. И что ж я не заказал биточки по-селянски с картофельным пюре? Крылышко более всего походило на сложенное втрое весло от боевой греческой триремы, с таким же количеством мяса на нём. В разные стороны топорщились плохо прожаренные перья. Хорошо, что я вовремя догадался заказать майонез, ибо сухарики благоухали сыром рокфор. Для гурманов, может быть оно и самоё то, но мы-то парни от сохи, нам бы что попроще. Ну и ладно, всё равно это пластмасса из кухонного синтезатора. Я сказал, что сыт, спасибо. Однако тележка объявила, что это крыло птеродактиля не помещается в стандартный кухонный утилизатор. Я махнул на неё рукой, дескать, делайте, что хотите. Никакой стандартизации, кто это всё проектировал? Я вытащил из рюкзака ещё немного вяленого мяса и начал его жевать. Вкуснотища. Запил это дело водочкой. У меня начался приступ гиперактивности и теперь хотелось поговорить. Хоть с кем-нибудь, но лучше всего с тем, кто тебя понимает.

С четвёртой попытки я таки попал на тот уровень, где находится говорящий стол. Лифт, оказывается ездил не только вверх-вниз, а еще по горизонтали. Запариться можно, пока найдёшь то, что тебе надо.

Я подошел к столу, присел к нему, требовательно постучал по столешнице.

— Алё, редакция! У меня вопросы есть.

— Вычислительный центр третьей экспедиции имперской академии наук готов отвечать на твои вопросы, старший лаборант Магеллан.

— К тебе как обращаться и откуда? Только одно рабочее место?

— Обращаться ко мне можно ВК-1017 бис, из любого места. Имплантировать кристалл прямого доступа к ВК?

— Да! — чудеса, или наука на марше.

Сзади подъехала тележка и холодной металлической лапой пришлёпнула мне за ухо клейкий кружок, а второй лапой подала стакан с какой-то бурдой.

— Выпить, ускоряет вживление. Приживётся в течении стандартных суток.

Никакой куртуазии, бездушные металлические монстры. Я выхлебал микстуру, за ухом чесалось.

— Скажи мне, о ВК-1017 бис, ЕС-1052 тебе не родня? А может ты искусственный интеллект? — меня просто пёрло поговорить.

— ЕС-1052 в каталогах не обнаружен. Я не искусственный интеллект. Я вычислительный центр третьей экспедиции имперской академии наук.

— Почему мне дали знания старшего лаборанта, а не, к примеру, начальника лаборатории?

— Данные в объеме начальника лаборатории хранятся в седьмом секторе вычислительного комплекса. Сектор недоступен. Загрузка сможет быть произведена при наличии связи с седьмым сектором.

Это механический вычислитель меня достал. Я рявкнул на него:

— Доложить состояние системы!

— Из двенадцати секторов вычислительного комплекса недоступны девять. Причина неизвестна. Потеря производительности семьдесят процентов, недоступны восемьдесят процентов баз данных. Узел энергоснабжения в рабочем режиме, нагрузка семь процентов. Линии связи исправны на тридцать процентов. Локальных телепортов исправны четыре из двенадцати. Глобальный телепорт – нет сведений. Магистральный телепорт – нет сведений. Комм-браслеты начальника экспедиции и его заместителей, начальников отделов, начальников секторов недоступны. Из тридцати шести спутников доступны ноль. Износ технических средств от пяти до девяносто девяти процентов.

У меня перед лицом мелькали графики, диаграммы и схемы. Всё, в общем, плохо. Разруха. Я хлебнул еще водовки и объявил:

— В отсутствие начальника экспедиции, как старший по званию, назначаю себя исполняющим обязанности начальника экспедиции, вплоть до установления связи с руководством и передачи полномочий.

— К исполнению не принято.

После добровольной интрузии в голове ворочались и становились на место новые слова и понятия. Мой лексикон значительно обогатился, поэтому я, не напрягаясь, выдал самое грязное ругательство из всех мне ныне известных:

— Массаракш фхтагн!

— Я бы попросил вас снизить экспрессию применяемой лексики, — пристыдил меня ВК и подвигал своими фасеточными видеокамерами, — тем более, что во втором употреблённом вами слове ударение ставится не там.

Уел, без вопросов.

— Сами виноваты, — отреагировал я, — нечего было учить флотским оборотам без ограничений.

— Сбой в системе, ещё не всё восстановилось, — мутно проинформировала меня железяка.

— Чтоб вы без меня делали. Как ликтричество чинить, так квалификации хватает, а как в должности повысить, так вообще слов нет! — но бесцельное препирательство было именно бесцельным и тем более для меня унизительным. Человек, как было сказано не мной – это звучит гордо[43], а собачиться с порождением чуждого мне разума было невместно. Узнаю, где расположен этот монстр физически и поменяю ему императивы и матрицу принятия решений. Чиста ломиком, ежели что. Поэтому я продолжил:

— Что необходимо сделать, чтобы получить полный доступ управления базой?

— Наличие присутствия у вас ключа полного доступа уровня начальника экспедиции позволяет вам использовать ресурсы базы без ограничений, но только в случае аварийных и чрезвычайных ситуаций. Для полного контроля над базой в случае штатной работы необходимо соответствие психоматрицы кандидата, документальное подтверждение квалификации, стажа работы по специальности данному пункту штатного расписания.

Меня эти объяснения устроили, выражаться суконным канцеляритом я мог и без подсказок. Как раз я был в настоящий момент заинтересован, чтобы чрезвычайное положение продолжалось как можно дальше. То есть, грубо говоря, чинить базу и приводить её в порядок мне было не с руки, мало ли что придумают вновь подключенные сектора ВК. С нечеловеческой логикой я не знаком, а по человеческой со мной могли сделать всё что угодно – начиная от физической изоляции до физического устранения. Есть ли здесь в ходу третий закон робототехники, не знаю. Остаётся только получить максимум информации и вывернуть ситуацию в свою пользу.