— А чем же собираешься заняться ты?

— Дай-ка сюда список планет, на которых побывал нам герой. Откуда, кстати, он прибыл на Землю?

Евгений поморщился и протянул приятелю сложенный вдвое лист из блокнота:

— Изучай. Последнее место работы вне Земли подчеркнуто красным. Какая-то Адрия. Это довольно далеко от нас, что-то очень экзотичное на другом краю галактики. Звездная система с семизначным индексом, там у меня помечено. Регулярных рейсов нет. Какой-то забытый всеми медвежий угол. Он трудился там в составе исследовательской группы около восьми лет.

Приблизительно год назад покинул эту самую Адрию и до самого последнего времени летал по галактике в составе экипажа грузового звездолета «Ахилл». К сожалению, неделю назад «Ахилл» ушел в очередной рейс, и, когда вновь завернет в наши края, этого никто в космофлоте мне сказать не смог. Что еще? Список планет, которые они посетили вместе с Фокиным, у диспетчеров я раздобыл. Это последние пять строк на листке, что у тебя в руках. Да. Ни на одной из этих планет они не задерживались более двух недель…

— Это понятно. Грузовик. Сдал грузы, принял грузы. Личные дела капитана и всех членов команды «Ахилла», конечно, уже попали тебе в лапы?

— Да. Я снял копии. Если есть желание, можешь ознакомиться. Правда, ничего существенного, на мой взгляд, в этих делах нет. Характеристики на всех просто великолепные. По таким характеристикам каждого можно без колебаний к ордену представлять… И Фокина, кстати, тоже… — тяжело вздохнул Евгений.

— Ладно, изучим. Ты догадался выяснить у диспетчеров, какие звездолеты еще посещали Адрию за последний год, я имею в виду тот период, когда Фокин уже покинул эту планету?

— Догадался… Было три грузовых рейса с Земли и два транзитных, промежуточных. Подробнейший список грузов, доставленных на Адрию, мне выдали в Информационном центре. К сожалению, каких-либо сведений о грузах и пассажирах, взятых на самой Адрии, в наш космопорт еще не поступало, капитаны терпеть не могут писанины и все отчеты о рейсах сдают в Информцентр только после окончания рабочего сезона и возвращения из полетов. Пока все эти звездолеты в дальних рейсах.

— Что ж, с этим ясно. Завтра я оформлю себе отпуск в институте, а ты постарайся отыскать мне подходящий звездолет, который бы доставил меня на эту Адрию, и постарайся выдумать мне более-менее подходящую легенду-повод для этого путешествия. Договорились?

— Я знал, старина, что ты меня не подведешь, спасибо, друг! — подчеркнуто торжественно произнес Евгений, вставая из-за столика и пожимая руку Юрию. — Земля, старик, тебя не забудет. Если возникнет что-нибудь летальное, на орден можешь рассчитывать смело.

— Гм! Начинаем повторяться. Что это, если не первый признак надвигающегося маразма? Ладно, я тебя прощаю. Пошутили и хватит. Завтра с утра за работу.

Космодромом назвать место посадки катера у Юрия бы, наверное, язык не повернулся. Это был участок относительно ровной местности, примерно квадратный километр, когда-то отвоеванный у джунглей планеты и залитый эко-бетоном. Бетон давно потерял свой первоначальный глянцевый вид, пестрел выбоинами, буграми, во всех направлениях его пересекали трещины. В трещинах успела скопиться черная жирная грязь и росла густая жесткая трава.

— Мы пробудем здесь еще час, — задумчиво сказал Вольдемар, лениво оглядывая зубцы черных гор у горизонта, бескрайнее море джунглей и здание станции, расположенное на краю бетонной площадки, на самой высокой точке плато. — Как только роботы заберут почту, мы тебя оставим.

— Я не обижусь, вы из-за меня и так вышли из графика.

— Пустяки! За две-три недели нагоним. Скажи спасибо капитану, если бы не он, тебе, друг Юра, пришлось бы еще месяцев семь, как минимум, куковать на Земле в ожидании рейсового звездолета, а так уже в ближайшие дни займешься своими исследованиями на Адрии. Кстати, как тебе нравятся здешние пейзажи?

— Впечатляет! Горы, джунгли, розовое сияние в небе, заброшенный космодром. Словом, экзотика! Только вот запустение вокруг очень уж непонятное и людей что-то не видно…

— Э… Мой милый, чего захотел. Это тебе не бабушка Земля с ее сервисом, и даже не спутники Юпитера. Три десятка световых дают себя знать весьма ощутимо. Впрочем… — покачал головой Вольдемар, — взлетное поле действительно в аховом состоянии, с этим я согласен, но местных парней понять можно. Корабль с Земли прилетает раз в год, а то, поди, и реже. Из других систем тоже звездолеты залетают от случая к случаю, а роботов на Адрии, наверное, не хватает. Мы, кстати, с вами, милорд, прибыли вне графика, так что здешние ребята не успели еще все подмести и нацепить парадные мундиры. Больше того, я почти уверен, что из обитателей планеты мало кто знает о нашем визите. Скорее всего, кроме парочки дежурных роботов, на станции никого из людей нет, иначе бы уже появились любопытные.

— Безобразие! И что же ты мне посоветуешь делать?

— Делать почти ничего и не требуется. Поживешь на станции. Денька через два за тобой пришлют либо вертолет, либо вездеход — и отвезут в институт, а там разберутся — куда тебя пристроить.

— Твои советы, Вольдемар, просто золото, но, знаешь, меня что-то не прельщает этот домик. Жить в нем одному даже несколько дней будет едва ли приятно.

Они остановились перед зданием станции. Типовой проект. Небольшой четырехэтажный дом. Круглые окна двух первых этажей задернуты стальными ставнями, окна двух других этажей выглядят мертвыми, стекла вымазаны какой-то белой гадостью. С крыши свисают грозди тонких зеленых нитей и гирлянды мелких голубых цветов. Парадная дверь завалена массивными пластмассовыми ящиками из-под оборудования, а у служебного входа, заросшего гигантскими синими грибами, уже орудовали два робота с «Ленивца», здесь же стояли чемоданы Юрия и несколько ящиков с почтой для обитателей планеты.

Разбрасывая и разметая по сторонам синие шляпки и упругие липкие ножки, роботы с тупым математическим упорством пробивались сквозь грибной заслон к входу в станцию. Грибные батальоны отступали под их натиском от двери медленно и весьма неохотно, чувствовалось, что грибы давно уже обжились на бетонных ступеньках крыльца, пустили могучие корни и считают себя полноправными владельцами данного места.

— Веселье в разгаре, — заметил Вольдемар, созерцая грибное побоище. — Кажется, Юрий, на этот раз ты прав. Прожить здесь два дня тебе будет нелегко. Однако станция и в самом деле необитаема. Даже двери заросли. Чудеса! А ведь по радио сообщили, что все у них в порядке и готовы к встрече.

— Хорош порядочек!

— Что ж, посмотрим, что творится внутри здания. — Вольдемар обошел роботов, топтавшихся у наполовину раскрытой двери, вытащил из кармана летной куртки фонарик и тихо скользнул в темноту дверного проема. Юрий нерешительно последовал за ним. Ему сразу вспомнились леденящие душу рассказы старых космических волков о заброшенных колониях в дебрях жутких планет, о развалинах станций, в которых живут гигантские пиявки, пауки величиной с небольшого слона и прочие персонажи космической мифологии.

Друзья прошли одну за другой еще две двери (по мысли строителей станции эти двери должны были обеспечить герметизацию помещений, но особой герметизации не было заметно). В первой шлюзовой камере стены были покрыты синей плесенью, с потолка свисали длинные студенистые сосульки, под ногами хлюпала какая-то грязь. Держался устойчивый запах пенициллина. Во второй камере плесени, сосулек и грязи не было заметно, но запах держался, хотя и значительно ослабленный.

В коридорах станции они обнаружили штабеля картонных ящиков. Вольдемар открыл один из них и протяжно свистнул:

— Голодная смерть тебе, кажется, не грозит!

Ящики были набиты консервами. Присмотревшись, они обнаружили целые россыпи компотов, сушеных фруктов, соков, различных тушенок, маринадов и солений, всяких ягод, грибов и прочих лакомств, посылаемых с Земли в экспедиции.