На Новый год я познакомила с Лисой своего мужа. Ах, какая же я была дура! Мне ли было не знать, как наша Таня реагирует на мужиков! На всех без исключения мужиков — от тринадцати до семидесяти. Причем ее меньше всего волнует постель. Ей нужно покорить, очаровать и ощутить себя Клеопатрой… Сучка драная! И я, дура, познакомила ее с мужем… ну теперь вам все понятно?.. Вот и мне не все. Далеко не все, но… в общем, муж меня бросил. Бросил — и все! Он был не нужен Лисе. Совершенно не нужен. Эта тварь поймала его по привычке. Просто так… понимаете — просто так? Она поманила его пальчиком, а потом оттолкнула: ах! Что это вы? Что это вы себе придумали? Я порядочная замужняя женщина!.. Вот так, господа. Вот так… И я в сорок лет осталась у разбитого корыта. Мы вместе с Лисой погоревали. «Мариша, — сказала она мне, — ты же понимаешь, что я ни при чем. Я не давала ему ни единого повода!..» О, я знаю! Я знаю, как она умеет лгать и лить слезы, злорадствуя в душе. Татьяна спросила: «Ты на меня не обижаешься, Мариш?» Нет, сказала я, не обижаюсь. Мы ведь с тобой подруги, верно?.. Я уже тогда решила, что сживу Лису со свету. Я еще не знала — как. Но точно знала, что рассчитаюсь…

…Марина замолчала. Из динамиков доносилось только еле слышное потрескивание. Удивительно, но Брюнет даже ощутил то напряжение, которое присутствовало на кассете… молчание затягивалось.

— Это все? — осторожно спросил Голубков.

— Нет, — качнул головой Петрухин. — Сейчас продолжит…

— …Я пошла к Оксанке… Эта дрянь как-то заняла у меня пятьсот рублей. Деньги небольшие, ее сестрице я за год перетаскала в сто раз больше… Да и не в деньгах дело. Просто мне нужен был человек, который… который…

— Который свободен от некоторых комплексов, — подсказал «голос Купцова».

— Да, именно так… Именно так. Мне нужна была мразь. Законченная и циничная. Ксюха подходила как нельзя лучше. Я встретилась с ней, объяснила задачу… А ей все равно. Пообещай дать на дозу — и она готова на все. В общем, мы начали звонить Лисе. Первый звонок не произвел на нее особого впечатления. Я знаю. Я всегда находила возможность пообщаться с ней либо в тот же день, либо на следующий. Я наблюдала. Я кайфовала от того, как психовала моя Лисонька. Я мечтала, что доведу ее до сумасшествия. Либо, по крайности, заставлю уехать… Александра, колдунья хренова, наехала на меня: куда ты мою сестру втравила? «Молчи, — сказала я ей. — Молчи, блядь астральная. Не тебе толковать о морали и порядочности. Где ребенок, которого ты обещаешь мне год?..» И она заткнулась. Потом я даже привлекла ее к тому, чтобы попугать Лису. Александра нагадала ей смерть… гроб с червями. А я в это время сидела в соседней комнате и наслаждалась местью. Да, я наслаждалась! Я не стыжусь этого: такой меня сделала Лиса, и теперь я имела возможность расплатиться… я платила щедро, и в какой-то момент мне показалось, что я близка к цели. Но эта сучка пошла к своему новому трахалю, и тот нанял ей двух частных детективов… Не вы ли это?

— Нет, не мы, — поспешно сказал «голос Петрухина».

— А мне, собственно, теперь все равно. Вы — не вы… какая разница? Главное сделано… Но тогда все показалось худо. Лиса поставила АОН и засекла номер, с которого мы звонили. Ксюха-тварь испугалась, сбила с панталыку: надо, говорит, кончать ее. — Ты что, спрашиваю, сдурела? Как ты ее кончать будешь? Шприцем своим грязным заколешь? А она: есть человек. Сделает все в лучшем виде всего за штуку баксов.

— Человека зовут Алексей Клюев? — уточнил «голос Петрухина».

— Зовут Алексей… фамилии не знаю. Он хахаль этой наркоши. Да и сам наркот, харя уголовная, снайпер-самоучка…

…Дмитрий поднялся, подошел к музыкальному центру и остановил запись. Брюнет посмотрел на него удивленно.

— Думаю, хватит на сегодня, — мрачно пояснил Петрухин, вынимая диск. — Во-первых, остальное и так понятно. А во-вторых, эту копию мы с Лёнькой специально для тебя записали. На долгую, что называется, память. Так что сможешь дослушать ее до конца в другое время. Возможно, что и вместе с Татьяной.

Дмитрий протянул Голубкову диск, и тот, брезгливо нацепив его на палец, принялся его задумчиво покручивать.

— Может, еще по одной накатим и — в парилку? — спросил Петрухин, разряжая обстановку. — В конце концов, мы сюда зачем пришли?

— Согласен. Давайте обратно за вас, мужики. Лихо вы эту тему решили. Как самые натуральные решальщики.

— Ну вот. Помнится, прежде ты, Виктор Альбертович, нас «умельцами» величал, — усмехнулся Купцов. — А теперь, похоже, наши профессиональные акции слегка просели.

— А лично мне — как раз нравится! — не согласился с приятелем Петрухин и свирепо рыкнул. — Р-РРЕШ-ШАЛЬЩИКИ! У-ух!.. Опять же — откуда нынче в сыске умению-то взяться? В эпоху поголовного дилетантизма и истового сребролюбия? Все правильно, именно так: работу не работаем, службу не служим, но — вопросы решаем.

— Да-да, — невпопад поддакнул Брюнет и вдруг резким движением расколол диск на две половинки. Кои с остервенением зашвырнул в камин, рявкнув о своем, о больном: — В гробу! В гробу я видал — и ТАКУЮ ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ! И — ТУ ТАТЬЯНУ!.. С-С-ССТЕРВА!

— Ай да Лиса! — тихо сказал Купцов. — Даже сейчас она продолжает… разбивать сердца…

Мужики выпили молча, дружно встали и двинулись в сауну.

И только одинокий лещ остался лежать на столе.

Прикурить ему не дали.