Санкт-Петербург, 2 июля 2011 года, сб., 16:41

— Так-так-так, — резюмировал Гладышев, азартно потирая ладошки. — Что ж, думаю, самое позднее к завтрашнему утрецу мы будем иметь подробное досье на владельца «шестёрины». Как бишь его?

Петрухин заглянул в свежевыплюнутую распечатку:

— Шмаков. Юрий Платонович. Вот только, мне кажется, ты чересчур оптимистично настроен, дружище.

— В смысле?

— Да мало ли на кого изначально была зарегистрирована тачка? Этот Шмаков вполне мог выписать Грибкову доверенность на управление транспортным средством. Которое, заметь, поставлено было на учет еще в прошлом веке. Представь, сколько за это время невской воды утекло, а народу покаталось.

В данный момент приятели сидели в дежурке перед запущенным с благословения старшины Емельянова гаишным компьютером. Сам старшина, развивая серое вещество, пыхтел над сканвордом, одновременно перемалывая мощными челюстями полпачки «дирола». Из коего действа следовало, что напиток, принесенный Гладышевым в качестве «логина/пароля» к базе данных УГИБДД, Емельянов уже успел продегустировать.

— Все равно, — несогласно мотнул головой оперативник. — Если он действительно выписал доверенность, значит, какая-то связь промеж них существует. Как минимум — существовала. У нас на руках документальное свидетельство: Грибков выбирается из «шестерины». Причем почти сразу после убийства Червеня.

— И чего?

— А того! Приглашаем Шмакова к нам, тычем носом в запись и интересуемся: а какого, собственно, вы, гражданин хороший, доверяете свой ретроавтомобиль разного рода сомнительным личностям?

— А он тебе на это: вы чё, граждане мусарá? Я этого потерпевшего лет десять как в глаза не видел!.. Кстати, за «десять» я не с потолка взял. Последнее административное нарушение на «шестерине» датируется аккурат маем 2001-го. С тех пор — тишина. Словно бы на ней и не катался никто. Так что…

— Фигня! Не может такого быть, чтобы за Шмаковым не было ничего такого, на чем его можно было бы прихватить. Он — человек, а следовательно, ничто из пороков человеческих ему не чуждо. Вон, ты этот плакатик внимательно читал?

Жора кивнул на приколотый к стене листок формата A4 с афористичной надписью: «Придумай сам, за что попал, а у меня спроси на сколько».

— Мудро. Глыбко, — оценил мысль Петрухин. А секунду спустя отозвался на раздавшееся из внутренностей мобильника пение-наказ: «…если я погибну, пусть красные отряды отплатят за меня…»:[17] — Слушаю… О! Здорова, дед-лесовед! А ты чего с какого-то кривого номера мне… Что?! Во, бля!.. Погоди! Ты это серьезно?.. А как же «Квадрига» со всей королевскою конницей?.. Как-как?.. Ёперный театр!.. А сейчас вы где?.. Хм, толково придумано… Лёнька! Вы давайте там, держитесь. Но только без фанатизма! А я щас Витюшу нагну, и мы чего-нибудь постараемся максимально скоренько родить. Лады?.. Только трубу не выключайте. В случае, если тема пойдет на обострение, сразу кидай маяки!.. Всё, до связи…

Петрухин сбросил звонок и смачно выругался. Так, что даже старшина Емельянов от неожиданности вздрогнул и… проглотил жвачку.

— Что-то случилось?

Дмитрий вовсе не собирался делиться с Гладышевым своими проблемами, но понял, что должен рассказать хоть что-то:

— Типа того. Из разряда «пришла байда, откуда не ждали»… Хм… Ладно, Жора, ты тут давай дальше без меня. — Безжалостно комкая, Петрухин принялся запихивать распечатки в сумку. — Будет время, копию диска с картинкой нарежь и для меня тоже.

— Само собой. Борисыч?!

— Аюшки?

— Я могу чем-то помочь?

— Нет, дружище, спасибо. Разберемся своими силами. А ты покамест нашим героем героическим займись… Блин, что-то ведь я хотел еще у тебя попросить… — Дмитрий болезненно потер виски, вспоминая. — Ах да! Будешь заниматься биографией Грибкова, проверь, на всякий случай, не было ли у него по жизни пересечений с человеком по фамилии Тигунов. Запиши: Тигунов Павел Андреевич.

— Есть, записал. А кто это?

— Большая шишка в Министерстве туризма и спорта.

— А он в этой истории каким боком?

— Не знаю. Может, и никаким. Просто проверь. А я потом тебе все объясню. Всё, мужчины, я убежал. Спасибо за помощь.

И Петрухин выскочил за дверь, провожаемый недоуменным гладышевским и сердитым емельяновским взглядами.

Из всех многочисленных детских фобий старшина Емельянов перетащил в свою юность, а потом и в зрелость лишь одну: паническую страшилку о том, что случайно проглоченная жвачка навсегда остается камнем лежать в желудке…

Покинув здание Управления, Дмитрий первым делом выудил из телефонной памяти номер Брюнета. Однако Виктор Альбертович опередил его на какие-то доли секунды, перехватив инициативу-контакт по итогам мобильного фотофиниша:

— Борисыч?!

— Слушаю тебя, Витя, внимательно.

— Ты сейчас где?

— В историческом центре.

— Хвала богам! Бросай всё и срочно приезжай в офис. Тут такие дела творятся! Короче…

— Если ты за вологодские страдания, — перебил Петрухин, — я немного в курсе.

— Откуда?!

— Пару минут назад общался с Купцовым.

— Да ты чё? А мне Епифанцев наплел, что трубка Леонида Николаевича недоступна.

— А у него что, мозгов недостало набрать Асееву?

— Так Янка в командировке вечно симки меняет. Вот он и… Охотничек! Хрен ему между… Ну, что говорит Купцов? Как они? Где они?

— Засланного казачка нейтрализовали. Сейчас двигаются в сторону череповецкой трассы. На хвосте висела «тахо» с народом внутри. Пока вроде как оторвались, но что там будет дальше — одному черту известно.

— Твою мать! В общем, Борисыч, давай бегом в контору! Симбу с его бойцами я уже высвистал.

— Симбу? Ты что ж, решил жёстко, кость в кость пободаться?

— А теперь других вариантов просто не остается.

— «Теперь»! — раздраженно бросил Дмитрий. — А раньше ты где был? Хрен ТЕБЕ между? Почему Лёнька только сегодня узнал про существование некоего «тарасовского» НВФ?[18] С которыми у нас, оказывается, давно ведутся боевые столкновения за озеро Хасан?

— Борисыч, давай потом, а? После! После станем друг друга факами обкладывать!.. Да, согласен, мой прокол. Но я был уверен, что Паша Дрын не рискнет пойти на откровенный беспредел!

— Я даже не стану сейчас интересоваться: кто такой Паша Дрын…

— Это Бажанов. Павел Тимофеевич. Он…

— В данную минуту мне абсолютно по хрен — кто он и как его фамилиё! Просто, Витя, запомни раз и навсегда одно простое милицейское правило: «Никогда не думай за объекта!» Всё, через пятнадцать минут в конторе. Конец связи…

Вологодская область, Шекснинский район, где-то в движении на череповецкую трассу, 2 июля 2011 года, сб., 17:05

Это была самая натуральная погоня. Вот только не вполне себе каноническая. То бишь: без рева моторов, визга шин и критически заваливающихся набок стрелок спидометра.

А началось с того, что пересевший за руль «мазды» Купцов пошел на обгон и вклинился между первым и вторым идущими в мини-караване лесовозами. Таким образом, служебная машина «Квадриги» временно сделалась частью каравана. Заслужив сим, казалось бы нелогичным, маневром в свой адрес изрядное количество вычурной брани: как от водителя второго лесовоза, так и со стороны пассажиров нагнавшей их «тахи». Водителю последней, понятное дело, ничего не оставалось, как вынужденно сбросить скорость и пристроиться в хвост импровизированной автоколонны. Так они все пятеро теперь и катили — друг за дружкой, чинно, под семьдесят.

Психологическая атмосфера в салоне «мазды» в данный момент была не шибко комфортной. В том числе из-за мерзкой мелодии настойчиво призывающего к ответу мобильника Игоря. Законный хозяин которой продолжал пребывать в астрале.

С каждым таким новым «завыванием» Купцов хмурился все больше. Понимая, что чем дольше они не отвечают на вызов, тем раздраженнее и злее становятся пытающиеся выйти на контакт преследователи.