Спросил, а сам уже практически догадался: в чем дело и кто ввалился к нему в кабинет. «Задарочный» попытался выскользнуть, но Петрухин его поймал, крутанул, припечатал лбом к шкафу. Не сильно, но шишка будет…

— Здравия жла, товарищ полковник! — развязно ответил Петрухин, обозначая одновременно «отдание чести». Делал он это левой рукой и, разумеется, к «пустой голове», сопровождая «отдачу» глуповатой улыбкой. — Разрешите доложить? Инспектора Петрухин и Купцов прибыли для представления!

Экс-полковник Комаров расцвел, обнажил в улыбке крупные прокуренные зубы:

— Здравствуйте! Здравствуйте, товарищи офицеры. Жду. Давно вас жду.

Выбравшись из-за стола, он долго тряс руку каждому, заглядывал в глаза. Был Иван Иванович не особо умен, но хитер, имел крепкую ментовскую закваску… А как бы иначе до полковника дорос?

— Ну наконец-то! А то ведь один воюю.

— Но все-таки успешно воюете. — Купцов кивнул на лохотронщиков.

— А… эти-то? — Экс-полковник обратил свой суровый взгляд туда, где с растерянным видом переминался с ноги на ногу бригадир, а ушибленный Мишаня продолжал тереть ладонью лоб. Безусловно, Комаров отлично понимал всю двусмысленность ситуации и догадывался, что товарищи офицеры давно все просекли. — Эти-то? Залетные какие-то. А ну брысь отсюда, шпанята!

«Шпанята» всё поняли и направились к двери. Но у дверей, к их вящему огорчению, стоял Петрухин.

— Прошу прощения, товарищ полковник, — продолжая играть в придурковатость, сказал он. — А чего мы их отпускать будем?

— А что же мы с ними можем сделать?

— А очень просто: вывезти за город и отмудохать дубинками.

— Э-э… это же незаконно, Дмитрий Борисыч, — услужливо ввернул Леонид.

— Да ну, херня какая, Иван Иваныч, — совершенно по-светски отмахнулся Петрухин. — Они ведь жаловаться все равно не пойдут.

С этими словами Дмитрий изящным жестом быстро соединил оторопевших лохотронщиков наручниками и увел, бросив на ходу:

— Я сейчас, братцы, скоренько…

— Кхе… Решительный, однако, у вас товарищ, — промямлил оторопевший Комаров.

— Дмитрий Борисыч?.. Да, решительный.

— А не он ли в начале марта своего напарника застрелил?

— Не застрелил, а ранил. Во время задержания вора-рецидивиста… Вы же понимаете, товарищ полковник?

— Да-да, конечно, понимаю, — поспешно согласился Комаров. Врал он — ничего он не понимал в задержаниях, потому что всю жизнь просидел в кабинете. — Рецидивист, задержание… ПОНИМАЮ.

— А этих уродов он обязательно отмудохает по полной схеме. Можете не беспокоиться, Иван Иваныч. Больше они здесь никогда не появятся.

На самом дело именно это Ивана Ивановича как раз сейчас больше всего и беспокоило, потому что с лохотрона на «приграничной территории» он получал денежку. Небольшую, но стабильную. В принципе, лохотронные деньги погоды в бюджете Комарова не делали. Ну да жаден был Иваныч… ох и жаден!

— Может, кхе… — начал он осторожное сканирование, — не стоит такими методами действовать? Может, я профилактическую беседу с ребятами проведу? Э-э… в воспитательных целях.

— Да я-то не против, — великодушно согласился Леонид. — Но Дмитрий Борисыч уже настроился на экзекуцию… в воспитательных целях. Так что…

В этот момент в кабинет возвратился Петрухин. Довольный, сияющий.

— Я их покуда запер в грузовом отсеке «фолькса», — с порога доложился он. — Кстати, Леонид, ты мою дубинку не брал?

— Нет. У меня своя.

— Ч-черт! А куды ж тогда моя подевалась?.. Впрочем, неважно. У меня до кучи бейсбольная бита имеется — ею даже сподручнее работать. Кости дробит — любо-дорого!

Полковник Комаров в очередной раз надсадно «кхекнул» и перевел разговор в другую плоскость:

— Ну вы орлы, ребята! Наслышан, наслышан, как вы убийство в офисе подняли. Орлы! Показали класс, профессионализм.

— Пустое, — сказал Купцов. — Повезло, и все тут.

— Не скажите, Леонид Николаич. Весь город говорит о вашем раскрытии. Кто понимает, тот отдает должное мастерству. Буду счастлив с вами работать… Но для начала хотел бы получить от вас план мероприятий на текущий год.

— Че-е-его? — В голос потрясенно переспросили партнеры. — Какой еще план?..

В то же самое время Брюнет сидел в своем шикарном директорском кресле, прижимая к директорскому уху трубку директорского же телефона, и пытался вставить хотя бы слово в ответ на истеричные завывания Лисы. Которая позвонила ему в самый разгар очень важного совещания, вынудив временно свернуть оное путем бесцеремонного выпроваживания собравшихся здесь весьма уважаемых людей в тесную приемную.

— …Виктор! Где мне взять бронежилет? Мне срочно нужен маленький бронежилет!!! — блажила Татьяна.

— Э-э-э-э… я тебя правильно услышал? Маленький броне…

— Да!!! Что тут непонятного? Мне нужен маленький бронежилет для сына. Ты… ты поможешь мне его достать?

— Ну… я постараюсь узнать, — неуверенно ответил Брюнет. — Если такие вообще существуют… Конечно… А как сама? Что Николай?

— Она снова вчера позвонила!

— Кто? Любовница?

— Да! Позвонила совершенно с другого номера! Я… я не могу больше! Мне… мне страшно, Витя!

— Успокойся, Лисичка. Я попрошу, чтобы парни прямо сейчас к тебе подскочили. И ты им все подробно расскажешь.

— Да что они могут, эти твои парни?! Они такие же тупоголовые, как те полицейские, которые приходили в больницу к Коле. Знаешь, что они ему сказали?

— И что же?

— Что это я… Что это я сама всё подстроила!

Всё, плотину на том конце провода прорвало!

Татьяна зарыдала так громко, что Брюнет, не выдержав, отвел руку с телефоном на максимальное расстояние от занывшего уха…

…Немая сцена. Плачут все…

Включая секретаршу Аллочку, вынужденную сейчас звероподобно готовить кофе на всю ораву выставленных боссом за дверь ВИП-посетителей…

— К сожалению, не готов еще план, Иван Иваныч, — развел руками Петрухин. Первым оправившийся от шока, вызванного идиотским лобовым вопросом товарища экс-полковника. — Мы ведь с коллегой… э-э-э-э… только-только приступили к работе.

— Ага… ну конечно. Дубинками легче махать, чем СИСТЕМНО к делу подойти, — спокойно, начальственно заметил Комаров.

— Ну кое-что мы все-таки сделали, Иван Иваныч.

— Любопытно. И что же… кхе… конкретно?

— Да вот, например, провели проверку личного состава на возможное наличие былых судимостей.

— Ну я эту проверку давно провел.

— Вот так?

— Вот так. Это же, голубчик, азы оперативной работы, — снисходительно разжевал Комаров.

— Понятно. Но мы с Дмитрием Борисычем обратили внимание, что среди персонала довольно много людей с судимостями, — уточнил Купцов.

— А кто? Водители да грузчики. Так с них какой спрос?

— Согласен. Ящики таскать можно и с судимостью.

— Ну вот видите, — очень быстро обрел прежнюю уверенность и вальяжность экс-полковник. — Шофера да грузчики… а среди среднего и старшего звена судимых, товарищи офицеры, нет. Так что вы впустую время потратили. И все потому, что вовремя не представились мне… Дисциплинка!

— Да-да. Вы правы, Иван Иваныч… А Фельцман? — почти равнодушно спросил Леонид, но экс-полковник сразу понял: вот он, капкан-то.

— Фельцман?.. — как бы удивленно, как бы припоминая, переспросил Комаров.

— Он самый. Как же вы Фельцмана-то упустили?

— А что Фельцман? Он всего лишь компьютерщик. Технический, так сказать, персонал.

— Оно-то так, да не совсем. Фельцман чуть ли не единственный имеет неограниченный доступ к серверу, а следовательно — ко всем файлам сотрудников. Фактически он знает больше, чем любой другой сотрудник фирмы.

— Кхе… Ну и какой же вывод вы, господин Купцов, из этого делаете?

— Сначала, Иван Иваныч, я подумал, что это ошибка. Небрежность, если угодно. А потом…

— Что?

— Потом я узнал, что Фельцман — гражданский муж вашей племянницы. По нашим временам, с его вольными нравами, получается фактически прямой ваш родственник.