— Заткни свою пасть, Уик! Или я заставлю тебя замолчать навсегда. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Да я мог бы рассказать тебе такое…

Элизабет протянула руку и умоляюще дернула Джека за рукав.

— Пожалуйста, дорогой, не надо!

— Не дергайте руками, девица. — Полковник задумчиво нахмурился. — Хотя вы подали мне неплохую мысль. — Он указал на крепкую веревку, которой была стянута связка копий. — Возьмите вон ту веревку, миледи. Полагаю, я совсем успокоюсь, когда у лорда Джонатана будут связаны руки за спиной. Нет, пожалуй, лучше мне не спускать глаз с его рук. Свяжите их впереди.

Элизабет не шевельнулась.

— Если вы предпочитаете, я могу просто его пристрелить.

Угроза полковника подействовала. Элизабет взяла веревку и связала Джеку руки так, как ей было приказано.

— Крепче, милая моя леди. Гораздо крепче, — требовал Хилберт Уинтерз.

— Извини, Джек, — тихо сказала Элизабет.

— Ничего любимая, — успокоил ее Джек.

— А теперь я повторю свой вопрос, — сказал полковник, наводя пистолет на грудь Джека. — Где статуя из цельного золота, о которой говорится в ваших записках?

— Не знаю.

Он взвел курок.

— Точно не знаю, — поспешно поправилась Элизабет.

Он уставился на нее, не скрывая своих намерений:

— Но имеете достаточно убедительное предположение, не так ли?

— Да.

— Так где же она?

— Пожалуйста, поверьте мне, полковник Уинтерз: если вы попытаетесь вынести статую из гробницы, с вами произойдет нечто ужасное.

— Вы хотите убедить меня в том, что на этом месте лежит проклятие?

— В некотором смысле — да.

Он расхохотался.

— Вы меня за дурака принимаете?

— Я не принимаю вас за дурака. И надеюсь, вы не будете упорствовать в своей попытке уйти отсюда с сокровищами, которые по праву принадлежат Мернептону Сети и Нефертери.

— Чушь! Глупости!

— Но во всех древних папирусах говорится о таком проклятии, — умоляюще проговорила она.

— Еще бы не говорилось! Так древние фараоны и царицы хотели — или по крайней мере надеялись — помешать грабителям проникнуть в их усыпальницы и все оттуда выкрасть. Это не срабатывало прежде, не сработает и сейчас. — Он угрожающе помахал пистолетом. — В последний раз спрашиваю: где статуя?

Она прошептала:

— В саркофаге.

— Я вас не расслышал, милочка. Говорите громче.

— Я сказала, что, по моему мнению, золотая статуя находится в саркофаге.

Хилберт Матиас Уинтерз наградил Элизабет улыбкой. Ее чуть не стошнило.

— Ну вот, наконец-то мы приближаемся к главному. Уик, по-видимому, юной леди понадобится ваша помощь. Одна она крышку саркофага не сдвинет. — Его улыбка исчезла. — Принимайтесь за дело. Оба. Используйте что хотите, но чтобы вы саркофаг мне открыли!

На это ушло немало времени. Когда крышка наконец была сдвинута настолько, что полковника это удовлетворило, Джек и Элизабет были покрыты пылью, песком и потом.

— Простите нас, — печально попросила Элизабет, обращаясь к двум фигурам, обнимавшим друг друга в саркофаге.

Хилберт Уинтерз заглянул внутрь и захихикал:

— Силы небесные! Девица, вы оказались правы. Она действительно там.

Запустив руку под крышку, полковник извлек золотую статую высотой примерно в четырнадцать или пятнадцать дюймов.

— Великолепно! — воскликнул он, осматривая бесценное сокровище. — Я выручу за нее целое состояние и всю оставшуюся жизнь проведу по-царски.

— Вы умрете, не успев потратить и пенса, — предрекла Элизабет.

Полковник выпрямился и осмотрел остальные сокровища, хранившиеся в царской усыпальнице.

— Не хотелось бы слишком жадничать, поскольку нести все придется мне самому. Но еще кое-что прихватить я бы смог. — Он указал на дорожную сумку Джека, валявшуюся на полу: — Освободите ее и наполните драгоценностями, миледи. Да поторапливайтесь, — последовал приказ.

Элизабет повернулась к Джеку со слезами на глазах. Оба сознавали, что должно было произойти в ближайшие минуты.

— Делай то, что он говорит, любимая, — прошептал Джек. — Будь храброй. В конце концов все будет хорошо. Мы — вместе.

Элизабет стала выбирать наименее дорогие браслеты и ожерелья: полковник все равно не мог их оценить по достоинству. И это служило хотя бы небольшой местью за то кощунство, которое уже свершилось в погребальной камере.

— Ну вот, — сказала она, наполнив сумку согласно указаниям грабителя.

Хилберт Уинтерз попятился к ступенькам, которые вели наверх. Сумку с сокровищами он повесил на плечо, пистолет по-прежнему был наведен на них.

— Вы всегда были такой милой девицей и так прекрасно держались, миледи, что я решил не стрелять в вас и лорда Джонатана.

— Вы нас не убьете? — изумленно спросила она из дальнего угла камеры.

— Не убью. — Полковник уже поднялся на несколько ступенек. — Но вы сами умрете. Здесь, в этой гробнице, — захохотал он, не спуская с них глаз.

Хилберт Уинтерз быстро преодолел последние три ступени и начал сдвигать пустой саркофаг над их головами, чтобы закрыть вход в подземелье.

— Ах ты, сукин сын! — крикнул Джек.

Лаз закрылся.

— Дай я развяжу тебе руки. — Это было первое, что сказала Элизабет, когда они остались вдвоем. — Извини, Джек, за то, что из-за меня ты попал в эту историю.

Как только она освободила ему руки, он притянул ее к себе.

— Ни слова больше. Дай я просто тебя обниму. — После недолгого молчания он заглянул ей в лицо и негромко проговорил: — Мне следовало сказать тебе это раньше. Наверное, я даже себе боялся признаться. Я люблю тебя, Элизабет.

— А я люблю тебя, Джек.

Потом они молча стояли, отчаянно обнимая друг друга.

Сверху послышался угрожающий грохот.

Джек поднял голову:

— Что это, Боже?

Казалось, что окружающие их скалы рушатся, превращаясь в тысячи, миллионы тонн смертоносных камнепадов. Погребальная камера сотрясалась. В спертом воздухе поднялись тучи пыли. Однако стены выдержали напор.

— Я говорила полковнику, чтобы он не пытался унести статую.

— Ты думаешь, он погиб?

Элизабет кивнула:

— Думаю, что Хилберт Уинтерз и его неправедно добытое богатство похоронены под целыми горами камней.

— Боже правый!

— Я предупреждала его, что на того, кто вынесет сокровище Мернептона Сети из этого священного места, падет проклятие.

Джек подозрительно посмотрел на нее:

— Ты на самом деле в это веришь?

— Не знаю. Но я твердо знаю одно: гробница была защищена ловушками. Древние строители были очень хитроумны и прекрасно владели искусством устраивать противовесы, блоки, поддельные двери и скрытые помещения. Они смогли придумать всевозможные механизмы, защищавшие фараона и его сокровища.

— Да, конечно. Достаточно только вспомнить, что смогли совершить строители пирамиды Хеопса, — согласился Джек.

Разжав объятия, он начал расхаживать по усыпальнице.

Элизабет поймала себя на том, что начинает говорить обо всем на свете:

— Мне жаль, что я больше не увижу матушку и Англию. Няню, Траута и наши сады. Мне хотелось найти возможность, чтобы Али смог учиться в Кембридже, если пожелает. Я даже представляла себе, как на пути домой остановлюсь в Марселе, чтобы убедиться в том, что у Колетт и Жоржа все ладится в их новой совместной жизни.

Джек в глубокой задумчивости продолжал ходить по погребальной камере.

Элизабет вздохнула.

— У меня были планы. Я хотела получше узнать жизнь, путешествовать по всему миру, переживать множество приключений. А потом в один прекрасный день я бы поселилась в сельской местности с любимым человеком и растила бы здоровых и счастливых детей. А сад у меня был бы полон роз.

— Сад с розами.

Эти слова были первыми, которые Джек произнес за последнюю четверть часа.

— Да, сад с розами.

— А ты встретила этого человека, это воплощение всех семейных добродетелей, за которого ты выйдешь замуж?

Она обвила руками его шею и заглянула ему в глаза: